Лана Ременцова - Подземелье

С тех пор прошёл год, как они были вместе, и он уже даже подумывал на ней жениться, но детей ещё не хотел заводить, рановато, как ему казалось, поэтому и с разговорами о браке не спешил.

Макс – заядлый игрок в казино и как ни странно, чаще выигрывал, чем проигрывал. Со временем даже выработал собственную методику игры в рулетку, но Лике его увлечение очень не нравилось, и они часто ругались, и спорили по этому поводу. Однако его ничто, и никто не могли заставить отказаться от этой привычки, которая уже перерастала в игроманию.

– А если ты когда–нибудь поставишь на кон меня?

– Глупая, что ты говоришь? Я никогда этого не сделаю, ты – самое дорогое, что у меня есть!

– Да ладно, врёшь. У тебя было столько женщин!

– Да, было, но ты самая лучшая: неповторимая!

– Не верю!

– Что же мне сделать, чтобы ты поверила? Заняться сексом с тобой на луне?

– Ой, не начинай, лучше женись на мне.

– Я готов, как только, так сразу, – Макс прошептал на ухо, заливисто рассмеявшись.

– И когда это сразу?

– Надо подумать, – и игриво укусил её за мочку уха…

Утро.

Стою у раковины и спокойно чищу зубы, поднимаю голову, чтобы взглянуть в отражение и… ужасаюсь от вида страшного монстра смотрящего из зеркала. Вскрикиваю, протираю глаза, зажмуриваюсь, думаю: «Похоже, я перепил вчера». Снова медленно открываю, заглядываю в зеркало, сквозь узкие щёлки из–под опущенных век, ничего… только моё отражение: «Ух, точно привиделось». Продолжаю умываться, плеская в лицо холодной водой, поднимаю голову и неожиданно ударяюсь обо что–то твёрдое, вздрагиваю, хватаюсь за то, что меня ударило, надо же ему дать в челюсть, по привычке боевого духа, судорожно ощупываю, и понимаю, что это… волосатая лапища. Отскакиваю и снова смотрю в зеркало, теперь уже с некой опаской, из него и правда торчит чудовищная лапа с чёрными волосами и острыми загнутыми когтями.

– Помогите! – внезапно вскрикиваю и понимаю, что тут меня никто не услышит и не поможет.

– Что это? Галлюцинации? – разговариваю сам с собой, а к горлу подходит ком жуткого страха.

Минута… и снова вижу своё отражение в зеркале и никаких монстров.

– Что это было? Так… надо бы сходить к психотерапевту, – дотрагиваюсь одной рукой до головы, а второй – потираю висок.

Тут в дверь ванной комнаты постучались, снова вздрагиваю, хотя никогда не был пугливым, наоборот даже смелость зашкаливала. Смотрю на медленно опускающуюся ручку двери, сжимаю кулаки, напрягаясь до хруста в конечностях.

– Лика? – спрашиваю вслух.

Дверь слегка приоткрылась, в образовавшуюся щель вошла изящная ножка с красным лаком на пальцах, затем вплыло обнажённое бедро, в ванную комнату вошла Лика, обняла за шею, прильнув всем телом и улыбнулась. Чувствую тепло её тела, мозги начинают просветляться.

– Что случилось? – заглядывает ко мне в глаза, будто воркуя.

– Ничего, – выдавливаю из себя.

– Но ты кричал, и я подумала, что стоит войти и посмотреть, чем ты тут занимаешься, – она лукаво скосила глаза на мой низ, завёрнутый в белоснежное полотенце.

– Милая, да, всё нормально, просто устал, не выспался.

– Ты вчера снова играл?

– Угу…

– И пил, наверное?

– Угу…

– Сколько можно, Макс? Я же всё время прошу тебя, остановись, это пристрастие не доведёт тебя до добра.

– Перестань меня поучать, ты как моя мама, вечные нравоучения. Однако я ушёл от родителей и живу уже пять лет как хочу.

– Может, ты и от меня уже хочешь уйти? – взвизгнула она, обиженно поджав губы.

– Нет, от тебя не хочу, но я ещё совсем не готов жить вместе. Моя свобода мне дорога!

Лика нахмурилась.

– Лучше бы я тебе была так дорога, – и поспешно вышла, хлопнув дверью.

Макс, снова взглянув в зеркало, убедился, что видит именно себя, улыбнулся, обнажая белоснежные ровные зубы, следя за которыми с особой тщательностью, пользовался электрической щёткой, зубными нитями и дорогими отбеливающими пастами чаще всего фирмы R.O.C.S. Ему нравилось собственное отражение, так как он эгоистически любил себя, да и как его можно было не любить: высокий, метр восемьдесят семь, светло–русый, пронзительный ястребиный взгляд глаз цвета глубокого облачного неба в грозу перед сильным дождём, идеальная фигура атлетического телосложения. Качался дважды в неделю в элитном спортзале под руководством опытного инструктора. Макс любил качественную одежду и дорогую туалетную воду, от аромата которой все женщины, подходящие к нему, сразу начинали мило улыбаться и ластиться, как прирученные собаки. Ему льстило такое повышенное женское внимание к собственной персоне, а Лику – бесило. Она сильно ревновала, зная, что уступает ему во внешности, так как была, как ей самой казалось, посредственной девушкой и очень боялась его потерять, поэтому соглашалась на все сексуальные отклонения любимого, а их у него предостаточно. Например, Макс любил заниматься любовью перед зеркалом, и просил отражать мимикой лица то, как она его хочет, облизывать губы, открывать рот, закатывать глаза и ласкать саму себя, когда он пристраивался сзади, захватывая её фигуру в тиски крепкой хваткой. Или, что было гораздо хуже в понимании Лики, его желание мастурбировать, чтобы она смотрела, как он это делает и наслаждалась, выражая яркие эмоции, прикасалась к нему и целовала, проявляя нежность, поощряя к бурному семяизвержению ласками и различными словечками, подстёгивающими его больное возбуждение, типа «Да, о, да, ты мой жеребец! Ты – огонь! Мой лев!» И другие в том же смысле, кстати, и по зодиаку он лев, что явно отражалось в его поведении и желании всегда быть в центре внимания, а Лика – упрямый, но постоянный телец.

Макс пригладил мокрыми руками волосы, снял полотенце, посмотрел на окрепший член и, взявшись правой рукой, начал любимое занятие, громко выдыхая: «Лика, Лика, Лика…»

Она услышала и, проглотив обиду, снова вошла в ванную, оглядывая широкие плечи, крепкую спину, упругие ягодицы и сильные ноги. Он повернул голову, на лице тут же отразились все эмоции острого желания.

– Лика, пожалуйста…

Она ухмыльнулась, зная, как важна сейчас её реакция.

– Ты бросишь играть? – спросила с иронией в голосе.

– Нет.

– А пить?

– Нет.

– Ну и кончай тогда сам! Без моего присутствия! – и опять вышла, ещё сильнее хлопнув дверью. У Макса тут же пропало желание продолжать, и он, разочаровано постояв с минуту, глядя на внезапно обмякшего друга, вздохнув, удручённо произнёс вслух: «Сегодня, малыш, тобой не хотят восхищаться», и выскочил за ней. Подскочив, схватив из–за спины, резко развернул к себе.

– Раз так, то скоро ты будешь просить о пощаде, а я брошу тебя в безумии желания и уеду по делам.