Надежда Жирохова - P.S. Я ненавижу тебя

– Пошел ты на х.й, – я даже не поняла, как эта фраза сорвалась с губ.

Машина с ревом рванула с места, костяшки на его пальцах побелили, и меня снова затрясло. Вместо того, чтобы придумать план побега, я снова его злю. «Дура ты, Тая»– ругаю себя мысленно.

– Я предупреждал, но ты кажется не послушала, – гремит его голос на весь салон.

Я дёргаюсь за ручку на двери в попытке открыть автомобиль и, если понадобится, на ходу выпрыгнуть. Но она оказывается заблокирована.

– Расстегни рубашку и отклонись назад, – голос ровный, но в глазах загорается нечто опасное.

Паника сковала тело. Вжимаюсь в кресло и, с неверием, смотрю на него.

– Я не буду этого делать, ты чертов извращенец.

– Еще как будешь. Или ты сейчас расстегиваешь эту гребанную тряпку, или я сделаю это сам. Не обещаю делать это приятно, так что поспеши…

ГЛАВА 5

Машина резко тормозит на обочине, и я хватаюсь за ручку на двери, стараясь не отлететь в сторону. Я вообще плохо соображаю и пытаюсь понять, что происходит, но пазл никак не может сложиться. Воспоминания из юности сменяют друг друга, и я пытаюсь зацепиться за суть.

Почему этот парень мне мстит? И за что? Куда меня везет и почему ведет себя со мной настолько грубо?

Мне шестнадцать лет, и я после уроков стараюсь оттереть в туалете запачканную кофту. Ольга Мишина, моя одноклассница, прямо в столовой плеснула мне на грудь стакан с горячей жидкостью. Одежды у меня было мало, и я переживала больше за пятно на блузке, а не за свою обожженную грудь, которую нещадно пекло. К боли я выработала иммунитет, привыкла до такой степени, что это казалось чем-то обыденным.

– Еще раз подойдешь к Дамиру – шепнула она мне на ухо – и я не ручаюсь за себя.

Я к этому парню старалась вообще никогда не подходить и обходила его стороной. Знала, что девчонки, в особенности Ольга, положила на него глаз и не понимала ее претензий.

– Я ему сказала, что ты малолетняя шлюшка, и он поверил мне. Видела, как ты от Степана Викторовича ночью выходила. Всегда знала, что ты шлюха, ей и останешься. Дамир не для тебя.

Слезы капали на хромированную сталь раковины, и я шмыгала носом и терла белую ткань. Даже не посмотрела, что блузка изрядно промокла и грудь, нестесненная лифчиком, начала просвечивать. К тому возрасту я уже имела второй размер груди и часто этого стеснялась. Дверь бесшумно отворилась, и я поздно заметила, что в туалет кто-то шагнул. Охнула оттого, как увидела его отражение в треснувшем зеркале. У меня моментально появилось плохое предчувствие. Драгунский облокотился о стену, развалился, широко расставив ноги, и, лениво, взглянул на меня. Я интуитивно старалась прикрыть руками грудь, чувствуя, как меня начинает потряхивать.

– Ну, в точности, шлюха, – выдавил он из себя.

– Мне плевать, какого ты мнения обо мне, – произношу, стараясь чтобы голос не дрогнул. Я его боялась, до чертиков, но никогда бы не унизилась, показав ему это.

– Что ты делала ночью у одинокого мужика, вдвое тебя старше?

– Я не понимаю, о чем ты говоришь.

Он скосил взгляд на мои ноги, прошелся по бедрам, и медленно обвел прикрытую руками грудь. Веко у него дернулось, и глаза заволокло. Сейчас в них загорелся огонь, я отчетливо читала похоть. Не знаю, чем руководствовалась, просто чувствовала и все.

– Действительно, не понимаешь?

