Альбина Новохатько - Наваждение

Елена сидела на кровати уже переодетая в домашнюю пижаму, расчёсывая свои тяжёлые густые волосы.

– Ну, надо же, а ты отчаянная, – ухмыльнулась Елена, отложив расчёску.

– Мне нужно взять кровь на анализ, – проигнорировав её злорадство Олеся поставила поднос на тумбочку, – Вашу руку.

– Он тебе нравится да? – Елена протянула ей руку, внимательно посмотрев в лицо, – Ты хоть понимаешь какая у вас разница в возрасте? И он не станет спать с интерном, к тому же с девственницей.

Олеся усмехнулась, воткнув иглу в руку, набрав в шприц крови, резко выдернула.

– Он меня не интересует. Можете оставить его себе.

– Да? Ты лгунья. Антон очень страстный мужчина, ему мало одних прелестных глаз.

Антон стоял в это время за приоткрытой дверью и всё слышал. Слова Олеси огорчили его, он уже был готов ворваться в палату и закрыть рот Елене, но продолжал с интересом слушать.

– Слушайте, с чего вы решили, что я девственница? У меня что, на лбу написано?

– Да, у тебя это написано на лбу. Знаешь, как-то, Антон и я пригласили девушку, он, знаешь ли…

–Филатова, выйдите, – в палату ворвался Антон, возмущённый такой откровенностью Елены. Дождавшись когда Олеся покинет палату, обрушил свой гнев на Елену. – Ты что несёшь? Какого хрена ты делаешь? Это касается только нас. Не смей смешивать её с грязью, она не ты.

– Серьёзно? С грязью смешаешь её ты сам, и я здесь тоже не при чём.

– Мне плевать, что ты думаешь. Оставь её в покое, или я откажусь тебе помогать. Откуда в тебе столько яда? Это ты отсасывала у того стриптизёра!

– А когда я отсасывала у тебя на глазах тебе нравилось. Или не ты приглашал девушек и мальчиков в нашу спальню? Антон, как-то нелогично получается.

– Это другое. Впрочем, дело прошлое, и ты уже не часть моей жизни.

– Очень интересно, – хищно сузив глаза, прошипела Елена, – Ты и её заставишь пройти через это. Хотела бы я посмотреть, как она плюнет тебе в лицо, и сбежит от тебя на край света. Ты погубишь эту девушку.

– Всё сказала? В таком случае я рекомендую тебе сменить лечащего врача. Подойдёшь к ней, пожалеешь. Тебе ясно?

– Доходчиво объяснил, – хмыкнула Елена, и легла на кровать, отвернув голову к окну.

Антон вылетел из палаты в безумном приступе ярости. Эта сука достала его! Он надеялся, что смог избавится от её навязчивого присутствия но, похоже, ошибся.

Да он далеко не высоконравственный человек, и не ей судить его. Она делала то к чему её не принуждали, им обоим нравилось, а теперь она корчит из себя жертву, обвиняя его во всех грехах.

Приблизившись к стойке, сообщил, что уезжает домой, направился в ординаторскую за личными вещами.

– Это правда?

Услышав Олеси голос, выдохнул, затем обернулся, взглянув ей в глаза.

– Ты знаешь, что подслушивать нехорошо? Или тебя не учили, хотя, да, кто бы тебя этому научил. Твоя мама Подстилка?

Олеся молча приблизилась к нему, и со всего размаха влепила пощёчину. Затем молча развернулась и пошла прочь.

Антон стоял как в землю вросший, растерянно хлопая глазами, соображал, что только что произошло. Он не смог сдержатся, и выплеснул на неё свой гнев. Он не хотел произносить этих слов.

– Олеся подожди! – выкрикнул Антон, бросившись к ней. – Я не хотел этого говорить!

Она уже коснулась дверной ручки, но остановилась.

– Почему вы это сказали? – не оборачиваясь, поинтересовалась она, – О моей маме. Что между вами произошло?

– Ты не должна была услышать эти слова. И не мне говорить об этом. И вообще я не понимаю что происходит! Я себя не узнаю. Ты ворвалась в мою жизнь, перевернув её вверх дном!

– Я ухожу.

– Да, иди домой, завтра придёшь.

– Я хотела сказать ухожу из вашей больницы, – резко произнесла Олеся, рванув на себя дверь.

Антон в одно мгновение оказался рядом, вцепившись в её руку, рванул назад.

– Это потому что ты услышала? Елена она…

– Нет! Мне плевать, что вы за человек! Это ваше дело. Вы сейчас оскорбили мою мать, не объяснив причин. Она не ангел, я понимаю, но вы перешли грань.

– Я не стану тебе рассказывать. Это может сделать только твоя мать, я вообще не должен был открывать свой рот. Не горячись, остынь и всё взвесь. Если уйдёшь, много потеряешь.

– Отпустите меня, Антон Давыдович, – прошептала Олеся, опустив глаза. – Ваше прикосновение мне неприятно.

Она лгала, прикосновение вызвало в ней трепет. Она ощущала, как тело обволакивает теплом, и ей ужасно хотелось его поцеловать. Он безумно ей нравился, настолько, что она готова была сейчас в этой ординаторской распрощаться со своей невинностью. Слова Елены пробудили в ней то чего она раньше не могла и представить. Она уже видела его обнажённого, его руки скользят по её телу, касаются потаённых мест…

Антон взял её пальцами за подбородок, подняв голову, осторожно опасаясь спугнуть, коснулся её губ нежным поцелуем. Мир перевернулся, никогда прежде женщины не вызывали в нём подобной страсти. Рука скользнула в вырез халата, обхватив её упругую девичью грудь.

– Где он?

За дверью раздался голос медсестры Ирины.

Антон отпрянул от Олеси, резко отвернувшись, поправил рукой затвердевший член в штанах.

– Побудь здесь, – выдавил он из себя, – Не хочу, чтобы они сплетничали о тебе.

Затем выдохнув и не взглянув на Олесю, покинул ординаторскую.

Как только он вышел, девушка, с трудом доковыляв до дивана, рухнула на него. Её тело сотрясала мелкая дрожь. Внизу живота противно ныло, тяжесть нарастала, и становилась болезненной. Ещё немного и она бы кончила только от одного его прикосновения. Представив как его губы сомкнулись на её соске, она издала мучительный стон…

– Так, на чём мы остановились?

Антон вошёл в ординаторскую, закрыв дверь на щеколду, приблизился к дивану, подмяв под себя Олесю, навис над ней.

– Я не могу… – простонала Олеся, чувствуя, как тепло вновь разливается по телу.

– Я не стану тебя трогать, – осевшим голосом пробормотал Антон, – Не так как ты думаешь. Доверься мне.

Их губы сомкнулись, и Олеся, закрыв глаза, отдалась во власть ощущениям.

Нежные пальцы расстегнули халат, немного приподняв маечку заскользили по обнажённому животу, медленно осторожно, заставив её изнывать от желания.

– Я сейчас умру… – завыла Олеся, чувствуя, как напряжение внизу живота болезненно разрастается.

– Не умрёшь…

Антон рванул больничные пижамные штаны вниз, заметив чисто выбритый холмик, судорожно выдохнул.

– Не бойся.

Прошептал он, осторожно стянув штаны, впился взглядом в её прелести. Нежная плоть манила, и он не в силах сдержаться жадно припал губами к заветному холмику. Её аромат дурманил, вкус сводил с ума, и она окончательно потерял голову. Олеся издав приглушённый стон затрепетала, запустив пальцы ему в волосы.