Ирина Воробей - Договорились. Часть 1

– Спохватились? – спросила Игнатьева, сделав глоток вина.

– Походу.

Зайкин смотрел на коробки с «Дикситом» и «Alias».

– Ну, че? В слова или в ассоциации? – поинтересовался он у остальных.

– Давай, в слова, – махнул Гога.

– Мне пофиг, – ответил Варданян, устраиваясь лежа на боку вдоль комода.

Длинные ноги в грубых джинсах уперлись в стену. Настена сидела на бедре следом, согнув коленки. Игнатьева с Гогой откинулись на диван в обнимку.

– Я тоже за слова, – подала голос Настена.

Зайкин посмотрел на Карину. Та пожала плечами. Она мало играла в настольные игры. В компании Трунова это не особо приветствовалось. Там больше болтали ни о чем, делились гламурными фотками и катались на модных тачках с громкой музыкой и открытыми окнами. В других компаниях она не тусовалась. Она вообще часто была одна. И ей это в основном нравилось. Но сегодня ночевать в одиночестве ни в какую не хотелось, поэтому пришлось подчиниться запросам толпы.

– Мы с Вардом – супертим! – самоуверенно заявил Зайкин, тыча в друга пистолетом из пальцев и подмигивая как ковбой. – Мы же вас всех сделаем сейчас.

– Ты всегда так говоришь, и вы всегда проигрываете, – уняла его Игнатьева.

– Блин, Рит, Кариша же об этом не знала. А вдруг сегодня бы все получилось.

Парень быстро сбросил пафос и стал привычно глупым. Карина с Настеной переглянулись и договорились взглядом уничтожить мужскую команду. Игнатьева с Гогой сохраняли нейтралитет. В этой игре требовалось объяснять сокоманднику слова другими, не однокоренными, за время, которое отмерялось песочными часами. Выигрывала та пара, которая отгадала больше всего слов. Право начать получили Зайкин с Варданяном.

Только последний произнес первый звук первого слова, как у Зайкина опять зазвонил телефон. Теперь какой-то «Лелик». Парень перевел звонок в беззвучный режим и показал рукой партнеру продолжать. Но Варданян вместо объяснения слова заметил:

– Потеряли. Скоро до всех дойдет, тогда телефон просто взорвется.

– Гура еще не звонил? – Гога беспокоился. – А то мы его, получается, кинули.

– Да ему не до нас было, – фыркнула Игнатьева. – Наверняка, прямо сейчас с той телкой чпокается.

Карина плохо понимала, о чем они говорили, но потом вспомнила пост Трунова. У Зайкина ведь намечалась вечеринка. До нее быстро дошло, что компания во главе с хозяином сбежала с тусовки, оставив всех гостей на месте. И Трунов где-то там веселился, клеил очередную первокурсницу с длинными раздвижными ногами. «Хватит! – резко остановила себя девушка, чувствуя, как в груди напирает ревность. – Тебя это давно не касается».

– Блин, давайте, заново начнем, а то все время прошло, пока вы тут болтали, – проворчал Зайкин.

Пришлось дождаться, пока песок из верхней колбочки весь пересыпится в нижнюю, чтобы перевернуть ее для обратного отсчета.

– Есть футбольный, есть волейбольный…

– Мяч! – резко крикнул Зайкин.

Варданян отложил карточку.

– Вот «Диксит» про это.

– Ассоциации? Ассоциация!

Еще одна карточка полетела вниз.

– Ну… это такое жидкое… но не очень…

Заиграла уже знакомая рок-музыка. Зайкин недовольно глянул на телефон. Теперь звонила «Инга С». Он быстро выключил звук и махнул рукой, чтобы Варданян продолжал. Карина уже хотела прикрикнуть на него, чтобы либо перевел телефон в беззвучный режим полностью, либо поднял, наконец, трубку, но не стала мешать им доигрывать. В итоге, парни набрали восемь очков.

Следующими ходили они с Настеной. Подруги переглянулись решительно и кивнули друг другу. Напряжение давило на обеих. Объясняла Карина. Каждая карточка содержала восемь слов, она должна была объяснять вторые и на первом же встала в ступор: «Эндемик». У нее даже ассоциаций никаких не возникло, но термин показался биологическим. За сброс слова давалось минус очко. Карина не хотела уступать Зайкину.

Из тупика ее вывел очередной звонок.

– Да ответь ты уже! – не выдержала девушка.

Зайкин отреагировал на такой резкий выпад невозмутимо.

– Да это тусовщики всякие с вечеринки. Ничего важного.

– Ну, тогда звук отключи.

– А вдруг мама позвонит?

Это оказался всепобеждающий аргумент. Карина не нашлась, что ответить, и перевела недовольный взгляд на карточку с незнакомым словом. Время быстро текло белым песком сверху вниз сквозь тоненький тоннель из прозрачного пластика.

Только она хотела сбросить карточку, как снова заиграл рок.

– Гура, – озвучил Зайкин, оглядев парней по очереди, и нажал на зеленую кнопку.

– Зай, ты где? – тяжело дышал в трубку противный голос. – Тебя тут все обыскались.

На фоне гремела музыка, из-за громкости которой жанр было даже не разобрать, хотя звук явно чем-то приглушили, наподобие окна или двери, потому что вопли и смех звучали как будто за стенкой.

– Я уехал, – просто ответил Зайкин, положив локоть на край кровати.

– А Рита с Гогой? Вард тоже? Вы меня кинули, что ли?

Ребята сдерживали смех.

– Мы видели, как ты был увлечен той красоткой. Не хотели мешать. Кстати, как, победа? – синие глаза внезапно стали коварными на удивление Карины.

– Ясно все с вами. Да, канеш, победа, но без триумфа. Бревно засушенное.

Варданян посмотрел на Зайкина, мотая головой. Тот отвечал усмешкой. Игнатьева поправляла свои пучки, закрученные из кос.

– Слышь, Зай, тебя тут какая-то Лина выспрашивает. Попросила набрать. Дать ей трубку?

Зайкин нахмурился и задумался, что было для него редкостью.

– Не надо. Она тебя слышит?

Игнатьева с Гогой повернулись друг к другу. В глазах обоих загорелись вопросы. Они глянули на Варданяна, тот пожал плечами. Карина следила за каждым, не отрываясь от телефонного разговора.

– Вроде нет. Я специально на балкон вышел.

– Просто скажи, что меня не будет.

– А че за куколка-то? – голос Гурьева приобрел развязный тон. – Ниче такая. Могу эту барби от кен ить, если че?

Зайкин коротко посмеялся.

– Можешь хоть отневаляшить.

– Понял-принял, – Гурьев приободрился и свистнул. – Сочная. Реально тебя не понимаю. Все за блядью этой бегаешь, а тут такую чику упускаешь.

Зайкин быстро перевел взволнованный взгляд на Карину. Она задышала глубже от проснувшейся обиды. Кошки, притупленные вкусной кесадильей и вином, снова зашевелились и заскребли острыми коготками по стенкам внутренних органов.

– Иди нахуй, Гура, – сказал он в трубку грубым голосом, который девушка до этого никогда не слышала. – Сам ты – блядь, ебешь все, что движется.

– Зай, да погоди, не обижайся только, – встревоженный голос быстро затих с коротким пиком.

Парень выдохнул. Все, кроме Карины опустили глаза, прятались от неловкости. Она поднялась, потому что бокал и алкоголь остались на столе. Надо было потушить раскалившуюся жижу. Он поднялся за ней.