Виктория Вишневская - Невеста по принуждению

Последняя ступень. Такая крутая, как и внезапный поворот в моей жизни. Я думала, оттяну, выйду за Лёшу и всё… Конец этим сватаньям, но нет. Мы не успели.

Ступаю на сцену, на которой стоят двое: эгоистичный отец и Вернер. И зачем там он? Не его же невестой становлюсь…

Холодный пот прошибает всё тело.

Нет!

Прошу, только не это!

Пусть безумная мысль, появившаяся в голове, разрушится вмиг, как и все мои надежды на нормальную жизнь.

Если это окажется правдой… Не знаю, что хуже.

Чувствовать на себе сальные ладони Звягина или опасные, и в то же время будоражащие нутро пальцы Влада.

Утешаю себя тем, что Вернер просто тормозит. Не торопится уходить с маленькой сцены только из-за того, что хочет поздравить лично.

Точно… Если я выйду за партнёра отца, он не сможет шантажировать меня и дальше. Ведь делаю это не по своей воле. А значит…

Я не буду обязанной делать то, чего не захочу.

Отец широко улыбается, что несвойственно его вечно хмурому лицу, а Вернер, как всегда, спокоен. Только глаза блестят в предвкушении. Которого пугаюсь до чертиков.

Не знаю, почему, но тело на него реагирует странно. Будто передо мной хищник, убийца. А я – та невинная жертва, которая угодила в его ловушку.

И судя по его взгляду…

– Моя милая маленькая Каролина выросла, – слова отца наносят боли больше, чем удар топора в спину. Потому что он никогда не говорил мне этих фраз. Не произносил, что я та маленькая девочка Лина. – И рано или поздно это бы случилось. Господину Вернеру я передаю не только компанию, но… И свою дочь.

Всё это – больнее той пощёчины, которую вчера мне дала мать. Хуже тех пальцев, что сковывали щёки, на которых остались едва заметные синяки. Замазать их легче, чем убрать из жизни Влада.

Который стоит и чувствует своё превосходство. Над маленькой мной. Мысленно размазывает своей мощной ладонью. Растаптывает дорогим ботинком.

Но я не позволю ему почувствовать полную победу.

По крайней мере, не сейчас.

Натянуто улыбаюсь, подходя к новоиспечённому жениху. Смотрю ему прямо в глаза. В такие тёмные. Отличные от моих голубых.

Мы две противоположности, поэтому не уживёмся. Две стихии, столкнувшиеся между собой, которые никогда не смогут взаимодействовать.

Только борьба. Начавшаяся в этот момент.

Горячая ладонь обвивает талию, но я терплю. Пальцы проходятся вдоль позвоночника, специально играя на моих и так до предела расшатанных нервах.

Поворачиваюсь к залу, продолжая улыбаться.

– Ты дал мне двадцать минут, – произношу тихо, чтобы слышал только он. Дико обидно. Играет ситуациями, происходящим, как искусный игрок. Не даёт выбора своим противникам, заводя их в ловушку.

Как меня.

Без права выбора.

– Они ещё не истекли, – знаю, что для него минуты ничего не значат.

Судя по тому, как счастлив и не удивлён отец, договорились об этой авантюре они недавно, но и не десять минут назад… Возможно, вчера, или за несколько дней до мероприятия.

А значит, весь этот фарс в кабинете… Только для того, чтобы поиграть на моих нервах. Снова.

– Я подумал, – Влад опускает голову вниз. Чуть ли не касается своими губами моего покрасневшего уха. Мерзавец. – И решил. Зачем оттягивать неизбежное? Только зря тратим время. Ведь можно сделать всё быстро. Без сопротивления. Поэтому улыбнись, невеста, хмурое лицо тебя не красит.

– Что это значит, отец? – меня до сих пор колотит от злости, что поселилась в груди на той сцене. Всё выглядело так обычно и правдиво, что даже я подумала, что серьёзно стала невестой Вернера. – Когда вы только успели?!

Хожу из стороны в сторону, меряя кабинет шагами. И мне всё равно на уставшие от каблуков стопы и длинное платье, которое постоянно путается под ногами.

Как только всё это представление закончилось, схватила отца под руку и увела из зала под насмешливым взглядом Влада.

Знала, что заведомо проиграла, но…

– Ты буквально продал меня! – возмущённо восклицаю, наблюдая, как возвращается равнодушный отец. Нет той тени улыбки, что он показывал мне всего пять минут назад.

– Успокойся, Лина, – да как здесь можно успокоиться?! – Это не продажа, а взаимовыгодная сделка.

Застываю, когда слышу эти слова. Он сейчас серьёзно? Даже не отрицает того факта, что практически обменял меня на деньги?

– Взаимовыгодная сделка? – голос надрывается. Я не стальная, и какой бы сильной ни хотела порой выглядеть, всё-таки была слишком ранимой. – Влад выкупил у тебя компанию. Ту, которая висит на волоске от разорения. Её никто не купит. И тут ты говоришь, что этот немец становится её владельцем по доброте душевной? Ты отдаёшь в обмен меня. Совсем считаешь свою дочь маленькой и глупой?

Я говорю то, что думаю. А такое бывает редко. Мне легче промолчать, выдержать любую боль и потом без единого звука уйти, не раздувая ссоры. А сейчас… Обида рвётся из груди, подталкивая высказаться без прикрас.

Отец никак не реагирует на мои слова. На его лице нет ни капли жалости, вины или сожаления.

– Ты не хотела замуж за моего партнёра, – его голос суров, а это значит только одно – злится, но сдерживается. – Я тебя услышал. Нашёл для тебя наиболее подходящую кандидатуру. Нестарого, красивого, богатого. И так ты хочешь отплатить за мою тебе помощь? Клеветой?

И снова шок. Да ладно…

– А я тебя просила об этом? – выдавливаю отчаянно.

Я понимаю, что уже ничего не сделаешь. Обратного пути нет. Как только Лёша узнает о помолвке, порвёт со мной любые отношения. Да и поздно… О нас с Вернером уже объявили.

Неофициально, но для всех мы теперь жених и невеста…

– Ты ещё поблагодаришь меня за это, – папа отстраняется от стола, о который всё это время опирался, и проходит мимо меня. Не смотрит, отводит взгляд. Нет, ему не стыдно. Просто думает, что он прав, и не будет извиняться.

Как и всегда.

Закусываю губу и смотрю в пол. Обхватываю запястье другой руки ладонью и впиваюсь ногтями в кожу. Следов не останется, но эта боль немного, но приводит в себя.

Молчу, потому что понимаю – что-то говорить нет смысла. Бесполезно. Ведь уже ничего не исправишь.

Хлопок двери за спиной окончательно добивает.

Опираюсь о деревянный шкаф, прикасаясь лбом к холодной поверхности. Нужно остыть. Хорошенько подумать. Иначе могу натворить каких-нибудь глупостей.

Господи, зачем я вообще Вернеру? Обычная, только начинающая свой путь модель. Даже актёрских данных не имею, всего лишь могу менять выражение лица в нужные моменты. Но никак не скрывать истинные эмоции.

– Не стоит так убиваться, – вздрагиваю и распахиваю глаза, которые прикрыла всего на малую толику секунд.

Резко оборачиваюсь, несколько прядей из причёски выбиваются и падают на лицо.