Ашира Хаан - Солнечная кошка

– Угу.

Я тоже залезла в свой телефон.

Там уже висело сообщение от Артема: «Ну что, я тебя встречаю в субботу у кинотеатра? Смотри, не забудь надеть свои чулочки, которые ты мне так опрометчиво пообещала».

Только писал он это не мне.

Точнее, мне, но…

Когда я поняла, что он общается в тех чатах, где точно нет меня, я завела второй аккаунт, взяла себе имя Стервелла, как у злобной тетки из «101 далматинца» и тоже туда пришла.

Именно ей Артем обещал жаркое свидание.

Не зная, кто скрывается за аватаркой с Эммой Стоун из будущего диснеевского римейка фильма. Не догадываясь, что это я.

Слезы текли по щекам сами.

Если подумать – он ведь мне еще даже не изменил.

Стервелла с легкостью отбила его у остальных хищниц в чате.

Завлекла, очаровала. Заставила умолять о свидании.

Пожаловалась, что свободна только по субботам.

Втайне я надеялась, что он не зайдет так далеко, не отменит нашу единственную ночь в неделю.

Но он зашел.

Считается ли изменой, если он собирается изменять мне со мной же?

«В субботу? – ответила Стервелла в чате и добавила очень удивленный смайлик. – Разве ты сможешь в субботу? А как же бабушка? Обои? Диван подвинуть?»

Сердце грохотало в ушах, горло сжималось от сдерживаемых рыданий, но я улыбалась, глядя, как меняются выражения на лице Артема. Одно за другим:

– Непонимание

– Осознание

– Шок

– Ярость

– Злое спокойствие

Он отложил телефон в сторону и посмотрел на меня:

– Ну молодец, котеночек, молодец. Обыграла.

Кривая улыбка коверкала черты лица.

Если закрыть ладонью его левую сторону, оставив ту половину, что с улыбкой, Артем будет выглядеть как невероятно обаятельный дружелюбный парень, который вот-вот подхватит меня на руки и закружит, заливаясь веселым смехом: «Попалась, дурочка! Я знал, что это ты!»

А если правую, оставив улыбающуюся половину спрятанной – то как хладнокровный маньяк с очень опасным огоньком в глазах. Предсказать, как он отреагирует на то, что я сделала – невозможно.

Настоящий Артем – смесь этих двух половин. Я никогда не знала, как он отреагирует сегодня.

Сейчас мне было страшно, как никогда в жизни.

– Артем…

– Нет, ты молодец… – он принужденно рассмеялся. – Иди сюда.

Он похлопал по дивану рядом с собой. Я подхватила рюкзак, телефон, кофту и перебралась к нему, сразу обняла, прижалась.

– Не делай так больше, – попросила тихо. – Я тебя люблю, мне больно.

– Котеночек, ну это ведь ты и была? Разве кто-то еще знает меня так хорошо? – он потрепал меня по щеке.

– Но ты с ней флиртовал!

– Слушай, я со всеми флиртовал, это ничего не значит. Это просто чатик в интернете, там так принято. Ты первая перешла к намекам пожестче. Разве я когда-нибудь мог перед тобой устоять?

Холодный твердый камень, застрявший в сердце, никуда не делся, но облегчение разливалось по венам горячим молоком.

Он меня любит, любит же?

– Артем, я тебе надоела? – жалобно спросила я. – Может, тогда бросишь меня?

– Даже не думай, котеночек, – он обнял меня крепкой ладонью за шею и притянул к себе, чтобы поцеловать – смачно и громко. – Куда я без тебя?

Поверить хотелось так сильно, что я зажмурилась и бросилась с головой в этот омут.

– Так значит в субботу…

– Конечно. У кинотеатра. В чулочках! – хохотнул Артем. – Пойдем в бильярд играть, я тебя научу. Тебе понравится…

Глаза его потемнели, и я задохнулась, уже представляя, какая горячая ночь меня ждет.

У всех пар бывают такие времена, когда кажется, что чувства прошли и истлели. Просто мы оба немного устали за долгую зиму, но если бы я была ему не нужна, он бы меня бросил, я сама не раз это предлагала.

– Соевый латте с малиновым сиропом для Инны! – я поставила стаканчик на стойку и улыбнулась подруге. – Надеюсь, вам понравится.

– Но я хотела имбирный сироп! – надула она губы.

– Что ж вы не сказали?

– Надо было догадаться! – Инночка потрясла зонтиком-тростью в воздухе. – Дождь на улице, все нормальные люди пьют имбирный латте!

– Прошу прощения! Наша политика – чтобы покупатели уходили от нас полностью довольными! Сейчас переделаю ваш кофе.

Я отправилась заново делать большой латте – на этот раз с имбирным сиропом.

Больше никого, кроме меня и Инночки, в закутке торгового центра, где пряталась наша маленькая кофейня, не было. Утренняя волна покупателей схлынула, лекции в институтах еще не закончились. Инночка всегда приходила перед парами – выпить кофе и поболтать. Ждала, когда у меня закончится смена и мы вместе шли на учебу.

Инночка поступила на вечернее, потому что на дневном слишком рано вставать.

Я – потому что конкурс был меньше, плата за обучение ниже и оставалось время для того, чтобы зарабатывать на институт, а в свободное время раскручивать свой ютуб-канал. Конечно, я мечтала, что однажды канал начнет мне приносить достаточно денег, чтобы не торчать полную смену баристой в кофейне, но пока у нас было всего двенадцать тысяч подписчиков.

Мы устроились у единственного окна в этом закутке, выходящего на зеленый садик на заднем дворе торгового центра. Инночка с имбирным латте, я с отвергнутым ею малиновым.

– И что – ты ему поверила? – скептически спросила она. Я с утра написала ей, чем закончился наш завтрак с Артемом, и она примчалась пораньше, чтобы обсудить проблему вживую. – Ярин, это не мое дело, но…

– Прекрати… – я сморщила нос, в нем щипало от подступивших слез. – Он все правильно сказал. Мне ничего другого не нужно было. Только успокоиться и знать, что мы все равно будем вместе.

– И тебя устраивает, что он тебе изменяет?

– Он мне не изменяет! Теперь и не изменит, будет в каждой девке из чата подозревать подставу.

– Ярин, я тебя не понимаю… – она качнула головой, слизывая взбитые сливки с длинной ложечки.

– Конечно, не понимаешь… – я опять почувствовала, как свербит в носу и быстро отхлебнула кофе. – Ты никого никогда не любила. Ты не знаешь, как это – существовать только рядом с ним.

– Ну объясни мне! Журналист ты или где?

Я вздохнула. Журналист. Но нас учат, что журналист должен наблюдать со стороны, а не участвовать. Он не должен вмешиваться. Изнутри не расскажешь историю так, чтобы все прониклись, запутаешься в деталях, расплачешься сама вместо того, чтобы заставить плакать всех остальных…

– Не знаю, Ин… Это какая-то неделимая неделя. Она всегда начинается в субботу вечером. Мы встречаемся, что-то пьем, где-то танцуем, потом едем ночевать к тебе, и это те часы, которые я даже не помню. Абсолютное сияющее счастье. Зато утром у Артема звонит телефон, он смотрит на меня грустными глазами и говорит: «Прости, котеночек», и я провожаю его до остановки и ухожу, не оглядываясь. И улыбаюсь. Еще час или два улыбаюсь, пока меня не скручивает от невыносимой боли. Потом я называю это: «Я немного скучала по тебе, радость моя».