Юлия Флёри - Кошки-мышки

– Данил… – Попытался отрицательно качнуть головой Борис.

– Нина… зовут. – Перебил Дементьев достаточно резко и взбесился, когда на щегловском лице отразился натуральный испуг.

Трактовать его можно было по-разному, но мысль в голову пришла вполне конкретная и не самая приятная. Не скрывая истинных эмоций, на лице проскользили отголоски недовольства и злости: подбирать… Дементьев не любил…

Щеглов женщин обожал. И считался истинным ценителем, если внимательнее присмотреться к коллекции его бывших пассий. Они выбирали его за щедрость души и кошелька, он их – за красоту и готовность этой красотой делиться. Не безвозмездно и, уж точно, не даром, но делились с отдачей и уважением. Он их боготворил, он их баловал, он же их и бросал, потому как натурой был весьма увлекающейся и надолго покой не находил ни в одной из них.

Его сегодняшняя реакция говорила, казалось, о многом, но Дементьев избрал самый лёгкий из путей и в соответствии со сделанными выводами заводился, выбирая неверную интонацию для разговора.

– Отдай мне её! – Будто прогремел его голос в напряжённой тишине и Щеглов, точно ожил. С места подскочил, раскраснелся, как и полагается, по лицу волной прокатилась первая истинно живая эмоция возмущения.

– Да ты рехнулся! – Выкрикнул тот, не стесняясь выражений, и гневно поджал губы. Ладони с размаха скользнули в карманы брюк.

Теперь и самому владельцу «Иллюзии» потребовался простор и он метнулся к окну, распахивая его настежь.

– Боря, у тебя работает кондиционер. – Некстати заметил Дементьев и усмехнулся.

– Да пошёл ты к чёрту со своими шуточками! – Щеглов снова вспыхнул, окно захлопнул и метнулся обратно, останавливаясь напротив.

– Отдай мне её. – Повторился Дементьев, чем оживил Щеглова уже во второй раз.

– Ты с ума сошёл!

– Как думаешь, если мне говорят об этом уже который раз за один день, может, и истина где-то рядом? – Задумчиво вздохнул, но перевёл на Щеглова предельно твёрдый взгляд.

– Я давно всем говорю, что ты чокнутый, и с тобой лучше не связываться!

– Так, послушай умного человека, Борь, самого себя: не связывайся со мной. Кто она?

Борис опустился на край стола и задумчиво посмотрел на одну из многочисленных нелепых картин противоположной стены. Дементьев опустился рядом, чем продолжал нервировать.

– И что это, вообще, значит: «отдай»?! – Вскрикнул Щеглов, подхватываясь с места. – Да сейчас! – Развернулся, стреляя гневным взглядом, правда, тут же растерянно рассмеялся и недоумённо пожал плечами. – Нинель Владиковну… ну, ну… – Недобро хохотнул и вжал в плечи и без того короткую шею.

– Как?

– А-а, – махнул рукой, предлагая отвязаться. – Это её так девочки мои прозвали. Она и не против, а я, так и вовсе привык. Тут все, знаешь ли, занимают определённое положение, а к ней на хромой козе не подъедешь. – Вздохнул. – Нина Владиславовна. – Уже уравновешенней и значительно спокойнее пояснил Щеглов и вернулся на исходную позицию: за свой стол. Дементьев вынужден был пересесть на предложенное ранее место. Можно было продолжить разговор. – И что значит нахамила? – Прозвучал риторический вопрос. – Что-то ты темнишь! – Уличил Дементьева и покачал вытянутым указательным пальцем. – Серьёзнейшая женщина, прекрасный специалист. – Раздухарённо начал и осел, опустив плечи.

– Ты сам-то себе веришь? – Пакостно улыбнулся Дементьев.

– Представь себе «да»! – Борис странно вызверился, точно обиделся, а потом как-то уклончиво скривился. – Отдай… – Повторился очередной раз, но теперь в этом слове не было возмущения, скорее, негодование. – Не так всё просто, как тебе может казаться. Да и… Нинель мой секретарь-референт. Это, знаешь ли… не кофе варить. Зачем она тебе? – Несколько взволнованно и почему-то полушёпотом уточнил Щеглов, пока Дементьев пытался рассортировать полученные клочки информации.

– Почему непросто? – Выделил, наконец, ключевой момент, и внимательно смотрел за тем, как Борис не находит правильных слов.

Хмыкнул, припоминая, что настолько растерянным видел Щеглова когда ещё подростками были. Точно-точно, как на мелком воровстве повязали. По глупости. Только тогда говорливому Щеглу и не хватило слов, чтобы хоть как-то оправдать поступок, явно не дотягивающий до его уровня. С тех пор многое изменилось. И это его молчание…

– Скажем так, она не из тех сотрудников, которых можно «взять-отдать».

– Кошка, которая гуляет сама по себе?

– Да, конечно! – На этот раз тон Щеглова удивил, как и прозвучавшее неоправданное, казалось бы, негодование. – По мне она гуляет! Сначала вдоль, а потом поперёк! А если не по ней что, так ещё и когти в лысину впустит. Причём как в переносном, так и в прямом смысле этого слова. Нина Владиславовна Ланг. – Произнёс Борис, будто выругался и опасливо покосился на Дементьева: тот безразлично пожал плечами. – Если тебе это о чём-то говорит.

– Пока ни о чём.

– Данил… – Щеглов эмоционально прижал ладонь к самому сердцу. – Не могу я её тебе отдать. Ну вот, правда. Самому нужна.

– Так, всё-таки не отдашь или не можешь?

– А есть разница?

– Представь себе, есть. Борь, ты же меня знаешь… – Дементьев расправил свою широкую ладонь. – Ведь на одну положу, а другой прихлопну. – Наглядно продемонстрировал эффектный финал. – Что? Настолько ценный кадр? Сегодня же вечером с десяток таких пришлю.

– Ты явно не понимаешь, о чём говоришь…

– Так, не томи! Просвети!

– Так уже сказал всё. – Буркнул Щеглов, недовольно отворачиваясь.

– Что всё?

– Ну… фамилия её…

– Ланг? Отличная фамилия! Главное, прекрасно подходящая. В переводе с немецкого «длинный», если не ошибаюсь… стоп! – Прозвучало громко и, словно устрашающе. Накатило понимание и новая порция злости.

Лицо Дементьева перекосила судорога, теперь он смотрел на Щеглова иначе, с искорками бешенства во взгляде, губы приоткрыты, потому как дыхание перехватило, и кулаки сжались до хруста в костях.

– Георг Ланг. – Озвучил догадку и прикрыл глаза, считывая полное отсутствие отрицания у Щеглова, кончиками пальцев помассировал переносицу, шумно выдохнул и тут же успокоился. По-хозяйски разложил ладони на подлокотники, чуть прихватывая их с края, губы выдавали ироничную ухмылку, глаза предельно острый холодный блеск. – И?

– Что «и»?

– Ты молчишь, а значит, я прав. Вопрос: что она делает у тебя? – В голосе чувствовалось раздражение.

– Что, что… работает! – Завёлся в ответ Щеглов, отшвырнул от себя ручку, которую до этого пытался перекатывать между пальцев.

– Работает, значит… Кто она? Если мне не изменяет память, у него два сына.

– А меня, вообще, поражают способности твоей памяти записывать и воспроизводить информацию. И, да, здесь ты тоже прав. Нина бывшая жена старшего из них.