Вероника Франко - Её восточная любовь

От слов мужа внутри всё обрывается. В горле образуется ком. Слёзы душат и обжигают глаза.

– Я всегда знала, что ты тот ещё мудак, но даже и не подозревала, насколько ты циничная, беспринципная и жадная тварь. Я желаю, чтобы твоя дохлая фирмёшка загнулась окончательно к чёртовой матери. Чтобы ты до конца своей никчёмной жизни прозябал в нищете и сгинул в одиночестве. Гори в аду, паразит проклятый!

Сбросив вызов, медленно опускаюсь на диван. В голове только одна мысль: как Алехандро мог так со мной поступить? В зале снова появляется хозяин дома.

– Ну как? Поговорили? Убедились в моей правоте?

– Я Вас ненавижу, – шиплю, давясь рыданиями.

– А вот я Вас напротив, люблю, изумруд моего сердца.

От услышанной нелепицы меня прорывает. Начинается истерика. Хохочу, заливаясь слезами.

– Это когда же Вы успели влюбиться-то, а? За те два часа, что мы ужинали?

– Нет, сердце моё. Гораздо раньше. Я заболел Вами с того самого дня, когда сбил на машине в Испании полтора года назад. Помните, у Вас было много фотографий. Они высыпались прямо на дорогу.

Так вот почему мне пару раз за вечер казалось, что я где-то видела этого мужчину! Конечно, я уже и думать забыла об эпизоде полуторагодичной давности. Но сейчас, когда аль-Саттар напомнил о происшествии, память вернулась.

– Ну что? Вспомнили? – Амир видит по выражению моего лица, что я понимаю, о чём он говорит.

– Это ничего не меняет. Я всё равно хочу уйти, – твёрдо стою на своём.

– Зоя, дайте мне шанс, пожалуйста. Дайте мне шанс доказать, что никто не будет любить Вас так, как я.

– Вы просто больной на всю голову. Вы уже всё доказали: купили меня, как вещь. Что дальше? Я стану одной из наложниц в Вашем гареме или что-то типа того?

– У меня нет гарема. В моей стране уже давно никто их не держит. Мы стараемся стать более хмм, как бы это сказать, цивилизованными.

– Оно и видно, – хмыкаю, вытирая слёзы. – Ну, если у Вас нет гарема, в чём я глубоко сомневаюсь, то есть куча женщин, готовых удовлетворить любую сексуальную фантазию. Что до меня, то спешу Вас огорчить, шейх: Вы заключили крайне невыгодную сделку. Как наложница, я абсолютно непригодна.

– Непригодна для чего? Для выполнения моих сексуальных желаний? – Амир иронически изгибает бровь.

– Для всего. Я не танцую танец живота, не мою ноги мужчинам и не делаю того, что обычно делают любовницы шейхов. Одним словом, не гожусь для Вашего гарема.

– Что ж…, – на лице аль-Саттара появляется задумчивое выражение. – Посмотрим.

С этими словами он подходит ко мне и пристально смотрит в глаза. От гипнотизирующего взгляда Амира перехватывает дыхание. По телу бегут мурашки. Я словно проваливаюсь в чёрный омут, где полыхает нечеловеческая страсть. Мужчина протягивает руку. Трогает мои волосы. Что-то бормочет на своём языке. Длинные аристократические пальцы касаются щеки. Гладят, оставляя огненный след. Шейх кладёт ладонь на мой затылок и притягивает за голову к себе. Накрывает рот своими губами.

Поцелуй аль-Саттара томный, возбуждающий, полный еле сдерживаемого желания. Чувственное скольжение языка соблазняет. Против моей воли тело охватывает дрожь вожделения. Сердце стучит как сумасшедшее. Амир отстраняется.

– Для первого раза совсем неплохо, – коварно улыбается он.

Звук хлёсткой пощёчины разносится по залу.

– Не смейте прикасаться ко мне! – кричу, злясь сама на себя. Реакция моего тела на поцелуй шейха поражает. Его ласка не просто понравилась, а заставила забыть о том, что этот человек купил меня для своих сексуальных утех.

Красное пятно от удара расплывается по скуле Амира. Мужчина сжимает челюсти. Его взгляд становится жёстким.

– Зухра проводит Вас в спальню, – коротко произносит хозяин дома и быстро выходит из зала.

Зоя

Через пять минут в комнате бесшумно появляется невысокая пожилая женщина. Она приветливо улыбается. Но меня не трогает её улыбка. Шейх тоже улыбался. Был весь таким воспитанным и светским. А потом оказалось, что он покупает людей.

– Добрый вечер, госпожа! Меня зовут Зухра. Я буду о Вас заботиться, пока Вы гостите во дворце Его Светлости. Пойдёмте, я отведу Вас в покои.

Зухра достаточно бегло говорит по-английски. Я же с трудом вспоминаю отдельные фразы из школьной программы.

Мы приходим в большую спальню. По площади она, пожалуй, может сравниться с целой квартирой, которую мы снимали с Алехандро в Малаге. Вернее, это я снимала. А он просто паразитировал на моей любви.

Тёмно-зелёные бархатные гардины со скрученными в жгуты золотистыми подхватами гармонируют со стенами, обитыми сливочным шёлком, и персидским ковром того же цвета. Кровать из тёмного дерева с резным изголовьем, десятком декоративных подушек и покрывалом в тон штор выглядит слишком большой для одного человека. Лампу на прикроватной тумбочке можно смело назвать антикварной. Декоративная напольная ваза и другая, стоящая на комоде, очевидно, привезена с раскопок, как и те, что я видела в холле и оранжерее.

Спальня, предназначавшаяся для меня, – самая роскошная комната из всех, что я видела в своей жизни. Но, тем не менее, это – не что иное, как тюрьма.

Служанка показывает мою ванную комнату и гардеробную, забитую под завязку изысканными восточными нарядами и обувью.

– Чьи это вещи? – спрашиваю, с трудом подбирая английские слова.

– Ваши, госпожа. Его Светлость лично их выбирал.

Ну зашибись вообще! Теперь я должна носить тряпки по указке какого-то араба.

– Называйте меня просто Зоя, – решаю подавить своё негодование относительно одежды. Несчастная женщина не виновата, что её работодатель – самодур. Хотя теперь, зная повадки шейха, не уверена, что аль-Саттар платит своим слугам. Возможно, он приобрёл их на невольничьем рынке, как рабов.

– Не дозволено, госпожа.

Ну точно! Добро пожаловать в рабство.

– Желаете принять ванну?

– Спасибо. Я сама.

– Как Вам будет угодно, – Зухра склоняет голову в вежливом поклоне. – С Вашего позволения, – бесшумно закрывает за собой дверь.

Оставшись в одиночестве, первой моей мыслью было бежать. Но за окнами стоит кромешная темень. Спальня расположена на третьем этаже. Город я не знаю. Где находится посольство или хотя бы дипломатическое представительство России или Испании тоже. Сотовый оставила в отеле. Думала, он мне не понадобится на ужине у шейха.

Эх… Знать бы, что всё так повернётся, ноги бы моей не было в этой стране. Ладно, пожалуй, сейчас единственное верное решение – принять ванну с душистой пеной. А утром посмотрим, как можно сбежать из этой красивой тюрьмы.

Полочки и шкафчики в ванной комнате заставлены различными флаконами и пузырьками. Чего здесь только нет. Шампуни, гели для душа, масла, лосьоны, духи – всё словно только что доставлено из магазина. Замечаю корзинку с косметикой одной люксовой европейской фирмы. Аль-Саттар, и правда, готовился к моему приезду.