Марья Коваленко - Не чужие

Словно только что призналась в измене, Саша внимательно заглянул в глаза.

– Не знаешь, кто? – на щеках заиграли желваки.

Картина знакомая: сжатые губы, хмурый взгляд, выдвинутый вперед квадратный подбородок… Таким же злым совсем недавно был на меня другой мужчина. Тот, чьи финансовые возможности позволяли многое, и тот, кого мне нельзя было даже вспоминать.

– Котенок, – Саша взял меня за руку, – я жду ответ.

Ни о какой мягкости не шло и речи. Саша сверлил меня взглядом, и, судя по сжатым добела костяшкам, готовился рвать неожиданного спонсора в клочья.

В голове запоздало зазвенели тревожные колокольчики. Мой благородный принц месяцами жил без секса. Он не напирал в вопросах работы или совместной жизни. Он был чуток, добр, но сейчас я не узнавала его от слова «совсем».

– Или мне самому скататься в расчетный центр? Я могу. Мне несложно.

Тучи над моей головой сгустились в непроглядное черное полотно. Вот-вот должны были ударить первые молнии.

– Это… – соображать следовало быстро. – Это, наверное, Варя. У нее на днях чаевые были космические, какой-то клиент в любви спьяну признался.

– Варя, говоришь, – Саша недоверчиво сощурился.

– Я просила у нее помощи. Видимо, тоже хотела сюрприз ко дню рождения сделать.

– За такие деньги твоей подружке пришлось, небось, ответить взаимностью во всех позах.

Поверили мне или нет, так и осталось неизвестным. Радовало лишь то, что два моих самых близких человека на дух не переносили друг друга, а значит, Варька точно согласится прикрыть меня.

– Не знаю, не спрашивала, – списав неожиданную грубость на злость, я взяла Сашину руку и осторожно погладила по тыльной стороне.

– Ладно, крошка… – прижавшись лбом ко лбу, Саша шумно выдохнул. – Что-то я завелся. Ты у меня такая красивая, да еще эта твоя новая работа… Мало ли какие у вас там переводчики.

Мысленно послав себе воздушный поцелуй за то, что так и не призналась о работе в клубе, я улыбнулась.

– Все хорошо, Отелло мой.

– Простишь? – мужские губы по щеке начали медленно спускаться к губам.

– Конечно, ты ведь у меня самый лучший.

Прильнув всем телом, я поддалась. Раскрыла губы, впустила влажный язык в свой рот, выдушила из груди стон… Дальше мое сознание нажало на тормоз. Я вновь превратилась в деревянную куклу, которой предстояло танцевать перед незнакомцем, и вновь ничего не получалось.

Внутри будто стоял какой-то блокиратор. Он четко разделял на тех, кого нельзя было подпускать близко, и своих. Странная, вечно сбоившая система. По дурацкому стечению обстоятельств на сегодняшний день «своим» для нее был лишь один человек. Не Саша.

Можно ли исправить эту поломку, я не имела не малейшего преставления. К счастью, как и десятки раз до этого, мой самый лучший мужчина на земле принял нерешительность за робость и, чмокнув в лоб, выпустил из своих объятий. Уже без злости, без недоверия.

Во всяком случае, так казалось.

После разговора с Сашей кто мой спаситель стало яснее ясного. Громов хоть и ушел из кабинки сразу, как только за ним пришли, но от вмешательства в мою жизнь не отказался.

С осознанием этого факта первым порывом было броситься в соседний поселок, чтобы пообещать вернуть еще и этот долг. Порыв был красивый! Как в кино или глупом романе. В реальности я понимала, что выставлю себя полной дурой.

Являться домой к Максиму следовало уже с деньгами. С полной суммой. Чтобы вручить ему лично и при сестре потребовать невмешательства в мою жизнь.

С учетом только-только восстанавливающегося финансового положения, о скором зачете не стоило и мечтать. Даже в самые удачные дни мои чаевые не дотягивали и до десятой части долга, а текущие расходы на квартиру фантастическим образом росли с каждым полученным рублем.

«Я все отдам. Только немного подкоплю!» – клятвенно пообещала себе я и позволила наконец спокойно выдохнуть. Не сразу, но у меня получилось. Дни потянулись за днями, насыщенные работой ночи – за ночами. В общей суете к воскресенью я чуть не забыла о собственном дне рождения.

Напомнил, конечно же, Саша. Еще утром он разбудил, чтобы поздравить, а вечером с букетом цветов и огромным плюшевым медведем явился под окна. На мою удачу, и я, и Варя еще до обострения склероза успели договориться с администрацией о выходном именно на этот день.

– И кто еще дарит эти пылесборники?.. – возмущаясь себе под нос, Варя понесла медведя в спальню, в то время как я побежала искать вазу для цветов.

Так как других гостей не ожидалось, празднование мы начали тут же. Запасливая Варька достала из своей миниатюрной сумочки бутылку красного сухого вина. Служба доставки привезла пиццу, куриные рулетики и, по Сашиной просьбе, большую бутылку колы.

Возможно, это был не тот «стол», о котором мечтают обычные девушки в двадцать два года, но я об этом даже не задумывалась. В моем собственном доме, за моим столом сидели друзья, и никто никуда не пытался меня сбагрить.

День рождения проходил отлично. Из всех возможных проблем у нас возникла лишь одна: Варины шутки у Саши вызывали долгую громкую икоту, а Сашины тосты – демонстративную Варину зевоту.

Вначале это злило нас троих, но потом градус алкоголя опустил на ноль градус раздражения. В ответ на вопрос, как я умудрилась связаться с «этим двухметровым недоразумением», Саша рассказал о нашей с ним первой встрече – моем эпическом падении с лестницы после случайного столкновения с однокурсником. А на вопрос о знакомстве с Варей та в красках с эмоциями принялась описывать первую встречу с ней.

Совершенно разные и внешне, и по манерам, вначале мы не понравились друг другу. За час под дверью кафедры детской психологии, дожидаясь одного и того же преподавателя, мы бросали друг на друга редкие косые взгляды, играли в молчанку, и лишь, когда нужный нам доцент явил свой лик, впервые открыли рот.

Открыли, чтобы глянуть одна на другую, и шокированно закрыть его. А причиной тому стало неожиданное приветствие нашего драгоценного всезнающего куратора: «О, сиротки мои! Уже скооперировались?»

Как оказалось позже, куратор знал наизусть не только наши личные дела, но догадывался и о проблемах в Вариной семье. Для него она при живых, обеспеченных, не отказавшихся от своего чада родителях была сиротой. Такой же, как и я.

После этой небрежно брошенной фразы мое мнение о длинноногой ярко накрашенной блондинке поменялось, как и ее мнение обо мне. С кафедры мы выходили уже без настороженности, а, встретившись случайно в кафе возле учебного корпуса, не сговариваясь, сели за один столик.

Обычное случайное знакомство. Без героических подвигов, как с Сашей, но не менее важное для меня. Сейчас, когда вторая приемная семья переехала далеко за город, у меня не осталось людей ближе, чем эти двое.