Наталья Ручей - Закрытое небо

Конечно, мы переворачиваемся. Санки лежат в стороне, мы в снегу. Кто-то пользуется моментом и отбирает санки, но я не замечаю, кто это был. Я смотрю в голубое небо, которое нависает так близко, любуясь мной, обнимая меня, грея нежностью. А потом мир переворачивается, и оказывается, что небо теперь подо мной. И как же горячо оно дышит…

Морозные поцелуи, прикосновение холодных пальцев к моим щекам, моя попытка согреть их дыханием, а потом вновь губы в губы, и неразрывно.

Рядом слышны визги Алины, смех Ромы, которому удается отвоевать санки, идет борьба за них с Кириллом, которому надоедает просто стоять. Со всех сторон в нашу сторону несутся снежки, и рассыпаются, едва сталкиваются с тем огнем, который пылает в наших сердцах.

Мы возвращаемся уставшие, но счастливые. Даже Николя, который не скатился с горки ни разу, кажется, уже не хандрит. С огромным удовольствием пьем глинтвейн – его так просто сделать, что благодарность даже как-то и принимать неловко. Растрепанные, взбудораженные, но жутко довольные, мы снова собираемся в гостиной.

Николя делает какие-то наброски в огромном блокноте. Роман сидит рядом с ним и терпеливо ждет, когда маэстро выдаст очередной шедевр. Кирилл читает новости в телефоне. Алина немного злится, что все чем-то заняты, даже я. А что даже? Мне кажется, что у меня самое важное занятие, между прочим.

Я сижу на диване, подогнув колени, и с наслаждением перебираю пряди Кости. Дотягиваться удобно – его голова у меня на коленях. А мне так нравится смотреть в его расслабленное лицо, нравится к нему прикасаться и нравится это ощущение покоя, которое балует меня целый день.

– Маш…

Негромкий голос Кости заставляет к нему склониться, и заодно я вожу пальцем по его верхней губе, чуть задевая ее, позволяя себя поймать.

– Ты самая любимая, самая красивая, самая лучшая девушка, знаешь об этом?

– Теперь буду знать, – целую его улыбку.

В прихожей раздаются голоса: их особо не слышно, но я четко знаю, что один из них принадлежит Владу. Второй, скорее всего, Петру. А третий…

Я едва не взвизгиваю от радости, когда понимаю, что еще один голос – женский. Не то, чтобы мне было какое-то дело до предпочтений в интиме Влада. Но если он привел женщину, свою женщину, значит, слова Николя – это выдумка, простое похмелье. Мало ли что кому померещится?

Я расслабляюсь и весело улыбаюсь. Но ровно до тех пор, пока в гостиную не входят сначала Влад, а затем и гостья. Первая и единственная гостья, которую пригласил не его младший брат, а он сам.

Первый взгляд гостьи достается именно мне. Она не присматривается, не оценивает, даже не сравнивает с кем-то, кого ожидала увидеть с Костей. Она пытается размазать меня своим превосходством.

Красивая девушка – высокая, стройная до такой степени, что под обтягивающим белоснежным платьем я вижу рельефный пресс с вертикальными полосками. Ноги… короткое платье помогает мне увидеть и их. Ее светлые волосы послушными локонами обрамляют личико в виде сердечка и дотягиваются почти до тонкой талии.

Отпустив руку Влада, она делает грациозный, кошачий шаг на высоких ботильонах и улыбается Косте, позволяя всем нам полюбоваться ямочкой на ее правой щеке. И позволяя увидеть мне, как меняется лицо Кости – в его глазах такое явное восхищение, что мне хочется мгновенно зажмуриться. Не замечая того, что со мной происходит, он поднимает голову с моих колен, а потом поспешно вскакивает и идет навстречу пришедшей.

– Мира! – не веря своим глазам, качает головой, потом раскручивает девушку, заставляя ее покружиться перед ним, и заключает в объятия.

Впрочем, тут же отстраняется и смотрит на нее, как на дорогой, но чужой экспонат в эксклюзивной коллекции.

– А ты изменилась! – в его голосе слышится неприкрытое восхищение.

Девушка польщенно улыбается, поправляет безупречную прическу, проводит по его скуле пальчиком с аккуратным французским маникюром и возвращает ему комплимент.

– Ты тоже.

Я старательно игнорирую укоризненный взгляд Алины – к чему ревность, если они общаются, как друзья?

И здесь звучит новая фраза, которая меня отрезвляет.

– Все еще хочешь на мне жениться? – девушка бросает в сторону Кости кокетливый взгляд.

– Нет, – смеется весело он. – Ты мне дважды доходчиво отказала.

Я вцепляюсь рукой в обшивку дивана и заставляю себя смотреть только на пару, которая мило общается. Не хочу впитывать жалость.

– Как я могла? – удивляется гостья.

– Первый раз, ударив меня детской лопаткой по голове, – припоминает Костя и дурашливо потирает макушку. – Второй раз – рюкзаком и линейкой.

Я медленно выдыхаю, пытаясь сделать вид, что даже не волновалась. Но девушка бросает на меня внимательный взгляд и пытается все же добить.

– Помню, – говорит она с милой улыбкой нетронутого ангела, – тебе просто всегда нравились красивые девочки в дорогих, эксклюзивных платьях. Когда моя одноклассница взяла на пару дней поносить мое платье, ты тоже сделал ей предложение.

– Каюсь, – Костя покаянно склоняет голову, а потом оборачивается ко мне и сияет такой искренней улыбкой, что становится стыдно за минутную слабость, – но теперь все изменилось. Я верный, влюбленный, и только в одну девушку – Машу!

Он возвращается ко мне и снова кладет голову на мои колени. А Мира с той же улыбкой наблюдает за тем, как я пропускаю его светлые волосы через пальцы, потом сканирует меня долгим взглядом и бросает колючий клубок:

– Вкус, действительно, изменился.

Она выглядит безупречно – одежда, прическа и макияж. В то время как я в простых джинсах и рубашке, чтобы было удобней. И не на каблуках, а в домашних тапочках, которые мне выделил Костя.

Да что говорить обо мне? В присутствии Миры даже Алина чувствует себя не в своей тарелке. Меряется с гостьей взглядами, прекрасно замечает, как на нее смотрит и хозяин дома, и Кирилл, слышит, как непринужденно новенькая заводит разговор с Николя и Романом, с которыми до этого была незнакома.

Мира замечает этот интерес, все с той же улыбкой святой поворачивается к Алине и спрашивает:

– Сколько сейчас стоит нарастить такой длины волосы? Наращенные ресницы меня не интересуют, они быстро выпадают и мешают смотреть. А волосы… У меня натуральный цвет и длина, но мало ли, если я решусь заняться благотворительностью и кому-то сдать на парик… Хотелось бы знать, во что мне обойдется вернуть такое удовольствие?

– В два минета, – сообщает цену Алина.

Минутная пауза, во время которой слышно, как хлопают натуральные реснички Миры. А потом мы с Костей одновременно заходимся смехом, и к нам подключаются остальные.

Все, кроме Влада.

Пожалуй, он, как и я, понял, что Алина сказала на полном серьезе. Но я смеялась не над ответом, а над реакцией натуральной блондинки. И мне было радостно за подругу, которая может одной фразой показать, как ей безразлична напускная естественность и где конкретно она видела ангелов в таких платьях, что и у святого возникнет единственное желание – их задрать.