Лина Ласс - В договор не входит

В истерике я звонила всем, с кем отец водил дружбу, просила о помощи. Кто-то даже помогал, оплачивая лечение, еду и лекарства, но их поддержка была такой недолговечной, на звонки отвечали всё более неохотно и спустя какое-то время вовсе перестали брать трубку. Кто-то же вообще, слыша фамилию Вороновых, опасаясь попасть под те же жернова, в которые угодил мой отец, требовали оставить их в покое.

Мы с Пашкой остались одни… А потом у меня забрали и его. Государство посчитало, что рядом с такой безответственной сестрой ему не место. Мне стыдно, но тогда я ощутила мимолётное облегчение – я даже не знала, где я буду жить и что есть. Думала, что легко поправлю своё положение, найду работу и заберу брата к себе. Наивная дурочка.

Первое время, пока Паша лежал в больнице, Юлька, с которой мы дружили в старших классах, приютила меня в комнате, что снимала на двоих с ещё одной студенткой. Временный приют оказался моим домом на ближайшие четыре года. Сорок метров на троих снимать оказалось выгодней, с хозяином договорились быстро, правда, он накинул за это ещё по тысяче на каждую. Но отдавать семь за проживание в центре лучше, чем за двадцать в одиночку снимать халупу где-нибудь на периферии города.

Работать, правда, я начала не сразу. Наркотическая ломка довольно быстро дала о себе знать. Лёжа на диване в ознобе и поту, я кусала простыню и молила небеса о том, чтобы это закончилось. Что именно я имела в виду – боль или жизнь, я и сама не могла понять. В тот момент день и ночь слились в один ужасный и мучительный миг, я не понимала, где нахожусь, кто укрывает меня одеялом и даёт пригубить воды. Девчонки тогда дежурили по очереди, не отходя от меня ни на шаг. Я пропустила прощание с родителями и до сих пор не могла понять, хорошо это или нет. Хоронить было почти нечего, огонь выжег всё дотла.

Но даже неделю спустя, после того как сознание вернулось, я чувствовала себя полностью разбитой и потерянной, ходила тенью, натыкаясь на предметы, словно слепой котёнок.

И тогда вся тяжесть положения накрыла меня с головой – я осталась сиротой, мой брат больше не может ходить, дома нет, денег нет, университет я бросила ещё на первом курсе, когда связалась с наркотиками… ни профессии, ни образования, ни будущего.

Поначалу меня это испугало, доведя до истерики. Слёзы лились градом, из горла вырывался вой, а подруги бесполезно пытались меня успокоить. Я не видела выхода из этой тьмы и чем дальше пыталась заглянуть, тем мрачнее было будущее. Но в этот момент передо мной встало лицо брата – бледное, маленькое личико с голубыми глазами и вихрем волос на голове, и тогда я поняла, что ради него мне стоит бороться. Я буду бороться и не остановлюсь, пока не выиграю эту битву.

Маша помогла мне с работой, нашептав на ушко одному своему поклоннику, чтобы устроил меня к нему в ресторан. Место оказалось неплохим, даже хорошим по меркам Петербурга. Зарплата была выше ожидаемой, а если широко улыбаться и не реагировать на навязчивый флирт особо озабоченных мужиков, то можно было получить щедрые чаевые. Жизнь потихоньку стала налаживаться, дни потянулись чередой, сливались в один сплошной репит – работа, дом, интернат. Развлечения больше не интересовали меня, лишь изредка девчонки чуть ли не силком вытягивали меня из дому развеяться. И только конечная цель, вернуть брата, не давала мне опустить руки.

***

Я распахнула глаза, прогоняя мучительные воспоминания. Троллейбус стоял на нужной мне остановке. Я дёрнулась с места и успела выскочить в закрывающиеся двери. Если опоздаю, Лариса, наш администратор, по головке не погладит. Она меня и так не особо жалует.

– Воронова! Снова опаздываешь. У тебя три минуты, – строгий голос начальницы раздался за спиной, когда я переодевалась в форму – белый верх, чёрный низ и плотный льняной фартук.

– Простите, Лариса Викторовна! Справлюсь за две, – бросила я через плечо, застёгивая блузку. Чуть тронула ресницы тушью, причесала брови и размазала румяна по щекам. Вот так – хоть на человека похожа, а не на загнанную лошадь.

– Что на этот раз? Разрядился телефон? Пробки? Моё терпение не безгранично, запомни.

Лариса подошла ближе, пронизывая меня испепеляющим взглядом. От неё исходил сладкий приторный аромат, от которого хотелось поморщиться. Я с трудом сохранила спокойное лицо и даже попыталась улыбнуться, хотя на языке давно вертелось крепкое словечко в её адрес.

– Лариса Викторовна, это всё дополнительные смены. Организм сбоит.

– А никто тебя не заставлял. Если взялась за дело, то не жалуйся. А теперь живо в зал. Сегодня без перекура.

Я смотрела на её удаляющуюся фигуру, кусая губы и сдерживаясь, чтобы не ляпнуть ей вслед какую-нибудь колкость. В этой рыжей стерве не было ни грамма жалости, а ведь ей прекрасно было известно про мою ситуацию и «послужной список», с которым меня вряд ли охотно примут на работу. Намекать на то, что она легко может вышвырнуть меня на улицу, были её излюбленной забавой, хотя я не давала для этого поводов. Сегодняшнее почти-опоздание не в счёт, едва ли его можно было принять за нарушение дисциплины. Выгнать-то она меня не выгонит, но оштрафовать может.

Выругавшись про себя, я сдержалась, чтобы не хлопнуть дверцей шкафчика.

С утра в зале было не так много людей, я даже успела переброситься парой слов с нашими поварами, а на ланч уже пошёл народ с ближайшего бизнес-центра. Молодые, успешные и обеспеченные – обычный наш контингент. Днём забегали на обед, а по вечерам расслаблялись в более приятной обстановке, устраивали свидания, иногда деловые ужины или проводили мероприятия.

Поначалу я приняла своего клиента, одиноко сидящего за столиком у окна, за такого же как и все остальные, пока не услышала его приятный акцент.

– Никогда у вас не был, – его голос так сладко промурлыкал, немного картавя букву «р». Француз? – Очень приятное место.

– Спасибо, – я улыбнулась ему в ответ, бегло осмотрев его. Чуть за сорок, тёмные волосы едва тронула седина, привлекателен и хорошо одет. Я всегда обращала внимание на обувь и часы мужчины. Так легче всего было вычислить, что передо мной человек обеспеченный. Не для романов – на них у меня просто не оставалось ни времени, ни сил. С простой официанткой наши гости-мужчины не пошли бы на что-то большее, чем простая интрижка, а у меня не было никакого желания им подыгрывать и строить иллюзии на их счёт. Но вот хорошие чаевые можно было заработать, стоило только быть поприветливей и дать им пустую надежду на лёгкий флирт.

– Вы уже выбрали?

– А что бы выбрали вы?

Этот вопрос застал меня врасплох. Обычно гости просили посоветовать, а мы предлагали то, у чего подходил срок годности. Я уже хотела проделать тот же финт, но что-то в этом мужчине меня подкупило.