Паркер С. Хантингтон - Коварная ложь

– Сейчас кончу, – выдохнула я.

В такой позе все ощущалось глубже, как будто он доставал до той части меня, о которой я даже не подозревала, и все мое тело балансировало на грани оргазма. Мои пальцы впились в кожу на его плечах. Он обеими руками поддерживал меня за талию.

Я хотела пометить его, заявить его своей собственностью, оставляя синяки и царапины по всей его груди, надеясь доказать этим, что все происходящее реально. Что завтра, когда мы оба проснемся, я смогу взглянуть на него и назвать его своим.

Рид поменял нас положениями, оседлав с такой силой, что постель содрогнулась, и я испугалась, что его родители застукают нас.

– О боже. – Я потянулась вперед, уткнувшись головой в его шею, и прошептала в его покрытую каплями пота кожу: – Я кончаю. Я кончаю, Рид.

Он запнулся на мгновение, прекращая свои толчки, но я зашла уже слишком далеко, чтобы останавливаться. Я прижалась к нему сильнее и кончила, сжимая его внутри себя, впившись зубами в его плечо, чтобы заглушить свои стоны. Он кончил вместе со мной, его язык лизнул край моего уха, когда он хрипло выругался.

У меня уже был опыт с другими парнями, но им никогда не удавалось заставить меня кончить. Неопытные подростки, с трудом добиравшиеся до неуклюжего финала, в сравнении с животной страстью, с которой трахал меня Рид.

Может быть, чувства к партнеру меняют восприятие секса. Отчасти я считала, что секс с ним был лучшим, потому что я была влюблена в него, а я никогда раньше не была влюблена в кого бы то ни было. Но я отбросила эту мысль. То, как Рид двигался внутри меня, то, как его руки исследовали мое тело, то, как точно он знал, под каким углом входить…

Это не могло быть моей фантазией.

Мы идеально подходили друг другу.

Когда я отошла от наслаждения, мы погрузились в молчание. Рука Рида лежала на моем бедре, его пальцы скользили по складке, где встречались мое бедро и половые губы, до тех пор, пока руки у меня не покрылись мурашками. Я не осмеливалась шевельнуться, не желая прерывать это.

Тело мое охватывал хаос. Мне нужно было понять, что это значит. Все еще слегка эрегированный, Рид вжался глубже в меня, потянувшись к лампе на тумбочке, его дыхание было нервным от напряжения, которое я чувствовала кожей.

Я моргнула, проясняя затуманенный оргазмом взгляд, когда свет включился. Когда взгляд сфокусировался и я, наконец, посмотрела на него, я застыла. Шок бульдозером перепахал мое тело, он отбросил бы меня назад, если бы я все еще не сжимала его плоть.

Черные пятна застлали взгляд, на секунду мне показалось, что я потеряю сознание… и это было бы не так унизительно, как альтернатива.

Все что угодно было бы не так унизительно.

Это было практически невозможно осознать.

Хуже того, он все еще был внутри меня.

Это был не Рид Прескотт.

Это был Адонис ростом в шесть футов два дюйма, с карими глазами, короткими черными волосами и таким развратным взглядом, что если долго смотреть, то невольно представишь его обнаженным. Вот только он и в самом деле был обнажен, и, повторюсь, все еще. Внутри. Меня.

Нэш Прескотт.

Старший брат Рида.

Его почти тридцатилетний старший брат.

– Из тебя течет на постель моего брата, – заметил Нэш, откидываясь на подушку и окидывая меня взглядом. Он казался раздраженным, как будто я была паразитом, который полностью разрушил его планы на выходные.

– Ты… Я… Что… – Я открывала и закрывала рот, словно рыба.

«Ты переспала с Нэшем Прескоттом.

Нэшем, мать его, Прескоттом.

И это было потрясающе.

Не паникуй.

Не паникуй.

Не паникуй».

Я паниковала.

Нэш зачесал волосы пальцами, перегнулся через меня, чтобы схватить мой халат, и швырнул его мне.

– Мать твою, просто расслабься. Мне казалось, чертов оргазм должен был тебя расслабить.

На какую-то долю секунды я осталась лишь с одной мыслью: «Ты не всегда был таким».

Может быть, с другими девушками, но не со мной.

Нэш был яростным защитником, парнем, который останавливался у моего столика со своим коричневым бумажным пакетом для завтрака, когда моя мама «забывала» дать мне деньги на обед. И хотя мы редко разговаривали, даже когда он делился своим обедом, меня всегда успокаивала мысль о том, что у меня есть два защитника: Рид и Нэш.

Все изменилось в ночь котильона. А после того, как копы едва не арестовали Рида, разрыв между ним и Нэшем стал необъясним. Они практически не разговаривали. А если и заговаривали друг с другом, то с такой теплотой, которая напоминала мне мои отношения с матерью.

Сердце мое сострадало Бетти, которая отчаянно пыталась все исправить. Вечеринки-сюрпризы. Домашние ужины. Семейные прогулки, которые они не могли себе позволить, пока один сын собирался поступать в университет, а второй – едва окончил аспирантуру.

Рид целиком сосредоточился на Бэзил, футболе и школе. А Нэш? Рядом с нами он становился другим Нэшем. Тем, кто оправдывал свою репутацию. Великолепным. Высокомерным. Невозможным. Всякий раз, приезжая, он проводил выходные, трахая всех скучающих домохозяек от двадцати до тридцати лет в Истридже.

«Я тебя больше не узнаю».

Слова вертелись на кончике языка. Я бы никогда не посмела сказать это вслух. Это должен был сделать Рид. Но мне было не все равно, я ненавидела то, как Нэш иногда с обвинением смотрел на меня.

Ехидные комментарии, о которых я его никогда не просила, поскольку оставалась верна Риду, и даже разговаривая с Нэшем, я чувствовала себя, будто предавала Рида.

«Ты такая Уинтроп, Эмери, – сказал однажды Нэш после того, как я стащила каперсы с тарелки Рида, когда Бетти приготовила куриную пикатту. – Так хорошо умеешь все прятать». Он поймал меня, когда я опускала лишние деньги в носок Рида. Я солгала, будто это был подарок папы. «И часто Гидеон посылает тебя по своим поручениям?»

«Предательство. Часто пробуешь его на вкус?» Когда я выплюнула в саду надкушенный гнилой персик и он упал прямо у ног Нэша, на несколько дюймов мимо цели.

Мне хотелось рассматривать Нэша еще несколько секунд, чтобы осмыслить свое унижение, чтобы насладиться остаточными спазмами моего первого оргазма, но я чувствовала лишь подавляющее притяжение Нэша, более опасное, чем притяжение любого парня, которого я знала.

Но Нэш Прескотт не был парнем.

Он был мужчиной.

Тем, кто заставил меня почувствовать себя маленькой девочкой, которой, как я убеждала себя, я не являлась.

Я нырнула в халат. Как только я подвязала пояс, тело мое окаменело. Я не смогла найти свое нижнее белье, но, по крайней мере, я была прикрыта.

Я проигнорировала его насмешку, покачала головой и прогнала смущение.

– Ты знал?

Это резкое обвинение не смутило его. Он вытянул руки, невольно привлекая внимание к рельефному телу. Я сжалась. Рефлекторно. И подняла пристыженный взгляд как раз вовремя, чтобы увидеть его приподнятую бровь.