Варя Светлая - Новая пташка для владыки

– Сюда, – угрюмо сказал он, указав рукой в непроходимые заросли, – здесь нас не заметят.

Эллин покорно последовала за ним. Больше он не сказал ни слова, а ей поддерживать разговор не хотелось вовсе. Изредка она останавливалась, чтобы дать отдых ногам. Они не устали, но очень болели, изрезанные камнями и острой травой.

Наконец, когда, как ей казалось, прошла вечность, они пришли к стене дворца и ее окну. Эллин вопросительно подняла бровь – она не говорила, в какой части замка находилась комната.

– Все новые пташки живут в этой части замка, – ответил на безмолвный вопрос Ардел, – отдыхай, пташка и постарайся больше не сбегать. Не все такие спокойные, как я. Здесь редко помогают.

– Спасибо, – прошептала Эллин.

Садовник ничего не ответил, круто развернулся и ушел обратно, в сторону зеленой стены.

Эллин осталась стоять перед окном, не решаясь перешагнуть через широкий подоконник. И все же стоять больше сил не было. С трудом сдерживая слезы, она вернулась в свою комнату. В темницу.

Девушка постояла несколько секунд и рухнула на жесткую постель. Состояние у нее было такое, словно она провела несколько ночей без сна. Эллин не уснула, но впала в какое-то странное забытье, она будто оцепенела, уставившись в одну точку на потолке. Ей не хватало музыки. Пытаясь забыться, она стала думать о своих снах, что так часто снились ей. Волшебные края, бирюзовый водопад, песни… Эти видения бередили душу, но и успокаивали. А в этом жутком месте хотелось именно этого – немного покоя и забвения.

Когда солнце было в зените, в комнату вошла Мелисса. Одетая в белое платье из тонкой ткани, усеянное звездочками, она буквально сверкала. В руках у нее был серебристый поднос.

– Я решила зайти к тебе первой, – вместо приветствия сказала она и поставила поднос на стол в углу, – скоро придут служанки. Как ты?

Эллин повернула голову и равнодушно взглянула на Мелиссу.

– Меня будто терзали псы, – ответила она слабым голосом.

Мелисса взяла с подноса крохотный флакон и села на край кровати.

– Это все из-за бассейна. Это проходила каждая из нас. Я не знаю точно, то ли дело в воде, то ли в магии, но каждая, прежде чем стать пташкой, испытывала это. Вот, выпей, – она открыла флакон и протянул его Эллин, – это лечебная настойка, ее делает придворный лекарь. Тот же, что осматривал тебя.

Девушку посетили смутные воспоминания.

– Проверял, что я…

– Девственница ли ты, – закончила за нее Мелисса, – да, это тоже проходили все пташки. Рутина. Ну же, выпей.

Она ткнула ей под нос флакон. Эллин нехотя повиновалась. Жидкость на вкус оказалась сладкой и пахла душицей и мятой. Туман в голове сразу ушел, а ломота в теле сменилась слабостью. И проснулся голод.

Оживленная настойкой, Эллин приподнялась и села рядом с Мелиссой.

– Как? – произнесла Эллин, схватив Мелиссу за руку, – как ты можешь быть такой радушной и веселой? Живя здесь, в неволе, с этой меткой, как чья-то скотина?

– Легко, – улыбнувшись, ответила Мелисса, – ты привыкнешь. Все привыкают. Многим даже нравится, многие мечтают стать райской птицей…

– Что это значит? – спросила Эллин.

Мелисса ответила не сразу. Она отвела глаза в сторону, рассеянно теребя подол платья.

– Мы все – пташки владыки. Если Рикар прав, то ты станешь соловьем. Соловьи поют. Есть воробьи, они помогают служанкам, воробьев очень много. Есть ласточки, они танцуют. А есть райские птицы…Чаще они проводят время в постели владыки.

Мелисса прикусила губу и внезапно покраснела.

– Я не должна была тебе этого говорить, – сказала она и поднялась с кровати, – ты узнаешь все в свое время. Тебя ждет обучение. Никто не станет пташкой без обучения и подготовки.

Мелисса грациозно подбежала к двери.

– Постой! – вскрикнула Эллин и соскочила с постели, – а если я не пройду это ваше обучение, то что тогда?

Мелисса остановилась в дверях. Ее полудетское лицо было серьезным, большие глаза увлажнились.

– Рикар поедет искать новую пташку, – отрывисто произнесла она, – а ты…ты… Исчезнешь.

Мелисса развернулась на пятках и выбежала из комнаты. Эллин неподвижно стояла посреди комнаты. Она не была удивлена. Чего-то подобного она и ожидала. Теперь, когда подействовала настойка лекаря, к ней вновь вернулась способность соображать, несмотря на слабость и голод. Сейчас Эллин понимала, что ее утренняя затея с побегом была обречена на провал, и ей крупно повезло, что ее обнаружил садовник, а не кто-нибудь похуже.

Вошли две служанки. Пробормотав что-то бессвязное, они взяли Эллин под руки и повели в другую комнату, наполненную паром и ароматом сандала. Это была купальня. Посреди комнаты стояла ванна, наполненная горячей водой, в которой плавали листья мирра.

Эллин позволила раздеть себя и усадить в ванну. Горячая вода подействовала расслабляющее, а разум заработал с новой силой. Пока девушки не щадя натирали ее кожу, Эллин пыталась вспомнить все, что слышала о владыке и этом месте.

Помнила она не так и много. Все истории о нем были похожи: они были кровавые и жуткие, наполненные страданиями и мертвыми девами. Владыка любил убивать, он жил за счет чужих жизней. Ничего о пташках она никогда не слышала. Эллин знала, что все девицы, что попадали к владыке, становились рабынями, его вещами. Это несмотря на то, что в их королевстве рабства не было уже тысячи лет. Но только не для владыки. Для него закон не писан. Может, дело было в его нечеловеческой природе (ни один человек не способен жить так долго), может, в его силе, колдовстве или в богатстве. А, может, во всем сразу.

Но всем было ясно: если ты попадешь к владыке, прощайся с жизнью. И истязать он будет так, что смерть даром небес покажется.

Эллин взглянула на вытатуированную метку на лодыжке. Ее клеймили, она уже стала рабыней. И все же те, кого она видела, не были похожи на напуганных, забитых девиц.

«Или еще не пришел их черед», – с горькой усмешкой подумала Эллин, вспомнив слова Мелиссы, что их так же много, как птиц в лесу. А сколько гибнет птиц в лесу? Никто не знает. Никто и не замечает этого.

От этой мысли у Эллин похолодело внутри. А ведь действительно, ее исчезновения никто не заметит. У нее никого не осталось в этом мире, чтобы ощутить утрату, начать искать, в конце концов, скорбеть.

Поэтому Рикар, этот мерзкий охотник за живыми людьми, выбрал ее? Потому что она совсем одна? Мало ли девушек, что умеют петь да играть. Да, поняла Эллин, именно так.

Служанки помогли ей встать из ванны и насухо вытерли тело хлопковым полотном. Надели жемчужно-серое шелковое платье без рукавов. Длина его была такая, что было видно метку на лодыжке. Ноги обули в закрытые туфли, а влажные волосы собрали на макушке, убрав под металлический обруч.