Михаил Каюрин - 666 женщин Лешего

– Мне придётся оставить вас на некоторое время, – сказал Леший. – Нужно сходить за медикаментами.

И ушёл, не оборачиваясь. А Фелиция принялась строить в голове план выуживания информации из его уст.

«Нутром чувствую, что у этого человека очень разноцветная биография, – подумала она, провожая взглядом Лешего. – Материал – супер! И не только для хорошего репортажа. Жизнь Лешего, похоже, была бурной и разухабистой. Её можно изложить в прозе! Главное сейчас – подобрать ключик к самолюбию. И тогда он разговорится сам!»

Фелиция давно мечтала написать книгу, но не находила хорошей темы для романа. Ей хотелось острого сюжета с любовными сценами и хитроумной захватывающей интригой, в которую будущий читатель был бы вовлечён с первой главы и читал бы её творение до конца, не отрываясь. Писать, погрязнув в обыденщине и выбрасывая из уст героя банальные мысли, её вовсе не прельщало. Её книга не должна пылиться на полке магазина. Роман обязан непременно стать бомбой, взорвать книжный мир и сделать автора Сойкину известной.

Леший возвратился нескоро. В руках у него была аптечка с красным крестом.

– Вас не было слишком долго, и мне даже подумалось, что вы уже больше никогда не придёте, – высказала свои опасения Фелиция, встречая Лешего взглядом.

– Отчего вдруг такие мрачные мысли? – Леший изучающе посмотрел в глаза журналистки, опускаясь перед ней на корточки и раскрывая аптечку.

– Решила, что опять чем-то оскорбила ваши чувства. Я знаю, что у меня отвратительный характер, но – увы, ничего не могу поделать с собой. Близкие мне люди давно привыкли к моей манере общения и не придают этому факту особого значения.

– Не наговаривайте на себя лишнего! Это ваши выдумки, выбросите их из головы. Я не из той категории людей, которые способны обижаться по любому поводу, – проговорил Леший. – К тому же, я убеждён, что настоящий мужчина не может и не должен обижаться на женщину ни при каких обстоятельствах.

– Похвально, но слишком категорично, – заметила Фелиция.

– Почему же?

– На мой взгляд, существует ряд причин, при которых мужчине позволительно не только обидеться на женщину, но и возненавидеть её.

– Эх, куда вы хватили! – Леший открыл аптечку, извлёк тюбик с какой-то мазью, выдавил небольшую порцию на ладонь, принялся втирать в травмированную лодыжку.

– Позвольте вас спросить? – отважилась обратиться с вопросом Фелиция.

– Откуда у отшельника в тайге современные медикаменты? – усмехнулся Леший.

– Как вы догадались?

– У вас на лице написан этот вопрос. Уставились на аптечку, пытаетесь прочесть наименование мази. О чём ещё можно спросить?

– Действительно, о чём ещё можно спросить человека, отказавшегося от общения с внешним миром много лет назад, когда у него в руках современная аптечка? – сделала удивлённые глаза Фелиция.

На лице журналистки застыло явное ожидание реакции отшельника. Её вопрос имел определённый смысл, как пробный шар в начале некой игры.

– Отказ от общения с внешним миром вовсе не означает о полной утрате связей с ним, – пояснил Леший. – По мере необходимости я посещаю ближайший населённый пункт, пополняю запасы продуктов, пороха, дроби, ружейных принадлежностей и хозяйственного инвентаря.

– Перетаскиваете всё это на себе? – поразилась Фелиция, представив на миг, как Леший с непомерно тяжёлым грузом шагает через бурелом несколько десятков километров.

– Почему на себе? У меня есть лодка, все тяжёлые грузы перевожу на ней.

– И как часто это происходит?

– Один раз в год.

– Не скучно вам так… жить?

– Как – так? – улыбнулся Леший.

– Ну… в полном одиночестве, без пользования достижениями цивилизации.

– Я здесь не одинок.

– Как понять – не одинок?

– Тайга – это ведь не космос, не безжизненное пространство. В ней каждый квадратный метр наполнен жизнью – звери, птицы, насекомые. Они рычат, воют, кричат, поют, щебечут. Весь этот удивительный и таинственный мир вызывает у меня только положительные эмоции, – в глазах Лешего мелькнуло откровенное умиление, они, как показалось Фелиции, даже слегка увлажнились. – Я не рассматриваю одиночество, как отсутствие человека рядом с собой. На мой взгляд, это в корне неверное представление.

– Вот как! – с удивлением воскликнула Фелиция. – И что, по-вашему, является настоящим одиночеством?

– Состояние человека, при котором нестерпимо болит душа, когда в ней не осталось ничего, кроме страдания. Когда человек надоел сам себе и презирает себя за совершённые поступки.

Леший закончил втирать мазь, обтёр ладони куском белой материи.

– Неделю ограниченного передвижения вы себе обеспечили, – сказал он. – Ноге нужен покой.

– Значит, купание и прогулки под запретом? – поинтересовалась Фелиция.

– Увы. Вы сами себе создали такие условия.

– Почему сама? Это был несчастный случай.

– Его могло и не быть, если бы вы не попёрлись на остров в чём мать родила, – возразил Леший.

– Так вы всё видели? – Фелиция почувствовала, как лицо её неожиданно стало наливаться краской от стыда.

– Не всё, а лишь начало вашего слияния с природой. По крайней мере, мне хочется думать именно так, а не иначе, – сказал Леший.

– А разве бывает по-другому?

– Бывает. И это «иначе» можно расценивать, как пошлую провокацию или даже эксгибиционизм. Вы не слышали о таком заболевании?

– Никогда, – соврала Фелиция, не моргнув. – А что это такое?

Леший внимательно посмотрел на неё, словно хотел убедиться в искренности интереса, и, не отводя взгляда от разрумянившегося лица, пояснил:

– Это когда человек испытывает удовольствие, показывая своё обнажённое тело совершенно незнакомым людям.

«Боже, как гадко он подумал обо мне! – мелькнула у неё мысль. – Кажется, я переборщила».

Не подавая вида, что стушевалась, Фелиция сказала напускным извиняющимся тоном:

– Я даже не предполагала, что вы можете находиться неподалёку. Иначе не вела бы себя так бестактно. Извините.

– Я так и подумал, – снисходительно ухмыльнулся Леший, – поэтому сразу удалился подальше от колыбели натуризма.

– Вы мне не верите? – Фелиция сделала обиженное лицо.

– Что вы! У меня нет оснований не верить вам, – ответил Леший уже без ухмылки. – Вот, возьмите таблетку, выпейте. Она устранит боль. Мазь я вам оставляю, втирайте три раза в день.

– Спасибо. Вы оставляете меня одну? – спросила Фелиция.

– Не смею причинять вам неудобства, – последовал ответ. – Зачем мешать гармонии человека с природой?

– Какие могут быть неудобства?

– Ваш друг сообщил мне, что вы намерены заняться творчеством. Поэтому, творите на здоровье, а я не буду лишний раз мельтешить перед вашими глазами, – категоричным тоном проговорил Леший. – Завтра я вас навещу. До свидания.