Магдалина Шасть - Наташа и ее кобели – 2

– Тебе какое дело? Сидишь-играешь и сиди-играй, хоть до пузырей в носу.

Когда-то я тоже играла в эти дурацкие стрелялки. Но чаще просто присаживалась сзади, нежно обнимая мужа всеми четырьмя конечностями и нюхая его проклятый затылок. А теперь я пахну дорогим мужским парфюмом Игорька. До тошноты. Но купаться не буду.

– Может хватит ёрничать?

– Ну так не лезь, раз хватит.

Отставить разговорчики. Спать-то всё равно вместе ляжем. Пока ещё вместе.

Секса с Вадиком не получается – я не хочу. Ещё пару недель назад я сгорала от желания узаконенной ЗАГСом близости, как озабоченная нимфоманка, и вот… финиш. Как ни странно, Игорёк звонит каждый день, интересуется, когда встретимся, поднимая мою самооценку до уровня затяжной клинической депрессии. Видимо совсем ему нынче не с кем, бедолажке. От злости просыпается дремавший доселе цинизм и желание насрать обидчику в тапочки, уподобившись избитой хозяином кошки.

– Может, э, душ вместе примем? Наташ! – Вадька явно хочет помириться и наверное, это должно меня обрадовать. Ничё-ничё, сейчас всё будет!

– Ну, пойдём.

Минут десять спустя муж в бешенстве вытирается махровым полотенцем.

– Твои заскоки из меня импотента сделают! – орёт он на меня, вращая желтоватыми белками.

– Тогда вали к своим шмарам, – обиженно реву я, агрессивно выталкивая Вадьку из ванной. Супруг активно сопротивляется, предсказуемо побеждает и, наконец, невежливо выставляет меня в коридор.

– Сама вали, ноешь тут, – мои слёзы разом высыхают. Уязвлённое самолюбие не даёт покоя, неудержимо хочется скандалить.

– В жопу ты иди, понял? – кричу я по ту сторону запертой изнутри на щеколду двери, мокрая и голая. Убью, суку! – Полотенце отдай!

Ладно, чистое из комода достану. Я иду в комнату, оставляя за собой мокрые следы на линолеуме. Поскальзываюсь, и больно растягиваю левую ногу.

– Сука!

Чтобы окончательно не сойти с ума, я звоню Танюхе с предложением попить в летней кафешке пивка. Да-да, та самая занудная Танюха, до сих пор незамужняя и по-прежнему влюблённая в женатого автослесаря. Ну, или кто он там у неё? Вместо мозга у меня в голове тёплая жижа, и я абсолютно не способна думать. Как же я ненавижу это состояние нанизанной на рога непринятого решения безысходности, жуткое и отвратительное чувство беспомощности.

За столиком я сижу в одиночестве, так как Танька опаздывает. В нашем провинциальном захолустье такое поведение равносильно бесхитростному съему, поэтому все проходящие мимо и отдыхающие за соседними столиками мужики раздевают меня глазами. Хотя, возможно, что я просто красивая. Ха. Впрочем, слава богу, никто не подходит.

Наконец, на горизонте вырисовывается стройная Танюхина фигура в белом брючном костюме. Явилась, мадам. Принарядилась, смотри. Ей, жгучей желтоглазой брюнетке белое к лицу. Ещё и босоножки новые на каблучках. Ничего себе! Цокает по асфальту, как коза копытцами. Роскошно. И куда мужики смотрят? Правильно. На меня.

– Я уж думала, меня снимет кто-нибудь, пока тебя ждала, – ворчу я добродушно, – Клёвый прикид.

– Подзаработала бы. Спасибо.

– Тьфу, типун на язык.

И мы пьём пивасик. Холодненький, некрепкий, всего-то четыре градуса, с фисташками и чипсами. Но хочется чего-то потяжелее. Ну и что ж, что белый день и завтра на работу? Печень-то на что? Справится.

