Алина Горовенко - Серийный убийца хочет меня целовать

Мама переживала. Но не вмешивалась. Всё-таки Кёртис был уже взрослым парнем, 27 лет, мог и сам справиться с недугом. Хорошо, что она это понимала. Иначе Кёртис устроил бы студию не в своём гараже, стоящем в паре метров от дома. А где-нибудь в другом месте, куда приходилось бы уходить прятаться.

Но, кстати, не всё было так плохо. Его творческий запой подходил к концу. Это же вам не банальная история о художнике, чьё сердце на веки разбито. Это история о живом человеке, которому приходится заниматься более приземлёнными вещами, чтобы тупо прокормиться. И не сидеть у мамки на шее. Так что недельный отпуск, взятый с психу, заканчивался, и Кёртису придётся вернуться к обычной жизни. Снова ходить на работу и быть как все. И да. Китти его бросила не неделю назад, как вы могли подумать. А полгода. Полгода уже прошло! А у него периодически накатывает так сильно, что он поддаётся своему меланхоличному настроению и бросается в творческий запой. Пьёт, рисует. А ещё страдает и даже иногда плачет. Но мы не будем его за это осуждать, верно?

Кёртис ходил по своему гаражу-студии, щедро орошённому краской. Она запеклась и пестрела напоминанием о том, что всё проходит. Краска высыхает. И чувства остывают. Это вселяло надежду.

И сейчас парень допивал последнюю бутылку дешёвого виски с твёрдым намерением покончить с этим. Он нарисует последнюю пьяную картину и возьмёт себя в руки. И он снова попытается нарисовать песочный лазурный берег. Хотя прекрасно догадывается, что белоснежный пляж будет напоминать белокурую Китти. Но он к этому готов. Сегодня он ещё побудет немного банальным художником с дырой в груди размером с кулак. Пьяным, но от того не менее талантливым. А завтра наступит новый день. Кёртис придёт на работу, и обязательно случится что-то хорошее.

Хотя так скорее думала его мать. Она надеялась, что рано или поздно эта одержимость белобрысой вертихвосткой закончится. И глядя на то, как её единственный сын убивается от горя, она сама сходила с ума. От незнания как помочь. Как унять эту боль. Как хотя бы облегчить. И каждый раз, когда Кёртису становилось лучше, проходил творческий запой, его мать молилась, чтобы это было в последний раз. Не для того она растила своего сына, чтобы в один прекрасный день он наложил на себя руки от неразделённой любви. Или упился до смерти. Хотя, по её мнению, это было равносильно.

Но она понимала его страдания. И не осуждала. И не думала, что он слабак. Или неудачник. Нет. Она сама через это прошла. И знает, как это невыносимо, что хочется скулить каждый раз, когда на небе загораются звёзды. Но у неё тогда не было никого рядом, а малыш под сердцем лишь усугублял её боль. Сейчас же Кёртис не понимал такой простой вещи, что он вовсе не одинок в этом равнодушном мире. Рядом его мать, которая понимает. Которая переживает. И которая каждый раз проходит мимо двери в гараж, внимательно вслушивается, и лишь убедившись в тишине, несмело заходит. А заходит на свой страх и риск, зная, что он не одобряет. Но всё равно заходит, чтобы натянуть на пьяное тело своего сына потрёпанный замызганный плед. И совсем немного прибраться. И внимательно посмотреть на те произведения искусства, что рождались из-под руки её собственного сына!

Нет, то, что пережила она в молодости, было не просто так! Вы только посмотрите, какая красота! И если бы она поступила по велению сердца тогда и сделала то самое страшное слово на букву «а», мир не встретил бы ещё одного гения.

Может, это только поначалу так? Всё вызывает интерес, везде хочется побывать, всё попробовать. Вот они прелести студенческой жизни! Сначала лекции, на которых ещё пока нескучно. И даже скука станет в новинку. А все эти ручки, блокноты, разные книжки! Ну здорово же! И с каким важным лицом Айви выделяла важные моменты в своих каракулях разными цветовыделителями!

А после лекций всегда было чем заняться! Айви даже не представляла себе, как редко они будут встречаться с Дарлин в их совместной комнате в общежитии. Да и слишком мало времени, чтобы торчать в общаге. И девушка уже знала, куда пойдёт этим вечером. Сарафанное радио быстро работает. И до их группы дошла информация, что в доме одного из мальчишеских братств состоится вечеринка. И говорят, там будет много взрослых парней. Ну, то есть тех, кто уже давно окончил колледж/ Там какая-то творческая тусовка, но какая, Айви не знала. Эта информация затерялась, когда передавалась из уст в уста. Айви решила, что возьмёт и придёт. Познакомится со взрослым парнем. Пообщается с ним. При лучшем раскладе – влюбится. Ну а если уж и нет, то ничего. Можно и так переспать с ним, попытаться испытать этот чёртов оргазм. Что такого? Таковы принципы современных девушек. Чем они хуже парней? Те, знаете ли, не сидят и не ждут свадьбы.

И Айви, далеко уйдя в свои мысли, уже чётко знала, чего хочет. Всё обязательно должно закончится сексом с опытным красавчиком. И она наконец-то испытает оргазм! И потом обязательно они во всех подробностях обсудят это с Дарлин. Как без этого?

– Эй, знаешь, что сегодня будет потрясная вечеринка? – спросила Айви, переодеваясь в нечто более неформальное.

Дарлин лежала на кровати с ноутбуком на ногах. Её лицо приобрело немного голубоватый оттенок от экрана. Не нужно быть экстрасенсом, чтобы понять: она занимается учёбой.

– Эм, кажется, что-то слышала такое, – но кузина даже не отвлеклась от своего занятия, продолжила звонко щёлкать по клавишам.

– Не хочешь сходить?

Айви натянула чёрную футболку с группой System Of A Down, короткую песочную юбку, фасоном напоминающую стиль милитари, а также свои знаменитые фиолетовые колготки. В завершение образа она прыгнула в свои рваные-перерванные кеды.

– Ты, конечно, всегда так одеваешься, но я всё же уточню. Это будет рок-тусовка? – спросила Дарлин, с ухмылкой уставившись на свою кузину.

– Нет. Там какая-то творческая тематика. Но это всё неважно. Там будут взрослые парни.

Дарлин с интересом посмотрела на неё:

– Ну что ж. Тогда можно и сходить. Мне бы хотелось завязать отношения с каким-нибудь художником. Он бы нарисовал меня обнажённой.

– Кстати. Если тебя интересует, можно сходить попозировать в стиле ню первокурсникам-фотографам. Говорят, за это даже платят.

– Заманчиво. Можно остаться в туфлях? – Дарлин уже решительно закрыла ноутбук и принялась рыться в своих бесконечных вещах.

– Почему нет?

Спутать гардероб девушки никак не могли. Хоть их вещи и хранились в одном шкафу, их цветовая гамма конкретно отличалась. У Айви все вещи были чёрными, за исключением вышеупомянутых фиолетовых колготок и песочной юбки. А у Дарлин наоборот. Была в распоряжении лишь одна чёрная юбка-карандаш, а всё остальное было ярких цветов. Она выбрала лёгкие брюки цвета нежная сирень и шифоновую розовую блузку с короткими рукавчиками, на ногах – золотые туфли.