Виктор Улин - Жанны

«Расхищайте серебро, расхищайте золото! нет конца запасам всякой драгоценной утвари.»

(Наум. 1:9)

– Жанна! – крикнул Максим. – Привет, как дела?

Солнце сияло ярко.

Весна в этом году выпала на удивление доброй.

Еще не закончился май, но в самом теплом, непродуваемом углу двора – на сгибе « Г »-образного дома – уже зацвела сирень.

Казалось, грядущее лето будет бесконечным.

Не верилось, что когда-нибудь опять настанет зима – пора снега и слякоти, зимних шин и угрожающей дроби АБС перед каждым светофором.

Да и вообще, жизнь в тридцать два года несла ароматы сирени.

– Жанна! – позвал он еще раз.

Молодая стройная кошка – черная с белым нагрудником – прянула острыми ушками, услышав свое имя.

– Иди сюда, я тебя поглажу!

Она была домашней, но часто гуляла во дворе – сидела на скамейках, лежала под кустами, валялась на клумбах, присматривала за воробьями.

– Ты моя хорошая!

Жанна взглянула ему в глаза, сощурилась, отвернулась – как и положено при встрече с дружественным существом.

Посидев несколько секунд, кошка пробежала на газон и принялась драть ствол боярышника, растущего из крашенной автопокрышки.

При этом она косилась на Максима для уверенности, что он видит ее искусство точить когти.

– Молодец, Жанночка! молодец!

Утренняя встреча с кошкой наполняла хорошим настроением.

Видимо, даже у самого современного человека оставалась связь с живым миром.

Взвился резкий металлический вой – Жанна отскочила, взлетела на крыльцо.

– Ты зачем кошку пугаешь, Алексей! – сказал Максим, обернувшись.

Немолодой беззубый дворник выключил « болгарку », длинный шнур от которой тянулся в раскрытую дверь за подъездом.

– Да вот, Максим, шины режу, иначе не убрать. Надоело видеть эту порнографию, да и деревья выросли.

– Это тоже дело, – он кивнул.

– А ты на работу?

– Куда же еще? На Канары пока рано. Все впереди.

– Совсем изработался, Максим. Дома не бываешь, похудел, смотреть грустно.

– А что ты хочешь, Алексей? – Максим пожал плечами. – Мы не птицы божьи, которые не сеют не жнут, а кормит их отец небесный. Без работы никуда.

– И не говори. Деньга не надо, работу давай.

– Я по городу мотаюсь, как волк. А ты тут во дворе, как юла: то пилишь, то режешь, то метешь, то копаешь, а зимой еще и снег чистишь.

– У меня другой вопрос, – ответил дворник. – И я-то хоть в кондейке могу посидеть. Отдохнуть, немного выпить даже. А ты – днями на дороге.

– Зато встречаю тьму всяких девушек, – пошутил он.

– Девушки – это хорошо…

Тяжело вздохнув, Алексей поднял свою « болгарку ».

Максим нажал кнопку брелока.

Белая « Шкода Октавия », давно заведенная и охлажденная, мигнула поворотниками, предлагая войти.

День в самом деле задался.

Радостный, Максим возвращался в офис.

В энергичном настроении он мчался по крайнему левому ряду, заботясь лишь о том, чтобы кто-нибудь не оказался слишком близко или не притерся сбоку.

Дорога, соединяющая части их длинного города, оказалась на удивление пустой.

Красное пятно, возникшее впереди, ударило по глазам.

У обочины стояла машинка из числа тех, которые Максим называл « ковшиками на колесах ».

Аттестация имела веские основания.

Он полагал, что по размерам машина должна быть, как минимум, средней.

Помимо устойчивости при достаточной колесной базе, такая обеспечивала безопасность при столкновении.

Понятное дело, что ни один будущий автовладелец не планировал аварии.

Но все ходили под богом, забывать о вероятности не следовало.

Имея возможность, Максим завел бы « Линкольн Continental » с угрожающе выпяченной радиаторной решеткой и чувствовал себя хозяином дорог.

Когда-то его девушка, покупая первую машину, считала, что учиться надо на самой маленькой.

Отговаривая от выбора, Максим убеждал, что на маленькой машине научиться ничему невозможно, поскольку ее начнут зажимать – зато большой уступят дорогу из опасения.

Что выбрала та водительница, осталось неизвестным.

Не собираясь жениться, он избегал длительных отношений, ни с одной из девушек не встречался дольше нескольких недель.

Воспоминания промелькнули за секунду, в течение которой Максим резко сбрасывал скорость.

На машинах микро-класса ездили женщины, а они представляли повышенную опасность, поскольку могли в любой момент начать разворот через встречную полосу.

Проезжая мимо, он отметил, что « ковшик » не из дешевых: не какой-нибудь « Дэу- Matiz » или « « Чери- QQ », а « Мицубиси- Kolt ».

Капот красной машины был поднят.

Максим всегда куда-нибудь спешил, считал минуты.

Но сегодняшние переговоры с клиентом посулили хорошие продажи и – как следствие – личный бонус, являющийся главным приоритетом жизни.

Удачу стоило закрепить бескорыстным добрым делом.

Кроме того, других самаритян на дороге не наблюдалось.

Он прижался к поребрику, затормозил, потянулся к панели, нажал кнопку с красным треугольником, потом включил заднюю передачу.

В « Кольте » сидела небольшая светловолосая девушка лет двадцати пяти и что-то искала в телефоне.

Максим отметил, что многофункциональный руль – за который она держалась свободной рукой, словно за спасательный круг – такой же красный, как и кожаный салон.

Красным были отделаны боковые дефлекторы; по сторонам « бороды » к рукояткам климат-контроля опускались красные полосы.

Все говорило о том, что машина не просто дорогая, а собранная под заказ.

Эта обшитая кожей лакированная жестянка из-под маслин наверняка стоила больше, чем его полноразмерная « Октавия » с DSG – за которую предстояло еще пять лет расплачиваться без продыха.

Вероятно, столь же эксклюзивной была и хозяйка.

Оставалось лишь удивляться, что сюда до сих пор не слетелась стая ухажеров, готовых поднять « Кольт » на плечи и отнести в сервис.

Но об этом подумалось лишь мельком.

Сейчас он был водителем, остановившимся для помощи другому водителю.

– Добрый день! – сказал Максим, подойдя и нагнувшись к открытому окну. – Что случилось с машиной?

– Ой!!!..

Девушка вздрогнула от неожиданности.

У нее было приятное, нестервозное личико и большие серые глаза, накрашенные очень скромно.

–…Не знаю, что. Ехала, ехала – вдруг ни с того ни с сего заглохла, теперь не заводится.

– Куда звоните? – спросил он.

– Сама не знаю. В голове все смешалось. Обычно звоню папе, но он в командировке.

– Ясно. А парню своему не пробовали?