Минут через пятнадцать одна из рыскающих неподалеку особей противоположного пола бесцеремонно присаживается за наш столик, не сводя с меня голодных глаз. Мужик явно озабочен размножением и не скрывает. Не сказать, что красавец, но брутальный, татуированный, с хорошими зубами. Пожалуй, неплох, и мой карий глаз вполне на него ложится.

– Привет, – здоровается он подсевшим голосом, и я не сразу понимаю, что приветствует он Таньку.

– Привет, Серёжа, – немного смущается Татьяна, испуганно косясь на меня.

– С подружкой познакомишь? – лицо моего нового знакомого озаряется белозубой улыбкой.

– Наташа. Сергей, – недовольно бубнит подруга.

– А что вы пивом-то давитесь? Может водочки?

– Отличная идея, – вмешиваюсь я безапелляционно, опережая возможный Танькин отказ. Боги слышат мои молитвы, – А лучше коньячка.

– Ща всё будет, – Сережа, который уже мне нравится, стремительно подрывается за алкоголем, – Шашлычок едим?

– Свинью хочу, – пожалуй, вечер наш, – И нарезку овощную.

– Мне люля куриную, – отзывается Татьяна, но Серёга её не слышит.

– Что за хрен? – с наслаждением отпиваю я из своей бутылки холодненького. Слава богу, давиться пивом недолго.

– Это бывший Нинкин муж, не люблю я его, – озираясь, кривится Татьяна. Нина, её закадычная подруга, развелась несколько месяцев назад и эту историю я немного знаю. Ну да и пофиг.

– Забудь, что ты его не любишь. Пожрём, попьём, отдохнём.

– Ну, оно-то да.

Вечер мы почему-то заканчиваем у Сереги дома. За окном непроглядная темень, а мы сидим за столом втроём и каждый давно понимает, что Татьяна здесь явно лишняя. Но после коньяка хорошо идёт и водочка, поэтому уходить никто не собирается. Неуютной Серёжиной кухне явно не хватает женской руки: кухонные полотенца отсутствуют, в раковине гора немытых кастрюль, вместо средства для мытья посуды антисептик для чистки унитазов. Надеюсь, он не моет им тарелки? Травануться в мои планы не входит.

– Ну, нам домой пора, – наконец, напоминает вовсе заскучавшая Татьяна.

– Вы уже уходите? – с немой мольбой во взоре поворачивается ко мне разомлевший от спиртного Серёжа.

– Я не тороплюсь, – улыбаюсь я. К Серёже меня тянет. Почему бы нет? Он так по-особенному смотрит, до мурашек!

– Тебя муж ждет, – включает вредная Танька моралистку.

– Я перед ним не отчитываюсь, – с вызовом чеканю я.

– Ну, ладно.

Подруга меланхолично застёгивает застёжки на красивых босоножках, через раз попадая в дырочки и неловко покачиваясь.

– Смотри, аккуратнее на своих каблучищах! – подшучиваю я над ней, – Шатаешься вон. Ещё и в белом. Упадёшь – костюм испортишь.

– Ой, не в первый раз, дойду.

Недовольная моим неожиданным легкомыслием, Танька нарочито неторопливо выходит из злополучной квартиры, осуждающе сверкнув жёлтыми глазами напоследок, и мы остаемся вдвоём с Сергеем.

Повисает неловкое молчание. Тишина режет ужи. После ухода Танюхи сумерки сгущаются. С хозяином квартиры говорить не о чем. Пожалуй, такие приключения не для меня. По сути, абсолютно незнакомый мужик и я на его территории, под чьё-то честное слово. Чувствую себя сантиметров на двадцать ниже. Не зря, дамский глянец советует не торопиться. Никакой истории, кроме откровенно голодных глаз давно не трахавшегося зверя. Очкую.

– В душ пойдешь? – спрашивает Серёжа миролюбиво, неистово набрасываться, по-видимому, не планируя.