Ана Ховская - Потерянная душа. Том 2

От сопровождения я вежливо отказалась, заверив, что помню, куда идти. К тому же нужно было остудить голову.

Странно, но эта беседа своей нелепостью вышибла из меня сон, а может быть, я просто переутомилась от массы других впечатлений. Но когда вернулась в жилище, никакого отдыха на террасе или плаванья в ванной, чтения книги или просмотра мультипанели не получилось. Я просто не могла ни на чем сосредоточиться, но и уснуть тоже.

Вспомнив о Нэйе, я вызвала ее коммуникатор.

– Нэйя, приветствую…

– Кира, рада тебя слышать,– радушно откликнулась опекунша.– Ты еще не спишь?

– Не могу уснуть,– пожаловалась я.– Столько мыслей в голове, а хочется отключиться.

Нэйя молчала несколько секунд, а потом спросила:

– Кира, я могу предложить тебе безопасный нейростимулятор сна. Ты сможешь отдохнуть и восстановить силы. Сейчас я наблюдаю у тебя перевозбуждение. От этого ты чувствуешь себя уставшей, но адреналин не дает тебе уснуть.

– Мне нужно куда-то приехать?– неожиданно я была согласна на ее предложение. Оно нисколько не пугало.

– Тебе ничего не нужно делать. Просто ляг вовремя в постель,– сказала Нэйя, и я интуитивно почувствовала, как она ласково улыбается.– Я активирую нейростимуляторы сна удаленно. Они подействуют через семнадцать минут.

– Благодарю тебя, Нэйя.

Я еще немного побродила по жилищу, подготавливая себя ко сну, и посмотрела на часы: нейростимулятор сна должен был начать действовать через три минуты. Ощущения в постели оказались долгожданным удовольствием. Я и не думала, что почувствую такое удовлетворение, закутавшись с головой с пушистое одеяло и, наконец, отключу сознание.

Я открываю глаза и смотрю вниз. Трава настолько высокая, что достает до пояса. Я растопыриваю пальцы, трогаю ее и вижу свою маленькую детскую ручку. Затем я смотрю на свои босые ноги и смеюсь…

«Как странно! Я маленькая?! Но я ведь уже была взрослой… Ничего не понимаю…»

–…беги за мной!– кричит какой-то мальчишка, быстро-быстро удаляясь к невысокому холму.

Я разгоняюсь, но не могу его догнать. Он слишком быстр. Он такой славный и родной… мой брат, и я его безумно люблю… Мы всегда были вместе с рождения… Он такой забавный и такой же красивый… и блондин, как и я…

«Блондинка?!»

Я беру свои волосы в руки и разглядываю их… Они белоснежные и шелковистые… Я взглянула на брата… А у него кудри, такие крупные завитки на шее и лбу… А глаза такие большие, умные и… аквамариновые… как и мои… но с зеленью, словно малахитовые разводы…

Я заглядываю в зеркальный шар, что приземляется на ярко-зеленой поляне, и любуюсь своим лицом… А я хорошенькая… И небо голубое-голубое, и на нем три Луны…

Мальчик кричит с холма и машет ярко-голубым цветком – тюльпаном:

–…смотри, какой чудесный экземпляр!

И называет меня совсем не моим именем… оно звучит странно, не похоже ни на одно, что я слышала, но язык не поворачивается его повторить… Я пытаюсь что-то ответить, но ничего не получается, дыхание становится таким тяжелым, а губы не размыкаются, будто мышцы онемели…

А потом картинка быстро сменяется, становится как бы рисованной акварелью, очертания предметов размываются, словно на холст налили воды… Мальчик с холма приближается очень быстро, будто телепортируется из одной точки в другую… И вот, он уже обхватывает мое лицо маленькими ручками и так взволнованно смотрит в глаза… Аквамариновый малахит его радужки остается единственным цветовым пятном, удаляющимся от меня по туннелю света…

И вдруг на меня смотрят черные глаза… без зрачка… радужки… агатовая чернота, и меня охватывает тревога… Я падаю и оказываюсь в скользкой жиже… Смотрю на свои ладони и вижу, что моя белоснежная кожа фиолетовая, словно я раздавила в руках чернику. Вытираю ладони об одежду, но краска въелась намертво… Оглядываюсь, но рядом никого…

Я закрываю глаза лишь на миг, а открыв их, вижу, что я уже взрослая… вижу, потому что стою у зеркала и расчесываю свои белокурые волосы. Они такие красивые, густые и длинные… почти до пупка… Я обнажена, пряди волос прикрывают грудь, а живот поглаживает чья-то рука… мужская…

Я доверяю тому, кто за моей спиной… откидываю голову и кладу затылок на горячую грудь мужчины… поворачиваюсь и щекой трусь о его гладкую теплую кожу… Его рука притягивает меня ближе за талию, а горячие губы касаются лба. Я закрываю глаза, поднимаю лицо, подставляя губы для поцелуя, и получаю его… Губы такие упругие, то нежные, то требовательные… Тепло разливается внутри… Его вторая рука скользит по моей груди, задевая сосок, от чего по телу пробегает мгновенная дрожь, затем пальцы поднимаются к моему лицу и поглаживают родинку под глазом… Так нежно и трепетно… Я задыхаюсь от поцелуя… Хочу посмотреть в его глаза и поворачиваюсь… но вспышка света не дает увидеть его лицо. Я теряю его губы и отстраняюсь… Глубоко вдыхаю и… едва не захлебываюсь воздухом…

Я резко поднялась и широко раскрыла глаза. Комната сразу озарилась теплым светом, и окно постепенно посветлело. Я прищурилась от слишком яркого света: глаза еще не успели адаптироваться к нему и тяжело вздохнула. На лбу выступила испарина, а от яремной ямки вниз по груди побежала струйка влаги. Ночная рубашка прилипла к телу. Единственную мысль, которую я приняла за реальность, – немедленно окунуться в теплой ванне. Все остальные ощущения, как часто здесь и бывало, были спутанными и еще не осознавались, как мои – Киры Балагоевой: я все еще была той девочкой на поляне и женщиной, которую страстно целовал мужчина.

«Марк! Это был Марк? Голубые тюльпаны!»

Я упала на подушку, волосы пушистым черным облаком накрыли лицо, и рассеянно улыбнулась.

«Конечно, Марк, только он мог быть таким смелым. Но во сне все смешалось: дети, тюльпаны, поцелуй… Но это был знак!»

Теперь я понимала, что это был Марк.

«А как же Грэйн?»

В конце концов, сон – это не реальность. Если раньше я представляла Грэйна, то сейчас не могла избавиться от мысли, что это был Марк. И всё остальное уже не имело значения… Я снова уплывала в сон…

Не знаю, что повлияло на долгий сон сегодня: нейростимуляторы Нэйи или усталость и насыщенный новыми впечатлениями вчерашний день. Но я проспала завтрак, и об этом меня известили Киэра и Нэйя, когда пришли навестить, заказав порцию овощной запеканки и фруктовый пирог. Я была удивлена, что меня никто не разбудил ранее и снежный человек не явился в жилище, чтобы обвинить в отсутствии пунктуальности, а следом и уважения к группе.

– Сегодня ты можешь посветить день тому, чему пожелаешь,– неожиданно сообщила Нэйя, проверяя мои биопоказатели на своем планшете.– Попробуй прогуляться по городу самостоятельно.