Лина Ласс - В договор не входит

Марк всё же потянулся к карману и достал мой старенький телефон. Я прошла в дом, но первым делом набрала в поисковике имя «Максим Эккерт» в надежде разузнать про своего клиента больше, чем он рассказал сам. Но почти сразу же почувствовала разочарование. Одни сухие факты, что он является основателем компании «ME Incorporated», занимающейся информационными технологиями и инвестициями. Ни биографии, ни фото. В новостях о слиянии крупных корпораций и удачных открытиях он упоминался мельком. В интернете всё было подтёрто подчистую, оставили только минимальную информацию. Ни скандалов, ни порочащих сведений, ничего. У меня даже появились сомнения, что тот, кто мне представился Эккертом, был им на самом деле.

«Конфиденциальность личной жизни».

Он отлично говорил по-русски, хотя порой в его речи проскальзывал едва уловимый акцент. И имя его было на русский манер – Максим, а не Макс. Да кто же он такой?

В непрочитанных были несколько сообщений от Юльки.

«Мы волнуемся».

«Пожалуйста, позвони».

«Просто скажи, что с тобой всё хорошо».

От чувства вины защемило грудь. Как бы мне хотелось позвонить ей и всё рассказать или хотя бы заверить, чтобы она не волновалась, но я понимала, что не смогу сказать и лишнего слова. Поэтому быстро набрала короткое «Не беспокойся. Я в порядке». Не думаю, что это было убедительно, но понадеялась, что она будет меньше переживать.

До брата дозвонилась не сразу. Длинные гудки заставляли нервничать, но стоило услышать его взволнованный голос, как я едва сдержала слёзы.

– Ты позвонила! Позвонила! Я знал! А мальчишки говорили, что ты сразу меня забудешь!

Кусая губы от нервов, я слушала, как он рассказывал те немногие новости, которые успели накопиться за пару дней.

– Анжелика Егоровна сказала, что в конце мая я могу поехать в санаторий на целый месяц.

– Паша, это же чудесная новость! – я смахнула слезу и чуть слышно шмыгнула носом. – Что за санаторий?

– В Зеленогорске, на самом берегу залива. Вчера приходили социальные работники. Какие-то шишки. Долго расспрашивали как у меня дела, кто заботится и всё ли мне нравится. Ты бы видела какое лицо было у Егоровны, – он заливисто рассмеялся. – Ты же не против?

– Конечно, дорогой, я только за! Это так здорово.

Я уже давно просила директрису за брата, чтобы его отправили на лечение в какое-нибудь учреждение, но всякий раз натыкалась на одно и то же «нет денег». Финансирование интерната было недостаточно большим, чтобы обеспечит всех подопечных должным уходом и вниманием. И пусть случай у Пашки был необратимым, всякая терапия была бы ему только на пользу.

– А как ты? Уже в Европе?

– Да, в Италии. У меня чудесная квартира, – я оглядела роскошный дом, пытаясь вообразить, что это скромное жилище в захолустьях Рима. В этот раз, когда я не видела глаз брата, лгать было легче. – Завтра иду осматривать помещение под будущий ресторан.

– Круто, вышли потом фото. И привези мне чего-нибудь… Колизей! Маленький какой-нибудь.

– Обязательно. Всё, что захочешь. Хоть Колизей, хоть Пизанскую башню.

После разговора мне будто полегчало. Как долго я смогу продержаться в таком настроении? Я листала давние фото, вглядываясь в родное лицо, и уже скучала по брату, а сердце стонало от тоски по нему. Но теперь я не в силах вернуться. Теперь над моей судьбой властен только один человек.

Человек, который бросил меня на этой вилле, как оказалось, почти на три недели. Каждое утро я просыпалась с мыслью, что увижу его и всякий раз сердце не могло долго прийти в себя, когда я обнаруживала дом пустым. Марк как мог скрашивал моё одиночество, но и с ним порой становилось скучно. Мы пару раз выбирались в прибрежные живописные городки, накупив всякой бесполезной ерунды для туристов. Днём я обычно купалась в бассейне, с удовольствием погружаясь в чистую воду, а по вечерам бродила по пустынному пляжу. Но никогда моя охрана не упускала меня из виду. Неужели мне и в самом деле может что-то угрожать? Или всё-таки боялись, что я попытаюсь сбежать?

Раз в несколько дней я просила воспользоваться телефоном и звонила брату, каждый раз с тяжёлым сердцем слушая его весёлый голосок, и не упускала случая вновь покопаться в интернете в поисках информации об Эккерте. Но по-прежнему ничего не находила.

Лука, как и обещал, каждый день готовил свои кулинарные шедевры, и, к радости Марка, я даже немного набрала вес, хотя фигура оставалась стройной. Бёдра и грудь немного округлились. Кожа постепенно покрылась ровным бронзовым загаром, лицо тоже перестало казаться измученным, но большие сапфировые глаза по-прежнему выделялись на нём.

«Такие глаза невозможно забыть».

Я тряхнула головой, прогоняя воспоминания об этом комплименте. Из зеркала в ванной комнате на меня смотрела девушка совсем не похожая на ту, какой она была месяц назад. Чёрные волосы мягкой волной лежали на плечах, румянец покрывал её лицо, а в глазах появился блеск. Местные вполне могли принять меня за свою, и я не раз замечала восхищённые взгляды нашего повара и некоторых охранников. Но дальше приветствий и улыбок они никогда не заходили.

Неужели именно её, эту девушку, и разглядел во мне Эккерт?

Я вышла на балкон, как теперь всегда делала по утрам, и оглядела синюю гладь моря. Сердце предательски дрогнуло, когда я увидела качающуюся на волнах знакомую яхту. Я думала, что за столько дней уже приготовилась к нашей встрече, но сейчас отчётливо поняла, что даже если бы он отсутствовал целый год, я бы не смогла совладать с нервной дрожью в руках.

Значит, он вернулся. Нам необходимо поговорить. Или пусть лучше отошлёт меня обратно, чтобы мы не изводили друг друга, или… мы наладим контакт и будем успешно «сотрудничать».

Максим сидел на кухне за столом. Перед ним стояли миска с хлопьями и открытый ноутбук. Он был снова без обуви и одет, кажется, в ту же подранную футболку. Брови сошлись на переносице, взгляд был сосредоточен на том, что происходило на экране. Я заметила на его щеке небольшой синяк. Эккерт даже не поднял от экрана головы, когда я пожелала доброго утра.

– Мне кажется, в прошлый раз мы не с того начали, – я замялась.

Он резко подскочил из-за стола, бросил тарелку в раковину и, хлопнув крышкой ноута, подхватил его в руки.

– Нашла по мне что-нибудь интересное? – бросил он, проходя мимо.

Мгновение я не понимала, как он мог догадаться об этом.

– Ты копался в моём телефоне? – кинула я в его удаляющуюся спину, но он уже закрывал дверь в кабинет.

Неужели он следит за мной? Проверяет контакты и переписки? Что за подозрительность? Мой смартфон и так всё время был у Марка, а я пользовалась им только с разрешения. Но почему Эккерт так взбесился? Ведь знает, что я всё равно ничего бы не нашла. Он же сам постарался сохранить ото всех свою личную жизнь в тайне.