Ирина Воробей - Договорились. Часть 1

– Крутая штука! Уютно, – восхищался Зайкин.

– Слезь с моей кровати! – ворчала хозяйка.

Парень с идиотской улыбочкой встал под ее грозным взглядом и поднял руки, будто чист и ни при чем. Она села вместо него посередине кровати, чтобы никто больше туда не сунулся.

– Концептуально, – заметила Игнатьева, вглядываясь в расплывающиеся лепестки бутона на картине, а потом фыркнула на Карину. – Не знала, что ты феминистка.

– И дальше не знай. Это не моя квартира, а съемная.

– Прикольно. Мне тут нравится, – Гога развалился на диване.

Его девушка упала рядом. Зайкин уже шел к столу.

– О, винишко! Как элегантно.

Он схватил двумя пальцами дольку яблока и зажевал вместе с ломтиком сыра, а во второй руке вертел бокал. Настена прошла мимо него и села на диван к парочке влюбленных. Парень обернулся.

– У нас все просто: виски, кола, водка. Будешь?

Игнорируя вопрос, Карина оглядела грозно всех, чтобы неловкость почувствовал каждый. Напряжение словно электризовалось в воздухе. Гости скованно молчали. Хозяйка хмурилась. Только Зайкина ничто не смущало.

– Блин, круто, – сказал он, набив щеки фруктами. – Я вот тоже думаю от мамки с папкой съезжать. Ты одна здесь будешь жить?

– Ну, не с тобой же.

– Ну, мало ли. Может, с хомячком. Или… кхм… с Труновым… вдруг.

Карина посмотрела на него усталым взглядом и поняла, что выпить ей остро необходимо. Открыв штопором красное вино, она плеснула его в бокал до половины и выдула залпом. Зайкин продолжал улыбаться и тоже налил себе вина, только пить не торопился.

– А вы че скромничаете? Присоединяйтесь. Расслабиться всем надо, – сказал он по-хозяйски. – Так и быть, за дамами я поухаживаю.

Он стал открывать все шкафчики друг за другом в поисках бокалов или стаканов. Но над столом все пустовало. Все ее вещи поместились в шкаф в прихожей и в комод под телевизором. Карина еще не успела туда ничего положить. Только пыль вылетала наружу. Парень сразу зачихался, а глаза покраснели.

– Нахер ты приперся? – спросила она сквозь зубы, открыв ему нужную дверцу над мойкой, где хранились чашки и тарелки. – На что ты надеешься?

– На хэппи энд, – сразу ответил парень, растянув персиковые губы в широкую улыбку.

Он схватил два стакана с верхней полки, а потом потянулся рукой к потолку и спокойно приложил ладонь к нему полностью.

– Низковато. Не угнетает?

Карина, глядя на него снизу, фыркнула.

– Меня угнетает только твое присутствие, дылда.

– Значит, надо музыку включить, – не унывал парень и взглянул на ноутбук, который в раскрытом виде спал у стены на столе.

Он включил его тут же. Карина не успела среагировать. Экран вышел из сна. Открылась последняя открытая вкладка – она забыла ее закрыть. То был вебкам сайт, профиль гея, который как раз вел трансляцию в латексном костюме. Зайкин отпрянул. Остальные только-только развернули головы к столу. Девушка захлопнула ноутбук с треском, надеясь, что никто больше ничего не увидел.

– Блядь, Зайкин! Ты заколебал лезть во все щели! – взревела она, чувствуя, как лицо приобретает багровые оттенки.

Парень предусмотрительно отошел на пару шагов в сторону прихожей.

– Че там? Че там? – быстро спросил Гога, чуть приподнявшись, будто так мог что-то увидеть на закрытом экране.

– Порнуха какая-то, походу, – хихикнула Игнатьева. – Специфическая причем.

– Ой, – Настена прикрыла рот рукой и закраснелась, пуще подруги.

Карина сжала кулаки и стиснула челюсти. Зайкина давно стоило придушить, но раньше не хватало злости. Теперь ее накопилось сполна, но куча свидетелей мешали. Хотя их тоже хотелось положить одним револьвером за раз. Настену самой первой за предательство.

– Да ладно, Кариш, все смотрят порно. Ниче такого в этом нет, – сказал парень, выпрямляясь постепенно.

– Комон, Ермакова, мы с Гогой вообще вместе это делаем, – Игнатьева махнула на своего возлюбленного, тот чмокнул ее в руку. – Даже Вард смотрит, только тайно.

Варданян покраснел и изобразил гневное лицо, украдкой поглядывая на Настену. Та смотрела на него с ошеломлением и как будто опаской. Таким сконфуженным Карина его еще не видела.

– Вот именно, Рита, тайно , – процедил парень.

– Да ладно, Вард, че скрывать? – усмехнулся Зайкин, подмигивая другу. – Мы же вместе с тобой смотрели.

Варданян залился краской по самую макушку и спрятал глаза подальше от Настены. Карина вытаращила на него свои. Кровь отливала от лица. Сердцебиение приходило в норму.

– Так что, Ермакова, успокойся. Подумаешь, спалили, – Игнатьева фыркнула. – Здесь, наверное, только Настена не смотрит. Но ей простительно.

– Вообще-то… смотрю, – тихо отозвалась Настена и положила руки на бедра треугольником.

Челюсти отвисли у всех. У Карины напрочь, она еще после Варданяна не восстановилась. А он впивался в Настену с неистовым недоумением. Девушка румянилась и робко пожимала покатыми плечами. Смущаться у нее всегда классно получалось, как будто шло от природы, как Зайкину по-идиотски лыбиться, Игнатьевой высокомерно щуриться, а Карине закатывать глаза.

– Ого, Настен, и какой жанр ты предпочитаешь? – Зайкин волшебным образом оказался возле девушки с уже наполненным наполовину стаканом вина и, присев на узкий подоконник, склонился над ней. – Вард вон фантастику любит, где марсиане людей похищают и…

– Зайка, блин, заткнись! – не выдержал Варданян и пульнул в него яблоком, которое целое лежало в пакете в углу стола.

Тот увернулся, и крепкая мякоть прилетела в окно, отскочив от стеклопакета и попав Настене прямо в щеку. От удара ее голову унесло в сторону Гоги. Вино, несмотря на всю неловкость Зайкина, осталось в стакане. Варданян оскалил стиснутые зубы, сморщившись как от собственной боли и острого чувства вины.

– Прости, Настен.

– Вот ты меткий, – причитал Зайкин, осматривая жертве голову. – А я сразу понял, что ты в нее целился, потому и увернулся. Правильно, надо из этой башки дурь выбивать. А то такими темпами и девственности лишится. Негоже.

Он погладил Настену ласково по голове. Та отпихнула его быстрыми взмахами обеих рук и, отряхнувшись, села прямо на диване. Игнатьева с Гогой хихикали. Карина сначала молча за всем наблюдала, не успевая реагировать, а потом тоже стала расплываться в улыбке. Ситуация была комичной. С Зайкиным все становилось таким, даже боль.

– В жопу иди к марсианам своим, если у них есть, – пробурчал Варданян, а к Настене обратился уже с мягкостью. – Сильно болит?

Девушка гордо шмыгнула носиком.

– Терпимо.

– Лед есть? – кажется, вопрос он задал только приличия ради, потому что уже открыл морозилку, для чего ему пришлось согнуться пополам.

Льда там не оказалось.

– Не надо, все нормально. Синяка не будет, – успокоила его Настена, погладив ушиб.