Он резко отклоняется от двери и дергается в мою сторону. Я, по инерции, отступаю назад и врезаюсь в деревянный шкаф. Дальше отступать некуда. Дамир расставляет руки по моим бокам и блокирует выход. Наваливается на меня, вдавливая в жесткую поверхность.

– Ты малолетняя шалава, и строишь из себя жертву. Я просто сразу не разгадал всю твою суть. Далеко пойдешь, Тая.

– Отойди от меня. Не трогай, – выдыхаю дрожащим голосом ему в лицо.

– Аяяяй, а помнится вчера ты совсем другое говорила.

Резко распахиваю глаза и сбрасываю наваждение. Воспоминания юности блекнут от суровой реальности. Мой кошмар тут, никуда не ушел. Дамир буквально буравит меня своим жгучим взглядом. Создается ощущение, что он уже распорол все мои внутренности и выпотрошил на землю.

– Давай, Маугли, раздевайся. Тебе не привыкать, снимай рубашку.

– Я не буду этого делать. Ты не смеешь приказывать мне, я буду кричать.

– Кричи сколько влезет.

В тот момент я поняла простую истину, чтобы спастись, мне придется драться. И я, не задумываясь, отклонилась вперед и вцепилась ногтями в его лицо, стараясь расцарапать кожу. Он одним махом откинул меня назад и навалился на меня своим телом. Сжал руки и зафиксировал над моей головой. Я слишком слаба, чтобы скинуть с себя его тело. Дышу через раз, пока он освобождает одну руку, и разрывает на груди рубашку, оголяя грудь.

– Отпусти меня, придурок, – шиплю ему в лицо, как змея.

Я пытаюсь брыкаться, но силы не равны. Дамир, как скала, которую нет возможности сдвинуть.

– Что я вообще в тебе нашел? Грязная шлюха, – с этими словами он сжал мой подбородок и набросился на мои губы. Я пыталась закрыть рот, вытолкать его язык, который агрессивно двигался в моем рту. Он болезненно сжимал мою челюсть, давил, и в то же время я чувствовала жар, расползающийся по коже. Для меня было дико все то, что происходило сейчас.

Дамир так же резко отпустил меня. Всматривался в глаза и тяжело дышал, после чего, как ни в чем небывало, вернулся на место и завел двигатель.

Губы ныли от жесткого поцелуя, на груди красовался еле заметный синяк. Я стянула рубашку за края, тем самым старалась закрыть бесстыдно торчащие соски и понимала, что это все только цветочки. Он не оставит меня в покое, и мне нужно бежать. Это самый верный способ избавиться от чудовища.

– От тебя одни проблемы, – произносит он, – будешь вести себя тихо и смирно, и я обещаю, что тебе понравится.

– Ты мразь, и я никогда не соглашусь на отношения с тобой.

Казалось, что из его глаз вот-вот полетят искры гнева. На немыслимо бешеной скорости мы ехали около тридцати минут, пока он не затормозил около высокого забора. Я сжалась, оглядела территорию, но кроме леса и дороги никаких строений больше не заметила.

– Куда ты меня привез? Я думала, что ты живешь в городе.

– Ты будешь жить здесь. Так я буду, по крайней мере, уверен, что никуда не сбежишь. Охрана позаботится.

Чувствуя, как сердце раз за разом пропускает удары, я наблюдала, как ворота медленно разъезжаются в стороны, и Дамир заезжает внутрь. Сад гигантских размеров, первое, что бросается мне в глаза. Смотрю вдаль и замечаю одноэтажный дом, вширь он занимал просто немыслимое пространство. Тёмное здание очень явно походило на своего хозяина. И я меньше всего на свете хотела здесь оказаться.

– Выходи.

Стискиваю зубы и мысленно ругаюсь матом. Он выходит из машины и, открыв дверь с моей стороны, вытаскивает меня за локоть наружу. Рубашка разъезжается, открывая грудь, и теперь уже Дамир, глядя на меня, смачно ругается. Он поднимает руку вверх и подносит к своему рту, наклоняясь над наручными часами.