Анастасия Пырченкова - Пленница песчанного альфы

– Не хотелось бы, чтобы кто-нибудь заблудился, отстав, – пояснил для них, спускаясь на первый уровень внешнего кольца, расположенного ближе всего к поверхности.

Сама тюрьма являлась 3-д лабиринтом с тайными ходами и дополнительными камерами в них.

– Ищите на здоровье, – махнул рукой в сторону уходящего вперёд коридора, отдавая О'Двайеру карту, чтоб точно не заблудились.

– А я пока тут с тобой побуду. Чтоб уж наверняка, без всяческих сюрпризов, – задержался около меня Рязанов, и не думая продолжать путь вместе со всеми.

Я на это только плечами пожал в мнимом безразличии. Но как только его сосед по российской территории с моим племянником и Верховным отошли на достаточное расстояние, задал волнующий меня вопрос.

– Что ты задумал, Рязанов?

– Поспорил со своей парой, как быстро тебе удастся достигнуть своей цели. И удастся ли, – безразлично пожал плечами Роман, сцепив руки в замок за спиной. – Ты ведь не успел предупредить ту часть охраны, что в изоляции… – добавил уже задумчиво, склонив голову чуть в бок. – Когда учуют кипишь, не ошибутся ли… – слегка прищурился. – Тогда может и Йену удастся найти то, зачем он сюда прибыл.

– То есть правда веришь, что я причастен к похищению дочери самого Верховного? – улыбнулся, одарив оборотня насмешливым взглядом.

В ответ меня одарили такой же насмешкой.

– На данный момент я верю в то, что едва ли Йен О'Двайер останется относительно стабильным, если это не прекратится. Максимум ещё неделя, аль-Хайят, – прозвучало, вопреки всей видимости, жёстким тоном.

– И что с того? Меня это должно волновать? На данный момент меня больше интересует твоя истинная цель участия во всём этом балагане.

– Иногда Аврора бывает убедительной, – усмехнулся серый волк, припомнив свою пару. – Как и её дар эмпата.

– Всё удивляюсь, как она вообще ещё не сделала из тебя подкаблучника? – отзеркалил я его эмоции.

– Иногда быть подкаблучником не так уж и плохо.

– Поверю на слово.

А вот испытывать на себе – увольте. Никогда не стремился к парности и избегал привязанностей. И не собираюсь изменять своим привычкам.

– Впрочем, с такой волчицей грех им не быть, согласен, – не удержался от привычной подколки.

Ответом мне послужило тихое рычание и всплеск силы альфы. Улыбка расплылась на моих губах против воли. Нравилось мне его выводить, что поделать.

– Когда-нибудь тебя кто-нибудь кастрирует, с таким-то жизненным подходом, – вернул мне «любезность» оборотень, как только справился с инстинктами.

– Ради твоей пары не страшно и кастрацию пережить, – улыбнулся ещё шире.

– Ещё парочка таких фраз, и на скорой практике убедишься, реально ли не так уж и страшно, – оскалился альфа серых волков.

И я всё-таки рассмеялся.

– Какой-то ты сегодня нервный. Отсутствие пары сказывается? – посочувствовал. – Так надо было её с собой брать.

– Зато ты, смотрю, само спокойствие. Твоя самоуверенность тебя и погубит, – не проникся на этот раз Рязанов.

– Моя, как ты говоришь, самоуверенность основана на четырёхсотлетней практике, – парировал. – И я никогда не рискую, будучи не уверенным в собственных возможностях.

– Да? – фальшиво удивился Рязанов. – Это и называется самоуверенность, аль-Хайят.

Самоуверенность или нет, но в итоге я всё равно прав. Недавнее поведение и признание Мириам это подтверждают лучше всего. Всё же занятно выходит. Кто бы мог подумать, что девочка уже давно во мне заинтересована? Странно, что я упустил этот факт в её девятнадцать лет. Хотя у меня голова в те дни была забита иным – казнью одного слетевшего с катушек оборотня из бурого клана и последующим его побегом наравне с похищением Авроры. А после мы с Мириам и не виделись больше. До недавнего времени. В любом случае, мне это всё только на руку.

Мириам О`Двайер

Проснулась, словно от ментального пинка. Резко уселась в полумраке, глубоко втягивая воздух.

Что-то изменилось…

Не сразу поняла, что именно. Только когда взгляд сосредоточился на двери моей темницы. Странно, но она оказалась не заперта, как обычно. А из коридора то и дело доносились громкие голоса и какая-то беготня.

Я аккуратно поднялась с постели, шагнув ближе к выходу, прислушиваясь к тому, что творилось снаружи. Впрочем, голоса стихли быстро. А наступившая тишина – такая мёртвая, словно ничего живого в мире не осталось. Разве что удары собственного сердца. За порогом – поднос с едой, один из тех, что по обыкновению приносила мне человеческая девушка. Не на самом полу, поверх приставленного металлического столика.

Охраны – нет.

Правда, ни одной живой души в коридоре…

А значит, это мой долгожданный шанс!

Им я и воспользовалась без всяческого промедления, ступая босыми ногами на холодный бетон. Замерла лишь на секунду. Потому что низ живота внезапно потянуло. Прислушалась к себе. Ничего. Вокруг – тоже. А дальше меня ждали длинные пустые коридоры и… неожиданное томление, опять же внизу живота. Оно разливалось с каждым моим шагом всё отчётливее и ярче, надавливая на самые верные точки в моём теле, зажигая огонь желания в моих венах, путая мысли, дурманя рассудок, отбирая силу воли. Как если бы мой пленитель снова расположился между моих ног, соблазнял, ласкал меня, сводил с ума своим коварством. Постепенно каждый новый шаг становился настоящей пыткой. Столь же неумолимо будоражащей растущее желание, сколь и жестокой.

Разнёсшийся среди стен волчий вой предвкушения мне и вовсе показался чем-то нереальным. Прижалась к стене спиной, прикрывая глаза, жадно хватая ртом воздух, никак не в силах насытиться кислородом. Уложив ладонь на низ живота, надавила совсем чуть-чуть, чтобы хоть как-то облегчить своё состояние. Легче не стало. Наоборот. Почти взвыла от того, какой волной похоти отразились собственные действия. Нижнюю губу раскусила в кровь.

А в конце коридора уже сверкали зелёные глаза зверя. Присущие оборотням белой масти. Вот только при приближении оказалось, что у этого волка шкура трёхцветная с уклоном в песочный. Незнакомый оборотень со знакомым пристальным взглядом.

Он остановился в шаге от меня. Замер, с интересом наблюдая за моими последующими действиями, глубоко втягивая в себя воздух. И я ведь точно знала, что побег в данной ситуации – самая паршивая из всех затея. Но всё равно шагнула, отступая, заново кусая губы от прошивающей тело томительной судороги. Недалеко ушла, на втором же шаге колени подло подогнулись, больше не в силах выдерживать такую пытку.

Не упала. Сильные руки удержали за талию, прижав к крепкому мужскому телу.

– Я же сказал: «Когда захочу и как захочу», – раздался возле уха горячий шёпот.