Офелия Луна - Доза

Я люблю это место за его особый хаос. В бизнес-центре расположено около 30 организаций, но именно наша не потрудилась локализоваться в определенном месте. Постепенно расширяясь, она заняла первый, второй и третий этажи в одном здании, пятый и шестой в другом, третий и четвертый в следующем. Она просто раскидала свои отделы по разным зданиям, не став заморачиваться с переездом. И мне этот хаос очень нравится.

На улице всегда кипит жизнь: кто-то работает, сидя на лавочках, кто-то проводит деловые встречи, кто-то носится с документами, кто-то просто гуляет.

Я люблю свою работу. Люблю за чудесный дружелюбный коллектив, за хорошую зарплату, за отдельный кабинет (не представляю, как бы я смогла ужиться с кем-то в одном кабинете, учитывая мою любовь к открытым окнам и включенным кондиционерам), даже за огромное кресло, которое в три раза больше меня. Но больше всего я люблю ее за то, что мне не приходится сидеть на месте. Я занимаюсь рекламой и внутренними коммуникациями. И моя любимая часть – поиски нужного сотрудника, с которым мне срочно нужно обсудить какое-то задание или просто подписать у него очередной проект. Именно поиски, потому что наши сотрудники никогда не сидят на месте. Конечно, я могла бы вообще не выходить из кабинета, а просто ждать, пока они просмотрят почту и сами ко мне придут, но сидеть весь день в четырех стенах настоящая пытка для моего темперамента.

Я всегда иду, улыбаясь всем подряд. Иногда, на вопрос знакомых, кем я работаю, я отвечаю: «Солнышком». Мне всегда улыбаются в ответ. Наверное, большинство думает, что я странная, но я искренне надеюсь, что хоть кому-то поднимаю настроение.

Я рада, что никто не знает, что таится внутри меня. Что никто не догадывается о моем голоде. Что все видят только красивую милую девушку с охапкой документов. И не знают, сколько жизней поломало чудовище, живущее внутри меня, и сколько еще поломает.

В течение нескольких последних недель я взяла себя в руки и училась наслаждаться спокойствием, которое приносила мне внутренняя пустота. Я заполняла ее книгами, сериалами, новой информацией, и в какой-то степени это помогало. Я переносилась в другой мир, проживала другие жизни и получала необходимые эмоции. Я старалась никуда не ходить. Я свела к минимуму встречи с друзьями. Я боялась, что рано или поздно влюблюсь в нового мужчину, и делала все, чтобы его не встретить. Я боялась разрушить отношения, которые строила с таким трудом. Боялась разрушить жизнь того, кто любил меня больше всего на свете. Я отгоняла мысли о том, что больше ничего не чувствую. И в итоге большая часть меня смирилась с тем, что мне придется принести в жертву свой голод ради тихой гавани с любящим мужчиной.

– Алиса! Алиса, проснись! – утро очередной субботы началось с того, что Антон яростно тряс меня за плечи. Я открыла глаза и резко села на кровати. Сердце колотилось как ненормальное, – ты кричала. Опять приснился кошмар?

– Да, кажется. Ерунда. Всем снятся кошмары.

Я кричу во сне с детства. Родители водили меня к врачам, но те только разводили руками. «Не смотри фильмы перед сном, не сиди много за компьютером» – это все было бесполезно. Впрочем, это никак не мешало мне жить, учитывая, что в большинстве случаев я все равно не помнила, что мне снилось.

– Что тебе снилось? – Антон ласково обнял меня и потянул на себя, чтобы я легла обратно. Я уставилась в потолок.

– Не помню, давай еще поспим, – и я уткнулась носом в его шею.

На этот раз я соврала. Я прекрасно помнила, что мне снилось. Этот сон снился мне уже несколько раз за последние пару месяцев. Многоэтажный дом с квартирами в поразительно тихом районе. Не слышно шума машин, голосов людей, все слишком спокойно, только в окнах горит свет, и по движущимся в них теням видно, что люди здесь все-таки живут. Я захожу в подъезд, освещенный тусклыми лампами, и собираюсь подняться по лестнице к лифту, когда чувствую, как моей талии касается чья-то рука, а над ухом раздается тихий голос: «Ты уверена? Если зайдешь, уже не вернешься». Я не оборачиваюсь на голос, а просто останавливаюсь и смотрю перед собой. И просыпаюсь.

Я любила анализировать свои сны. Друзья часто говорили, что это довольно странно: вечно смеющаяся девочка, которой на все плевать, придает слишком большое значение каким-то снам. Но мои сны очень часто сбывались. Я никогда не верила в экстрасенсов и паранормальное, но снам доверяла очень часто. Этим утром я так и не смогла снова уснуть.

Секунда. Ровно столько времени потребовалось, чтобы разрушилась вся моя жизнь.

Май встретил всех холодными дождями. Через день шел дождь, люди кутались в теплую одежду и сетовали на непогоду. Меня никогда не волновала погода, я радостно бегала по территории и в дождь, и в снег, улыбаясь хмурым сотрудникам.

К середине месяца наконец-то выглянуло солнце. Я шла по широкой, вымощенной камнями дорожке, подставляя лицо солнечным лучам и прижимая к себе очередную пачку документов, когда заметила, что навстречу мне из-за поворота выходит силуэт. Молодой парень. Черные ботинки, черные брюки, черное пальто нараспашку, черная рубашка, черные волосы. Я совершила непростительную ошибку. Вопиющую, поистине ужасающую, совершённую в каком-то безумном, непонятно откуда взявшемся порыве. Почти поравнявшись с ним, я посмотрела на его лицо. И тут же встретилась с пронизывающим взглядом невероятно темных, мне показалось, абсолютно черных глаз. Они смотрели прямо на меня, в меня, внутрь меня.

Секунда. Ровно столько мы смотрели друг другу в глаза. И за эту секунду произошло одновременно несколько вещей. Что-то теплое сжалось в груди и рухнуло вниз живота горячим комом, разливаясь внутри; у меня задрожали ноги, а в сердце кольнуло с такой силой, что, завернув за угол, где этот парень уже не мог меня увидеть, я остановилась, чуть согнувшись, и схватилась за сердце, пытаясь выровнять дыхание.

– Что за хрень?! – выругалась я и заметила несколько удивленно обернувшихся на меня людей. Я не могла объяснить себе происходящее. То, горячее нечто, прокатившееся по телу и упавшее вниз, я еще могла понять: я иногда испытывала такое чувство, когда целовалась с новым человеком в первые несколько раз. Это было возбуждение, и через пару недель отношений я такого уже не чувствовала. Но в этот раз оно было в несколько раз сильнее. И от чего? От простого взгляда? Остальное я объяснить себе не могла.

Я никогда не боялась, не испытывала никакого дискомфорта, смотря в глаза знакомым или незнакомым людям. Наоборот, раньше я часто любила смотреть на людей на улице или в транспорте, и почти всегда они отводили взгляд, а я никогда не испытывала от пересечения взглядов никаких чувств: ни плохих, ни хороших.