Марья Коваленко - Разрешаю стонать

Мысль эта пришла уже после того, как машина отъехала. Мысль правильная. Но переиграть я все равно не успел. Стоило вернуться в холл, позвонила Ирка, Лилина замена, и работа, как ревнивая жена, взяла в оборот.

Ни обеда, ни хотя бы просто перекуса в этот день у меня не было. Освоившаяся с кофемашиной, Ирка таскала кофе. Технический отдел между чашками черного, как угольная шахта, эспрессо «радовал» свежими косяками. Британский партнер выносил мозг по скайпу, а остальная шушера из управляющего персонала шлялась с вопросами, словно к попу в воскресную службу за причащением.

В трудовом угаре я чуть не пропустил звонок от няни с напоминанием и не профукал шесть часов, когда нужно было ехать в сад за малым.

Вот за что-что, а за это я бы себя точно не простил. Пару месяцев назад у нас с Киром уже был такой залет. Спасибо его мамашке. Я тогда всего на один день доверил Диане сына. Уработался в хлам. Согласился отпустить их двоих в зоопарк. А потом не знал, как успокоить своего плачущего пацана, который два часа с чужой теткой ждал меня возле облезлого осла.

Не надо было это вспоминать. От злости нога поглубже утопила педаль газа. Какой-то бомжеватый мужик на перекрестке помахал кулаком. И мажорный сад, который «для социализации молодого человека» нашла нянька, показался на горизонте.

Кир уже ждал. Приклеившись лбом к стеклу, высматривал машины и наверняка пялился на проходящих мимо теток. Мой пацан! Стоило пересечься взглядами, за грудиной приятно кольнуло. Как у Дианы получился такой умник, я не представлял. А еще не представлял своей жизни без него.

– Папа! – Кир выбежал навстречу, только я вошел за ограду сада.

– Привет, герой, – присев, подхватил сына на руки.

– Я тебя ждал!

– Молодец! – потрепал по вихрастой голове. – Как день прошел? Ты нянек ушатал или они тебя?

Пацан сощурил свои голубые глазищи. Нахмурился и, картавя, важно ответил:

– Они игать не умеют. И макаены невкусные.

Проблемы, конечно, были серьезные. В переводе с детского на взрослый почти как мой геморрой с последним проектом. Но я чуть не расхохотался.

– Так что? Больше не придем сюда?

– Пидём!

– А как же макароны?

Кир по-взрослому вздохнул.

– Пгидумаю что-нибудь.

От гордости улыбка по моей морде расползлась от уха до уха. Может, я был и хреновый отец, но мелкий у меня получился отличный. Лучший!

– Ну, тогда пошли прощаться и едем варить правильные макароны? – Словно спрашивал не у сына, а у самого себя, желудок тут же отозвался утробным урчанием.

– С подъивой?

– А когда папа без подливки делал?

Кир получил свое заслуженное пять ладонью о ладошку.

– Поехали!

Стоило сыну это сказать, как из-за двери вышла высокая фигуристая дамочка с бейджиком «Инесса Юрьевна» на буферах.

– Здравствуйте, – глаза бабы по-лисьи вспыхнули. – Вы у нас самый пунктуальный папа.

Меньше всего мне сейчас хотелось тратить время на эту силиконовую Мэри Жоппинс. Ни макароны, ни подливка сами себя не приготовят. Но послать дамочку подальше, а потом искать новый сад совсем не улыбалось. Кир еще здесь не всем показал, где раки зимуют.

– Добрый вечер. Ну, так первый день. Как иначе? – выдал первую тупую фразу, которая пришла в голову.

– Это правильно. Тем более что мальчик у вас замечательный, – накрашенные красной помадой свистки превратились в бантики.

– Проблем не было?

– Почти никаких. Очень контактный и развитой малыш.

– А «почти» почему? – Я уже понял, что кое-кто решил набить себе цену, но совсем проигнорировать намек было нельзя.

– Некоторым девочкам не понравилось, что он… слишком активно добивался их внимания.

Было видно, что Мисс Буфера очень старательно подбирает слова.

Не до конца понимая, я с немым вопросом уставился на Кира. Он точно так же удивленно на меня. Как в зеркало.

– Я, к сожалению, так и не смогла донести до вашего малыша одну вещь. Что не всем нравится, когда с ними пытаются разговаривать или трогать, – няня снизошла до человеческого пояснения.

– Девочек, что ли, тискал?

– Можно и так сказать, – Жоппинс смутилась, словно он и ее пытался помять. – Обнимал.

– А может, наоборот, мой пацан понимает гораздо больше, чем другие? – Гордость за сына стала еще сильнее. Настолько, что даже смена сада перестала пугать.

– Но это…

Блядский блеск в глазах превратился в замешательство.

Следом, вероятно, должна была состояться лекция о правилах воспитания и азах детской психологии. Будь во мне ужин, а впереди выходной, я бы, возможно, и одолжил свои уши во временное пользование. Но жрать хотелось зверски, и, как воспитывать моего пацана, уж я-то знал лучше, чем эта плюгавая охотница.

– Все! – я остановил пламенную речь. – Я все понял. С пацаном поговорю. Проблем больше не будет.

Соврал без зазрения совести.

– Может быть, вам на электронную почту выслать рекомендации? – опомнилась звезда педагогики.

– Нет, большое спасибо. Мы как-нибудь сами. Так, Кирыч? – я поставил сына на землю и выдал брелок от «Порша». Что дальше делать, он знал.

– Да, пап! – решительно ответил тот и побежал к машине.

Няня раскрыла рот, чтобы снова что-то сказать, но, как образцовый отец, я бросил ей «до свидания» и тут же пошел за своим чадом.

Быстро так пошел. Не оборачиваясь.

Уже в машине, когда отъехали метров на триста, раздражение спало. За мной в детском кресле сидел мой малой. Шустрый и мудрый не по годам. В планах на вечер, кроме мультиков, макарон и отчетов перед сном, ничего не было.

Штиль! Никакого церебрального секса с тупыми няньками. Никакого нытья о бабках непутевой мамашки. Не жизнь, а мечта пенсионера, бля.

На этом моменте память подкинула картинку с одной гордой особой, которая круглыми глазами пялилась на свой трудовой контракт.

Второй раз за вечер на губах нарисовалась улыбка. Лена… Леночка. Нежная, отзывчивая, темпераментная. И такая удивленная после того, как кончила. Смотрел бы и смотрел. В ней, над ней и под ней.

Небось, сама не понимала, какая она горячая. Чем мудила-муж у нее между ног занимался, оставалось загадкой. Но явно не тем, чем надо. А следовало… на этом моменте пришлось сделать глубокий вдох и вспомнить итоговую сумму в налоговой декларации.

Давно никто так не заводил. Никогда еще баба голодным не оставляла. А эта… феечка с клаустрофобией лифтовой. За яйца взяла так, что хрен я от нее теперь отстану. Сдастся как миленькая. И добавки попросит. И сама на член прыгнет. И «да» отвечать научится. На любое предложение.

Нужно только подождать. Совсем немного. Дать дозреть и подписать долбаные бумажки.

Два дня после встречи с Басманским я занималась только тем, что постоянно боролась со своими воспоминаниями. Иногда они напоминали реку. Но не такую, как Волга или Днепр. Нет. Горную! С уступами, перепадами, бурунами и течением, смывающим все на своем пути.