София Устинова - Непримиримые 4

– Круто! Спасибо! – выдыхаю с облегчением. Хоть под ногами соседка не будет мешаться. Мне, бл***, не хватает ещё и за её задницу переживать. Свою бы в целости и сохранности до финиша дотащить. Причём в первых рядах.

К тому же, слух прошёл, что Гризли на Иришку охоту открыл. Пришлось тряхнуть связи, чтобы узнать, что к чему. Она, оказывается, успела ему на глаза попасться, и он разозлился на несговорчивость пташки. Моральный урод не гнушается в открытую травить участников и платить другим за вышибание из списка ценных представителей. Из-за него как раз и стал турнир грязным. Нет, есть и другие муд***, но самый опасный – Гордеев младший.

– А почему её видос до сих пор на сайте?

– Скоро модеры подчистят, – заверяет друг.

– Отлично.

– Слушай, так что с тачкой? – ещё одна наболевшая тема, только прилетает от друга. – Если с Иркой не выгорело, нужно найти другой вариант.

– Да знаю я! – тру переносицу.

– Есть у меня задумка, – невнятно бормочет Зур, – но примерно того же характера.

– Озвучь!

– Настёнка Архиева недавно нарисовалась, на золотом спортивном «Крайслере 300С».

– Настёна? – ковыряюсь в памяти. – Архиева… Шутишь? – рычу в мобилу. – У неё отец прокурор! Или ты от меня решил избавиться и нашёл лёгкий способ?

– Ну, на нет, – ворчит друг. – Ради нашего дела мог бы и жениться!

– Так вот и женись на ней сам!

– Она по тебе слюни пускала…

– Я подумаю, – мотаю головой. Не готов вот так на ходу принимать столь ответственное решение и загнать себя в ещё более патовую ситуацию.

Сбрасываю вызов.

Что ж, одно дело сделано!

Королёк пока не в курсе… Это хорошо, чем быстрее отреагирует, тем больше шансов, что вернётся в список.

Птичка моя… зажигалочка…

Душу приятно ласкают звуки простых по сути, но таких волнительных по воздействию слов. Моя! Птичка! Зажигалочка! Моя…

Твою мать! Как назло, перед глазами встают морды соперников.

Шляхера и китаёза!

Ну, ладно, парни, поиграем, раз все такие умные и продвинутые.

Лучшая стратегия – выжидание и покусывание.

Значит, при любом случае буду изводить соседку – пусть мучается, как и я, а там, глядишь, сдастся и сама приползёт. Если у нас обоюдно-кипящая химия, не сможет Ирка быть с другим, если только я не позволю.

А я позволю?

Да только будучи мёртвым ли в коматозе!

Прослежу за Лиангом, попытаюсь разгадать его тактику и задумку. Смысл его поступков и желаний. Планы на Королька… Нещадно всё разрушу. И, конечно, добью Шумахера.

Без паникёрства и лишнего дёрганья, что, честно говоря, будет весьма проблематично, зная, как мне не хватает моей зажигалочки, и ясно понимая, что любое упоминание о ней меня доводит до ручки. Но я постараюсь.

В меру своих сил, в меру выдержки и жажды победить. Необходимости…

Жизненной необходимости победить!

Ира

Жуткие типы…

Гигант с фигурой культуриста, начисто выбритой башкой, которая сверкает от бликов софитов люстр. Лысый, он же Гордеев, он же Голем… Напоминает хищника, знающего свою власть, силу и вселяющего в окружающих страх, вплоть до мелкой живности, что посмеет нарушить границы видимости.

В данную секунду ощущаю себя именно птенчиком, по дурости оказавшимся в пределах владений этого бритоголового зверюки.

Голем с чокнутым братом, Гризли – организаторы подпольных боёв!

И сейчас в просторной комнате для отдыха с мягкими диванами, широким столом и барной стойкой, за которой хозяйски возится сам господин Гордеев, брякая бутылками, бокалами – в сборе участники, а по совместительству главные претенденты на победу в элитном туре предстоящего СВМА. Пара человек из команды Селивёрстова, но самого Игната к моей радости не наблюдается, иначе бы удушливо дёргалась и краснела.

То, что волнуюсь – нормально. Адреналин бурлит, да к тому же никогда в жизни не была в столь тесном замкнутом пространстве с таким количеством опасно беспринципных людей. Смертельно опасных.

В голове настойчиво долбится уже порядком надоевшая мысль: «Когда я успела так вляпаться в подобные неприятности?»

Я так мечтала о спокойной жизни…

О лаборатории…

А в итоге… там, куда боялась и совершенно не желала попасть – в очередной безумной игре, избегая которой, уехала от Лианга. Но он всё же умудрился навязать мне свой мир и законы, даже будучи на моей территории. Моей земле!

– Тысяча долларов на то, что следующий поединок с тот боец, который для Штык выбрать я, он проиграть… – на коверканном русском внезапно заставляет обратить на себя внимание Лианг. До этого времени участники будущего турнира, рассевшись по диванам и креслам, потягивают спиртное и другие напитки, благородно предложенные хозяином – гудят узкими группками, не обращая внимания друг на друга.

– То есть? – первым отмирает смуглый парень из команды Селивёрстова. Интересной внешности, скорее всего, помесь разных национальностей. Второй – миловидный парень, худощавый, голубоглазый, светловолосый, – таращится то со страхом на Лианга, то с надеждой на Гордеева, на миг забывшего о самовозложенной роли бармена.

– Я не поверить, – едва заметный жест дланью. – Бой быть подставной, – спокоен до раздражения Джи Линь, и все мои инстинкты предостерегающе ощериваются.

Вот то, что я ожидала. Вызов! Очередной спор! Слишком просто проглотил победу Ромки Лианг в зале.

– Мне всё равно, поверил ты или нет, – лысый тоже спокоен, но глаза недовольно сверкают.

– Хотеть смотреть ещё поединок с этот боец, – настаивает обманчиво холодно Джи Линь.

– Сегодня у него по договорённости всего один бой, – не уступает по выдержке Голем. – У нас…

– Десять тысяч, – Лианг по обычаю упирается, и плевать, во сколько ему встанет развлечение. Он такой – если решает, проще ему уступить. Всё равно сделает, как желает.

Старший Гордеев криво улыбается.

– Я что-то пропустил? – в комнату торопливо заходит Игнат, всё ещё с шариком в руках, но прогулявшись глазами по присутствующим, интуитивно замирает возле Голема.

– Пока ничего, – лысый протягивает Селивёрстову бокал, но сосед мотает головой, отказываясь от алкоголя. Гордеев не обижается, сам делает глоток и продолжает: – Наш восточный друг предлагает второй бой Штыку и ставит на его проигрыш десять тысяч долларов.

– Но у Штыка сегодня один бой!

– Лианг предложил ставку…

– Но первым делом нужно спрашивать Ромыча, – упирается бараном Игнат.

– Ты забываешься! – Голем перестаёт зубоскалить. – Он – мой боец! И мне решать, когда ему и с кем…

– Но спор – это другое дело, – твердит Селивёрстов, ничуть не трухнув под устрашающей силой лысого, который явно не привык слышать отказ.

– Ради весёлого спора и некоторой суммы денег почему бы не организовать ещё один? – край узких губ мужика ползёт вверх. – Хорошо, раз уж ты такой правозащитник… – укол Игнату. Голем что-то говорит на ухо Гризли, тот, скабрёзно оскалившись, покидает комнату.