Дара Май - Мой милый друг!

Все могло, конечно, закончится хуже, в этой гребаной гостинице, но и то, что произошло, изувечило меня – навсегда. Боль, от которой я сгорела внутри, перемешивалась с ненавистью, пустотой, унижением. Я уже ненавидела саму себя. "Я больше не могла молчать… но и говорить, я тоже не хотела".

Меня высадили в нескольких метрах от дома, машина остановилась и я, быстро выбежав, прильнула к холодной металлической калитке, пытаясь почувствовать холод, почувствовать физически хоть что-то, выйти из оцепенения мозга.

В доме было темно, хотелось надеяться остаться не заметной, но разве могло мне так повезти. В кресле гостиной сидел отец. Он курил. Сколько я его помню, когда он в ярости, он курит несколько сигарет подряд, и я знала, что докурив эту, он снова потянется за очередной. В полумраке большой комнаты горела настольная лампа возле отца, освещая его кровью налитые глаза. Он пальцем приказал подойти к нему.

– Папа, я…

– Заткнись, – резко заорал он.

Я его ослушалась, пришла после десяти, да ещё и первая заговорила. Пощёчина, одна, вторая, тишина. Его глубокое разъярённое дыхание с моим громко бьющимся сердцем, до глухоты закладывали мне уши. Взгляд, отрывающий от меня куски мяса, ломающий мои кости заполнил пространство. Его ладонь крепко схватила мое запястье, прикладывая к нему горящий окурок, туша об мою кожу. Я закричала, не сдержалась, не должна была, воспротивилась, не приняла наказание.

Он швырнул меня в сторону, отлетев, я упала на пол. Опустив глаза вниз, как мне положено, замерла.

– Где ты была дрянь?

Я молчала, я готовилась к худшему . Что рассказать тебе папочка? Как я ввязалась в неприятности, как очередной демон, такой же властный, ненавистный тиран привел меня в отель, как отымел мой рот, который до сих пор болит? Как унижал твою дочь, преступник, за связь с которым ты лучше убьёшь меня, чем примешь обратно? Это тебе рассказать?

– Я просто шла по улице и потеряла счёт времени.

– Это что?

Он швырнул в меня пачку денег, достав её из чёрной маленькой косметички.

– Не знаю.

Тяжело задышав, ответила я. Пол подо мной исчез, пол или ноги, воздух, все закончилось. Я больше не могла…

Это были мои деньги, да. Я копила их, несколько лет, пока училась, собственным трудом, мечтая себя спасти.

– Майк? – Отец обратил свой взор к двери в другом конце комнаты, откуда вошёл мой брат. – Где ты нашёл эти деньги?

Майк не посмотрел на меня, он смотрел в глаза отцу, так было положено, смотреть ему глаза, когда даёшь ответ.

– В комнате Элли. Было поздно, но её еще не было, я хотел найти номер её подруги или кого-то ещё и наткнулся на пачку денег. Я забрал их себе, когда ты отец увидел меня с ними.

– Откуда у тебя такая большая сумма девочка моя, что ты задумала?

Кипя от ярости, спросил отец, шипящим голосом, голосом вызывающим самые жуткие воспоминания во мне. Я смотрела на брата, желая увидеть его там, но видела сейчас перед собой подобие, жалкое подобие…

Этого я тебе не прощу, больше не прощу. Из-за него, меня сегодня погрузили в ад… Я была там из-за тебя Майк, потому что люблю… ты для меня родной… а брат ли ты мне после этого? После всего через что заставил меня пройти, не прощу! Хватит верить, что там, за этой черствой толщей ещё сохранился мой милый брат, тот, с кем мы в детстве держались за руку. Кто хотел защитить меня и спасти. Когда ты стал таким трусом?

Две недели назад.

Я вошла в свою комнату, вернувшись, домой после внепланового рабочего дня. На полу возле кровати, опираясь спиной об нее, сидел Майк, распивая горький алкоголь из горла бутылки и плакал. Мне было жаль его, всегда. Он потерялся, запутался. Каждый раз, я надеялась, что там внутри все ещё жив, мой старший брат, с которым мы боролись друг за друга, а не наоборот. Он редко признавал свои промахи, редко искренне просил о помощи, обычно выкручивался ложью, заставлял силой, манипулировал, но не сегодня, а это означало, что у него действительно серьезные проблемы.

– Что случилось, что ты сделал Майк?

Я бросила сумку на пуфик и присев на коленки, положила ладонь ему на плечо.

– Меня убьют Элли, черт, черт, черт…

Он ругался, злился, брызгая слюнями. Запах алкоголя быстро ворвался, окружая всю комнату.

– Кто, во что ты опять ввязался Майк? Скажи мне.

– Я проиграл все, кучу денег, у меня нет такой суммы, меня убьют, понимаешь, Элли, убьют.

– Боже, Майк, ты снова играл, зачем, о чем ты думал? Отец убьёт тебя, если узнает.

– Раньше отца меня прикончат эти бандиты, если я не начну выплачивать сумму хотя-бы частями.

– Все серьёзно да?

– Очень, это гребные ублюдки, которые придут за мной, где бы, я не был.

– Я знаю, это прозвучит глупо, но может, стоит сказать отцу, пока это не вышло из-под контроля, и никто не узнал, если это попадет в прессу, ты понимаешь?

– Ты издеваешься? Ты же понимаешь, что будет? Нет… нет, это не вариант. Лучше частями, но моей зарплаты не хватит на ежемесячные взносы. Помоги мне.

– Ладно, конечно. Конечно, я помогу тебе братик, отец устроил меня в фирму знакомого, я получаю сейчас не плохую сумму, вместе мы сможем. Но ты же знаешь, он может запросить отчёты о тратах. Или забрать часть в бюджет, так всегда происходит со мной. Нам нужно придумать историю, куда я могла их вложить, на всякий случай.

– Черт… долбаный тиран.

– Ладно, хорошо, – я открыла верхний ящик шкафа и, порывшись там, достала чёрную косметичку, – у меня есть приличная сумма. Я откладывала её годами во время учёбы. Я работала каждый день, пока все веселились и гуляли. Не смей пытаться отыграться, просто погаси часть долга, обещай.

– Обещаю родная, ни хрена себе, ого. Зачем тебе это? Ведь отец оплачивал твою жизнь в колледже.

Удивился он, листая приличную стопку бумажных купюр.

– Я не могу так Майк. Я больше не могу жить с ним, я не выдерживаю. Не важно, сколько нам лет, шесть, восемь, двадцать два, мы его рабы. Я хочу жить как все, свободной жизнью, иметь друзей, доверять кому-то, возможно даже любить, Майк, я хочу сбежать от него. Но твоя жизнь мне дороже, возьми.

Он обнял меня, взяв клатч с деньгами, и продолжил отпивать из бутылки алкоголь.

– Я попробую найти подработку, чтобы отец не знал. Возможно, так получится отдать долг быстрее. Карла говорила, что у них требуются сотрудники в ресторане, возможно, получится устроиться туда и возвращаться домой до десяти. Думаю двух с половиной наших зарплат, на ежемесячное погашение хватит.

– Ты лучшая сестра в мире.

Его взгляд был искренним, благодарным. В такие моменты я чувствовала своего Майка и не хотела его отпускать. Мне казалось, я готова простить все, сделать все, только бы пробудить его от глубокого жестокого сна.

Через несколько дней ранним утром я отправилась к Карле на работу.