Марья Коваленко - Овертайм. Любимая для капитана

– И как, простите, ты собираешься с ней работать? Вам ведь перед журналистами вместе за все отдуваться. В горе и в радости…

– Долго она здесь не задержится. Помяни мое слово.

– Так ты собираешься выжить ее?

– Больно надо, – Андрей скривился, словно сама мысль о подобном была ему противна. – Сама уйдет: или ляжет под кого из ребят, или опозорится, или еще что. Я не пророк, но хоккей не бабское дело. Какой из нее пресс-секретарь?

– Симпатичный…

– Не заметил, а вот скверный характер прочувствовал. Надо бы узнать, зачем ей это…

– А может, она на самом деле неплохой спец?

– Ваня, я в жизни не поверю в подобную чушь!

О том, как вчера эта «баба» умыла всех журналистов своими познаниями, Иван решил не рассказывать. Если друг хочет верить в свою идею – пусть верит. Лично ему Барская даже понравилась. Было в ней что-то.

– Знаешь что, Андрей, – Гагарин на секунду задумался. – Ты только не пори горячку, очень тебя прошу.

Тренировка началась с бега. После поражения тренер решил сменить обычную тактику тренировок и увеличил время разминки. Эдуард Станиславович нещадно гонял парней по площадке, будто готовил конькобежцев.

– Давайте же, ленивые задницы! – даже Настя в кабинете администрации услышала его рев. – Быстрее! Еще быстрее! Да вас даже стоячий обгонит! Что это за скорость?

Любопытство Барской взяло верх. Пропустить качественное издевательство над тремя десятками здоровых лбов она никак не могла. А вдруг что-то из напутствий тренера пригодится в жизни? Всякое бывает. Так, с мыслями о том, что просмотр тренировок для пресс-секретаря также важен как и изучение статистики матчей, Анастасия Игоревна прошествовала в сторону ледовой арены.

Каблучки звонко цокали по плитке, привлекая внимание к неожиданной гостье. Половина хоккеистов повернула головы в ее сторону, но бдительный тренер, не щадя нежных ушей дамочки, грубо урезонил парней. Следующий матч уже послезавтра, расслабляться не было позволено никому.

После бега пришел черед растяжки. Даже без амуниции, в обычных спортивных костюмах, хоккеисты казались гигантами. Накачанные красавцы из ее тренажерного зала могли нервно курить в сторонке рядом с этими. А фантастический поперечный шпагат голкипера Гагарина даже Барскую не оставил равнодушной. Казалось, словно гора стояла-стояла, ворочаясь из стороны в сторону, и вдруг рухнула. Иван неспешно потянулся, потом встал и повторил падение. Настя чуть не захлопала в ладоши, как девочка. Спустя минуту рядом на продольный шпагат спокойно сел и запасной вратарь.

– Анастасия Игоревна, почешите спинку! – пока она увлеченно наблюдала за пяточком, капитан незаметно подкатился к бортику и с самым невинным видом потрогал Настю по плечу. – Дико чешется, а мне в перчатках неудобно.

Она чуть рот не открыла от удивления, а Таранов, тем временем, повернулся к ней задом и выгнул спину. Даже сквозь плотный свитер и майку проступил красивый рельеф. Широкая, сильная спина так и манила прикоснуться, ощутить пальцами мощь. Настя прокляла себя за глупость в тот момент, но рука уже забралась под просторный свитер и начала чесать. Острые ноготки прошлись от лопаток до поясницы. Капитан заурчал, как довольный кот.

– Ух, да у Вас просто призвание к этому делу, – хрипловато произнес он. – Еще минута, и я кончу от удовольствия.

– Минута… Да Вы скорострел, – надменно хмыкнула Барская. Все обернулось так, как она и ожидала: молодому льву захотелось поиграться. Вот только с игрушкой на этот раз киса ошибся.

– А, так у Вас и язычок горячий? Мне нравится, когда язык горячий, – Андрей не сдавал позиций. – Еще бы зубы не были такими острыми, цены бы Вам не было.

В этот момент Настя отчаянно позавидовала известному киношному герою, ногти которого легко превращались в огромные ножи. Разум истошно вопил о потребности порвать наглеца на британский флаг. Андрей, словно почувствовав эти недобрые мысли, лукаво ухмыльнулся.

– У кого-то от злости уши дымятся…

– Примитивно и неостроумно!

– Всегда к вашим услугам, госпожа Барская, – любезно расшаркался по льду капитан.

Она только собралась ввернуть еще какую-нибудь колкость, как мужчина оттолкнулся от бортика и, мгновенно набирая скорость, откатился в сторону ворот. Ушел по-английски. Оставалось лишь злиться на себя за то, что так легко заглотнула наживку.

«Как вообще можно было надеяться на здравомыслие Таранова? Сколько там в нем весу, восемьдесят восемь? И все они одна чистая, неразбавленная мужская глупость и самонадеянность», – Настя еще немного позлилась, пообижалась, но, в конце концов, эмоции отошли на второй план, и благоразумие взяло верх. Дураком Таранов не был – это факт. «Неужели его так задела фраза, брошенная в «курилке»? – уцепилась за мысль Барская. – Или было что-то еще?»

Твердо решив повременить с получением ответов на свои вопросы, Настя уселась на сиденье и открыла очередную газету. Заголовок уже пестрел фотографиями со вчерашнего матча и интервью. В конце статьи расположилось и ее фото с комментарием: «Женщина в волчьей команде». Фраза у журналиста получилась ёмкая, даже сама Барская лучше не сказала бы.

Сейчас, когда отношение игроков к новому пресс-секретарю свелось к двум стратегиям: сексуальной и презрительно – она в полной мере прочувствовала всю прелесть своего положения. На симпатию тренера и капитана можно было не рассчитывать, защитник Конев и еще добрая половина игроков только и мечтали залезть к ней под юбку, генеральный менеджер Юра, в силу коммерческой заинтересованности, лебезил и угождал.

Нейтрального отношения пока придерживались только странный вратарь Гагарин да массажист Карен. Но одним вратарем все официальные мероприятия не заткнешь, а массажист в ее работе вообще не был помощником. Хочется – не хочется, а предстояло наладить контакт с задирой-капитаном.

К окончанию разминки его светлость вновь явил свой лик около скамейки запасных. Не понятно было: то ли он пришел мириться, то ли втянулся в обмен любезностями.

– Красавица, почешешь спинку? – услышала Настя уже хорошо знакомый бархатный голос. Перевесившись через бортик, на нее смотрел Таранов. Глаза капитана загадочно горели.

– Попроси Конева, – снова уткнувшись в газету, ответила Барская. – Он с удовольствием почешет… Клюшкой или о бортик – думаю, для тебя Борис проявит изобретательность.

– А ты умеешь держать ответ! – не мог не восхититься Андрей. – Вот только зачем тебе все это? Очередная причуда господ Барских? В Белоснежку и тридцать гномов поиграть захотелось?

– Боюсь, один из гномов оказался Синей бородой, – Настя цокнула языком.

Смех капитана был слышен даже на другом конце площадки. Голкипер Иван Гагарин, не веря своим ушам и глазам, приподнял маску. Всегда собранный на поле и хмурый капитан ржет, как лошадь! Это что-то новенькое.