Альбина Новохатько - Наваждение

– Ваша дочь в палате, отходит от наркоза, – процедил Антон сквозь зубы. – Сейчас шесть утра, пациенты ещё спят, держите себя в руках.

– Боже мой, – завопила мать Олеси, – Не успела моя девочка поступить в вашу больницу, как вы тут же использовали её!

Антон устало выдохнул, ночь выдалась трудной, так нет же, он вынужден выслушивать нелепые обвинения в свой адрес.

– Кто вам вообще сказал? Она это предвидела, и просила не сообщать.

– Не ваше дело! У нас свои связи! – продолжала вопить мать Олеси.

– Значит так! – рявкнул Антон. – К ней вы не пойдёте! Будете ждать как все остальные. А пока если хотите, сидите в приёмном. Дайте девочке прийти в себя! И кстати, она сама так решила. На заметку.

Антон направился в ординаторскую.

Эта сука имела наглость прийти в его больницу и устроить скандал. Она с превеликим удовольствием выплюнула в лицо его матери о своей связи с его отцом. Её муж слюнтяй и подкаблучник проглотил данный факт, и продолжал пресмыкаться, делая вид, что ничего не произошло. Моральные уроды, они даже не потрудились отговорить Олесю проходить интернатуру в его больнице! Девчонка узнает, с ума сойдёт.

Переступив порог ординаторской, скинул халат и упал на диван. Вторые сутки на ногах давали о себе знать, от усталости глаза непроизвольно закрывались…

Кто-то касался губами его живота, оттягивая вниз штаны. Выдохнув, Антон запустил пальцы в волосы, немного потянув. Его член налился свинцом, влажный язычок заскользил по припухшей головке…

– Только ты можешь так делать, – прошептал Антон, издав мучительный стон.

– Тише, – проворковала Вика, – Я люблю твой член.

Затем она поглотила насколько было возможно член, и стала неистово ласкать.

Антон с трудом сдерживался, поскольку оральные ласки всегда сводили его с ума. Вика знала его слабость, и виртуозно управлялась с членом.

– Я сейчас кончу, – простонал Антон, вцепившись ей в волосы.

– Он прекрасен, – прошептала Вика, заскользив по члену языком, – Толстый, длинный, просто монстр.

Затем она добралась до мошонки, слегка коснувшись её губами, нежно провела пальцами.

– Соси… – провыл Антон, чувствуя приближение пика.

Вика быстро обхватила член губами, жадно впившись в него.

– Блять…

Антон издав рычание, мощно запульсировал изливая ей в рот своё семя. Огромный член с трудом умещался в её маленьком ротике, и она посасывала головку упиваясь его влагой. Сотни фейверков взорвали мозг, тело растворилось в экстазе, и это продолжалось бесконечно, доставляя ему невероятное наслаждение. Он видел её лицо, скользил пальцами по телу, осторожно раздвину ноги, прикоснулся губами к холмику, ощутил вкус и аромат её нежной плоти.

– Нет, – встряхнув головой произнёс Антон, затем отстранив т себя Вику, резко присел.

– Да что с тобой? – капризно произнесла Вика, положив ему руки на плечи, – Раньше тебе одного раза было мало, и мы продолжали.

– Мы закончили. Я тебя не звал, – резко ответил Антон, отгоняя из мыслей образ Олеси. – Уйди.

– Ладно, как скажешь.

Вика покинула ординаторскую, проклиная себя за слабость.

– Чёрт, – пробормотал Антон, протерев пальцами глаза, – Что за ерунда…

Эта девушка явно засела в его голове. Бросив взгляд на стол, увидел папку с её личным делом, он взял её перед операцией, приложив к ней анализы. Поднявшись, подошёл к столу, открыв её, начал листать.

«– Сексуальных связей не имела…

– Что? – не поверив глазам, опять пробежался глазами по тексту. – Не понял? Она что девочка?

Это открытие обескуражило его. Неужели он взрослый мужик, станет мучить девочку! Кто он в таком случае? Нет, он не опустится до подобного безрассудства. Решено! Она остаётся.

Олеся сидела в своей спальне родительского загородного дома. Утро выдалось пасмурным, словно отражая её душевное состояние. Выскользнув из кровати, подошла к окну, распахнув, втянула носом запах летнего сада.

Три дня назад её выписали из больницы, точнее родители настояли, и Олеся не желая устраивать очередной скандал, покорно поехала домой. Жить с ними становилось невыносимо с каждым днём. Мать диктатор, отец слюнтяй, и все в доме обязаны следовать установленным правилам великой Валентины Сергеевне. Никто не имел права ей перечить, и упаси Господь критиковать. Единственный человек кто мог ей противостоять, Олеся.

Девушка прошла в ванную, взяв зубную щётку, внимательно посмотрела на своё отражение в зеркале.

Кто так распорядился? Почему природа жестоко подшутила над её внешностью? Эти глаза… Они будто каждый жили своей жизнью, в одном горел свет, в другом полыхал огонь. А эти пухлые губы! Она просила отца уменьшить их размеры, но он наотрез отказался выполнять её просьбу. Оскалившись, коснулась щёткой белоснежных зубов, и принялась их чистить.

– Милая.

Раздался голос хозяйки дома.

Олеся поёжилась, сполоснув рот, вышла к матери.

– Что мама?

– Завтрак в столовой, мы с отцом ждём тебя.

– Если ты начнёшь меня убеждать уйти из больницы, я закричу! Хватит! Это моя жизнь, не лезь в неё!

– Ах вот как! – перешла на крик Валентина, – Твоя значит жизнь! Но живёшь ты в нашем доме, и я здесь устанавливаю правила.

– Мама, – издав стон, Олеся рухнула на кровать. – Я очень хочу уехать, но боюсь оставлять с тобой отца. Ты же его в конец замучишь. Почему ты так хочешь моего ухода из больницы?

–Ты нас в известность не поставила. Когда мы узнали, было поздно. Это Мартынов, – Валентина покривила лицом, опасаясь, что дочь узнает правду, решила действовать своими методами, – Он же бабник, и непорядочный человек.

– И что? Он бабник, моё какое дело? Я пришла учиться к лучшему. Почему ты пересказываешь чужие сплетни? Зачем? Ты его не знаешь!

Олеся уже кипела, злоба туманила рассудок, слушать от матери людские пересуды, и домысли выше её сил.

– А ты знаешь? – продолжала Валентина, пытаясь сбить дочь с толку. – Он подлец и негодяй! Уйди из этой клиники, немедленно!

– Нет! – рявкнула Олеся, – Нет, и ещё раз нет! Всё?

– Ладно.

Валентина потерпев поражение, решила быстро капитулировать. Она знала свою дочь, упрямства ей не занимать, и этот спор закончится грандиозным скандалом.

Олеся закрыв за матерью дверь, ринулась к шкафу. Достав чемодан, принялась кидать одежду, не желая впредь оставаться в этом доме ни на секунду. Её мать сведёт с ума кого угодно! Эта женщина невыносимая злобная фурия!

– И куда поедешь?

В комнату вошёл отец, Вячеслав Олегович.

– Папа, как ты её терпишь? – взорвалась Олеся, – Она невыносима! Что не так с Антоном? Почему её это так беспокоит?

Вячеслав не знал, как остановить дочь, впрочем, и не хотел. Он до смерти боялся того дня когда правда станет очевидной. На порядочность Антона он рассчитывал, но вот от своей жены мог ждать любой подлости. Она уже попыталась очернить его в глазах Олеси, дальше станет только хуже.