Валерия Сказочная - Смирись, девочка

Открываю дверь каморки, в которую её Антон определил. И первые секунды замираю – девчонка совсем беспомощной кажется, маленькой, уязвимой. Сидит напряжённая, колени всё ещё к груди прижимает, а самой наручник наверняка кожу руки трёт.

Точно! Чёртовы наручники. Я настолько потерялся от этой встречи и всего навалившегося, что вышел, забыв о них.

Не привык жалеть. Наш бизнес требует жёсткости, хоть, конечно, и не такой, какую Антон организовал. Но иметь дело с изнеженными девушками мне ещё не приходилось. По крайней мере, в таких обстоятельствах.

Некоторое время смотрю на неё, размышляя, насколько рационально будет дать Марине больше свободы действий, чем положено пленнице. Неужели не уследим? Конечно, тут не до риска. Но хотя бы послабления можно дать. В общем, не знаю, с чего Антон вообще решил, что есть необходимость в наручниках, но я так не думаю.

В конце концов, это просто девушка. Восемнадцатилетняя, к тому же. Сомневаюсь, что обладает достаточными навыками, чтобы в случае даже попытки побега добиться успеха.

Сажусь на корточки и вдруг замечаю, что она ещё и спит. В таких вот условиях, и всё равно умудрилась уснуть. Кажется, совсем ослабла.

Укол незнакомого прежде болезненного сожаления на какой-то момент сбивает дыхание. Но быстро беру себя в руки и перестраиваюсь. Эмоции мне только помешают.

Сажусь рядом с Мариной и легко отстёгиваю наручник. Да, как и думал, запястье уже красное, полоса глубокая получается, наверняка болеть будет. Надеюсь, рука хотя бы не затекла настолько, чтобы к серьёзным последствиям привезти. Осторожно прощупываю, проверяю.

Девчонка испуганно дёргается во сне, и я сжимаю челюсть. Ощущение, будто собираюсь топить раненного котёнка. К счастью, во мне ещё живо воспоминание, с какой враждебностью она смотрела на меня совсем недавно. Дух в ней есть, ещё какой. Это спящей Марина кажется трогательной и невинной, а по факту мы по разные стороны баррикад. И контроль должен быть в моих руках и мыслях. Да, она мне нравится, но, похоже, это придётся окончательно отбросить.

Укладываю её на кровать, раздумывая, стоит ли разбудить и накормить, или пусть поспит, а потом поест. Решаю, что лучше второе. Надо будет ей что-нибудь принести.

Выхожу почти сразу, резко даже, только и успеваю, что бегло осмотреться. В комнате нет никаких лазеек для бегства, включая даже окна. Во-первых, братец и вправду подсуетился, и они ведут на скалистую местность, почти что овраг. Во-вторых, заколочены снаружи.

Так что пусть Марина спит спокойно и максимально комфортно, насколько это возможно в таких условиях. Отсюда всё равно не выберется.

Пожалуйста, пусть всё это окажется только страшным сном… Пусть я открою глаза, и передо мной будет моя спальня. Ну запомнились мне глаза того человека, сына главного папиного конкурента, вот и приснилось такое. Бывает. Ведь это гораздо более реально, чем если бы меня и вправду похитили!..

Перестаю дышать, осторожно открывая глаза.

Увы. Передо мной всё та же маленькая комнатка. Свет выключен, но, кажется, уже утро. Ведь совсем не темно. Настолько, что я вижу всю обстановку, которая не менее скудная, чем казалась мне как только я очнулась тут. Разница только в том, что теперь я не прикована наручником, а лежу на кровати. Хорошо хоть одета.

На мгновение жмурюсь, испускаю болезненный вздох, чувствуя, как напряжение чуть-чуть ослабевает. Не стоит жалеть себя и предаваться эмоциям. Мне надо цепляться совсем за другие мысли – о том, как совершить побег и вернуться к папе.

Судя по тому, что мою руку любезно освободили от наручника, а меня заботливо уложили на кровать – всерьёз меня не воспринимают. И хорошо. Значит, у меня есть шансы продумать всё так, чтобы наверняка достичь успеха. Сначала, наверное, стоит осмотреться, понять, где я, есть ли тут ещё люди, кроме моего похитителя, где моя сумка, что со связью…

Сажусь и тут же морщусь от головокружения и слабости. Ощущение, что вот-вот, и опять вырублюсь. Надо всё-таки поесть.

И стоит только подумать об этом, как я замечаю поставленную на тумбочке тарелку со стейком лосося, овощами и даже пюрешкой. Там даже соус имеется. Какая прелесть. Ещё вилка с ножом почти в ресторанной подаче лежат.

С ножом…

Я хмурюсь, обдумывая, насколько разумно будет его себе припрятать. По виду не особо острый, да и вряд ли Кирилл стал бы мне его любезно подсовывать, если бы не был готов к любым последствиям.

Да к чёрту. Не хватало ещё голову ломать. Сейчас главное – хорошенько поесть. И, кстати, очень даже вкусно. Хотя мне, наверное, сейчас всё показалось бы таким.

Так увлечённо опустошаю тарелку, что не сразу даже замечаю, как открывается дверь, являя мне похитителя.

На Кирилле простая чёрная футболка и джинсы. Такая обыденная одежда, что даже непривычно. Вчера он как из бизнес встречи вернулся, а теперь статус выдают, разве что, взгляд, манера держаться и в чём-то даже сама внешность. Всё же сложно представить, чтобы такой мужчина был каким-нибудь офисным сотрудником.

Я презрительно кривлюсь.

– Хочешь десерт? – вдруг спрашивает похититель то, что вот ну совсем не вписывается ни в обстановку, ни в мою на него реакцию.

Я бросаю на него взгляд, но тут же отвожу. Чем дольше смотрю на Кирилла, тем меньше уверенности, что смогу с ним справиться. А сдаваться мне никак нельзя. Лучше даже абсурдные способы борьбы, чем смирение.

– У меня болит рука, – хмуро сообщаю я, решив прощупать почву. – Она настолько затекла и покраснела, что могут быть серьёзные последствия. Если вы всё-таки собираетесь возвращать меня папе, не думаю, что он оставит без внимания моё состояние.

Чувствую пристальный взгляд, но не смотрю в ответ. Не знаю, насколько именно он сошёл с ума, но, как бы ни были сильны Ковалевские, вряд ли не опасаются проблем со стороны моего отца. Да, война уже начата, но вряд ли им нужны масштабные потери. А если я в итоге вернусь к папе как-либо раненной, этого не избежать.

– Ты свободно держала этой рукой вилку, а сейчас зажимаешь нож, – спокойно сообщает Кирилл. – Да, кожа пострадала, но это решаемый вопрос. Пока ты спала, врач осмотрел твою руку и общее состояние. Сказал, что достаточно хорошо кушать и мазать рану этим, – похититель показывает мне какой-то тюбик, который держит одними пальцами левой руки. – И ты быстро придёшь в норму.

«Хорошо кушать»… Звучит даже мило и чуть ли не добродушно, вот только от того ещё более жутко и издевательски. Ведь это Кирилл. Человек, который ходит по головам. Он вот и то, что у меня нож в руке, сказал так же холодно и отстранённо, как всё последующее. Просто отметил факт.

Кстати, я и не заметила, когда вдруг зажала нож. Но как вцепилась, так и отпустить вдруг не могу. Хоть какая-то видимость защиты.