Петр Ингвин - Кваздапил. Наявули

– Будешь? – Я поставил на стол бутылку, в которой плескалось на донышке, и достал два стакана.

Валера скупо мотнул головой:

– На работе нельзя.

– А я буду.

Не люблю водку, но сейчас мне было все равно, что пить. Просто требовалось выпить.

Налитое я опрокинул в себя залпом, горло обожгло, организм продрало до печенок. Закуской послужил соленый огурец, выуженный двумя пальцами из трехлитровой банки.

Захотелось еще. Я хмуро глядел на пустую бутылку.

Валера открыл титановый «дипломат», с которым не расставался, как Президент с ядерным чемоданчиком.

– Коньяк. – Он поставил на стол пузатую бутыль. – Тебе. Презент.

Под его молчаливым взглядом я откупорил, понюхал и примерно на четверть налил янтарной жидкости в граненую посудинку. Судя по виду, коньяк был дорогим. В таких чемоданчиках, стоимостью дороже Гаруновской «Лады», дешевое пойло не носят.

Другой закуски, кроме соленых огурцов, под рукой не оказалось. Борщ, масло, майонез, томатная паста и три вида варенья с коньяком в моем сознании не вязались, и я закрыл холодильник.

– Точно не будешь? – на всякий случай спросил я Валеру, положив на стол несколько кусков хлеба и наполнив блюдце нарезанными огурцами.

Он покачал головой, и я, приподняв стакан как бы в его честь, выпил в одиночку.

Наверное, коньяк хороший. Как говорила Снежка, «хорошее вино вкуснее уже потому, что очень дорогое». В коньяках я разбирался так же.

– Костя хороший начальник? – спросил я, поставив на стол пустой стакан.

– Нормальный.

Как собеседник Валера напоминал каменного сфинкса. Сидит, такой, то ли лев, то ли орел, то ли живой, то ли мертвый. Хорошо, что, все же, отвечает на вопросы, а не свои задает. Начни он задавать – мне, наверное, пришлось бы несладко.

– Мы с ним сработаемся? – спросил я.

– Если ты без взбрыков и держишь слово, то да.

–Это хорошо. А он слово держит?

Ответ последовал не сразу.

– Смотря с кем. Бывает, кое-кого нужно обмануть, чтобы выжить. Ложь во спасение.

– Сейчас не тот случай?

– Ему нравится твоя сестра. Она по-настоящему настоящая. Каламбур получился. Но ты понял. Плохо, что она несовершеннолетняя, но у Константина Георгиевича нет времени на ожидание, пока она вырастет, он живет слишком быстро. К тому же, девушка первая заговорила об отношениях, я свидетель. Она очень настаивала, ему пришлось согласиться.

«Пришлось», ага.

– Он же на ней потом не женится?

– До женитьбы еще далеко, до нее дожить надо. Никто не знает, что будет через день, как загадывать на большее?

Такие люди, как Костя, должны заглядывать намного дальше, они обязаны просчитывать все варианты, иначе на их местах сидели бы другие.

Вслух я сказал другое:

– Тебя не уволят за то, что разговариваешь со мной о боссе и выдаешь разные тайны?

– Разговоры о боссе в нужном ключе хорошо оплачиваются.

Мощно. Честно. Достойно.

Я поднял за Валеру еще один стакан.

– Пойдешь к нам на работу? – спросил Валера.

– Пойду.

– Правильно. Сразу и деньги, и возможности.

– И сестра под наблюдением. Надеюсь, когда она Косте наскучит, меня не собьет машина где-нибудь в производственной зоне?

– Зависит от тебя.

– Спасибо за честный ответ.

Я налил себе еще.

Поверх стакана легла ладонь Валеры:

– Тебе хватит. Ты же хочешь работать у Константина Георгиевича?

Я кивнул и отодвинул стакан.

– И называй, пожалуйста, Константина Георгиевича на вы, – продолжил Валера. – Так у нас принято.

– Хорошее уточнение: у вас. Для тебя он босс, для меня еще нет. И когда он здесь будет вот так кувыркаться с моей сестрой, – я кивнул на закрытую дверь спальни, откуда неслись грубые выдохи и тонкие повизгивания, – он мне не босс, а приятель сестры, и слова, которыми его называть, зависят сразу от трех причин: от его поведения, от моего расположения, которое зависит как от материального положения и настроения, так и, опять же, от поведения нашего жизнелюба, и от желания Машки продолжать это, с позволения сказать, знакомство. Честно говоря, если бы не любовь к сестре, ваш Костик такого пинка от меня получил бы…

Валера промолчал. Мои аргументы его не убедили, но встречных не прозвучало. Каждый остался при своем мнении. Я понимал его точку зрения и даже сочувствовал необходимости всегда блюсти субординацию и стоять на страже интересов босса, даже когда душа клонится к противоположному – а молчанием Валера показал, что моя правда для него тоже в некотором роде правда.

– Ты сказал: «Работа у нас – деньги и возможности». С деньгами все понятно. Поговорим о возможностях, которые дает ваша фирма. У меня кое-с кем есть личные счеты…

Перед внутренним взором висел список. Гасан, убивший Мадину. Шамиль, с которого все началось. Муж Хади, выгнавший ее в первую брачную ночь. Отец Хади, отнявший жизнь и счастье у опозорившей его дочери. Если перейти к следующему листу, далее следовал Данила, куда бы он ни спрятался, и гаденыш Аркаша со справкой, и, по убывающей, много еще кто, вплоть до ребят, которые по просьбе Люськи чуть не отправили меня на тот свет. Если человек что-то делает – пусть готовится ответить за сделанное. Иногда в роли Бога выступают люди, у которых отняли самое дорогое. Когда счастье невозможно, хочется найти того, кто сделал его невозможным, и активно поговорить на эту тему.

Я спросил:

– Новая работа поможет мне активно утрясти кое-что в личных делах?

– Мало того, кое-что за тебя сделают другие. Нет, я неправильно выразился. Не кое-что, а многое.

Я почувствовал, как душа оживает. Кажется, у меня опять появилась цель в жизни.

Из соседней комнаты неслись охи и ахи. Маше хорошо. Почему мне должно быть плохо оттого, что ей хорошо? Я был неправ, признаю и склоняю повинную голову. У меня собственная жизнь, у сестренки – своя. Каждый помогает другому, но каждый отвечает за себя. Сейчас Машка, решая свои проблемы, помогала мне решить мои, причем решить глобально. Настолько глобально, что дух захватило. Как же мелко я мыслил, когда шел к Гасану с намерением запугать. Самое крутое, что представлялось – это нож в сердце в обмен на годы в тюрьме. Как же мелко я плавал. Отдать швартовы, корабль уходит на глубину! «В флибустье-ерском дальнем синем мо-оре…» – пела душа.

Душа пела! Я снова жил!

И кто сказал, что цель не оправдывает средства? Еще как оправдывает, если цель благородна, а средства приятны. А коньяк действительно был хороший.

Валера продолжал:

– Фирме нужны лояльные сотрудники, у которых нет проблем. А если проблемы исчезают благодаря фирме, работник становится немного преданней. Политика фирмы строится на всемерной помощи персоналу в любых делах.

– Знаешь, не выпить за это будет кощунством. – Я налил в стакан еще на несколько глотков. – За будущее без проблем!