Алайна Салах - Порочная месть

– Я не могу никуда уехать, – говорю тихо и отчего-то в этот момент чувствую укол вины. – Кейн перевез меня к себе… Сказал, что ты что-то забрал у него, и я останусь у него вроде залога. Сказал, что, если я буду сопротивляться, ты пострадаешь.

В трубке слышится какой-то треск, сопровождаемый грязной бранью.

– Ублюдок… – зло рычит брат. – Всегда таким был. Не гнушается ничем, чтобы отомстить мне. Никогда не думал, что Кейн падет так низко.

– Артур… если ты что-то забрал у него… просто верни, и я уверена, что он меня отпустит.

– Он обижает тебя? – звучит быстрый вопрос, но я бы и под дулом пистолета не призналась брату, на каких постыдных условиях Кейн держит меня у себя.

– Нет, он не обижает меня.

Слышится облегченный вздох, и голос Артура звучит бодрее:

– Сестренка, не доверяй ему. Знаю, мы с Кейном долгое время были друзьями, но жизнь расставляет все по местам… Он нехороший человек… Ты знала, что еще в Индиане он избил своего отца до полусмерти? Не верь ни одному его слову обо мне. Он просто пытается настроить единственного близкого человека против меня. Мы работали вместе, и я лишь взял то, что принадлежит мне по праву. Это все, что ты должна знать.

– Но что мне делать?

– Просто потерпи немного, сестренка. Я вернусь за тобой и заберу тебя домой.

Чувствуя, что разговор подходит к концу, я задаю вопрос, который не дает мне покоя с момента, как я встретила Кейна в его офисе:

– Артур… где ты сейчас?

– Я же говорил, сестренка. Я в Лос-Анджелесе.

– Кейн сказал, что ты в Вайоминге.

Повисает мертвая тишина, словно на телефонной линии произошел сбой связи.

– Артур, ты здесь?

– Ты сейчас одна? – голос брата звучит глухо.

– Одна. Я нахожусь в салоне автомобиля, а водитель Кейна ждет меня снаружи.

– Не говори ему о нашем разговоре, сестренка. И не доверяй ему. Никому не доверяй. Мне нужно идти. Я позвоню тебе в следующую среду в семь вечера. Постарайся в это время остаться одна.

– Артур! Пожалуйста, будь осторожен, – не знаю, услышал ли брат мою мольбу, потому что в трубке раздаются короткие гудки.

Несколько минут я сижу молча, совершенно забыв о Прайде, ожидающем снаружи. Наивно было полагать, что разговор с братом меня успокоит – он, напротив, вызвал во мне новую волну паники и шквал вопросов. Какие дела у Артура были с Кейном? Почему он настойчиво говорил не доверять никому, зная, что у меня нет знакомых в Нью-Йорке? Почему солгал мне о своем местонахождении? Неужели он думает, что я когда-нибудь выдала бы его Кейну, попроси он об обратном? Для чего он рассказал мне об отце Кейна именно сейчас?

В глубине души проклевывается росток ядовитой мысли, что Артур не сказал, что примчится меня спасать. Кажется, после того, как я озвучила то, что Кейн меня не обижает, он испытал облегчение. Но, по крайней мере, я знаю, что с ним все в порядке.

– Мисс Соулман, – слышу легкое покашливание Прайда в приоткрывшийся зазор пассажирской двери. – Мы можем ехать?

– Да, да… – бормочу, спохватившись. – Простите, Прайд, я немного задумалась.

Беззвучно прикрыв дверь, мужчина обходит автомобиль и усаживается на водительское сиденье, и я ловлю в зеркале заднего вида его пристальный взгляд. Боясь, что он заметит в моем лице замешательство и сможет догадаться о звонке брата, быстро отвожу глаза и поворачиваюсь к окну. Несмотря на то, что родители рано ушли из жизни, я никогда не чувствовала себя одинокой и брошенной, но сейчас впервые чувствую себя именно так. Словно осталась совсем одна.

Когда Прайд подводит меня к огромному стеклянному входу, украшенному черными буквами «Dolce&Gabbana», я машинально застываю на месте и начинаю пятиться назад. Со времен просмотра «Красотки» я убеждена, что в каждую продавщицу в модном бутике вживлен сканер, способный моментально определить платежеспособность посетителя по одному взгляду на одежду.

– Пройдемте, мисс Соулман, – Прайд мягко трогает меня за локоть. – Нас ожидают.

К счастью, проникнув в эпицентр дизайнерского рая с его мраморными полами и причудливыми люстрами, я не ловлю на себе взглядов «Тебе здесь не место, оборванка». Напротив, встречающая нас брюнетка, одетая в кремовую рубашку и коньячного цвета юбку, выглядит так, словно встретила своего давно утерянного родственника.

– Мисс Соулман! Рады приветствовать вас в нашем магазине. Секретарь мистера Колдфилда сообщила, что вам необходим сногсшибательный вечерний туалет. – Она бегло пробегается по моей фигуре взглядом и одаривает солнечной улыбкой: – Думаю, я знаю, что может вам подойти.

Девушка скрывается в одном из смежных залов и через пару минут возвращается, держа в руках два платья: первое – узкое с глубоким декольте и вызывающим леопардовым принтом, второе – из тончайшего серого шелка на тонких бретелях, явно не предусматривающее ношение белья.

– Это идеально подчеркнет ваш экзотический разрез глаз, а второе сделает вас верхом утонченности, – с улыбкой комментирует девушка.

«Первое сделает меня дешевой шлюхой, а второе позволит окружающим детально разглядеть мою грудь», – фыркаю про себя. Черта с два я дам Кейну возможность превратить себя в какую-то дизайнерскую куклу. В эту игру могут играть двое.

– Спасибо за вашу помощь, но я бы хотела выбрать платье сама, – говорю твердо.

Улыбка замерзает на губах девушки, и она, отступив немного назад, кивает.

– Конечно, мисс Соулман. Уверена, мы что-нибудь для вас подберем.

Поплотнее сжав в руках сумку, я быстро окидываю взглядом стены и шагаю туда, где замечаю самые скучные платья. Пощелкав вешалками, вытаскиваю наиболее подходящее: из плотного материала с небольшим круглым вырезом на груди, рукавами три четверти и расклешенной юбкой, прикрывающей колени.

– Я выбираю это, – демонстрирую вешалку, держа ее на одном пальце.

– Не думаю, что оно достаточно нарядно, мисс… – пробует вмешаться консультант.

– Мне оно нравится, – обрываю ее и перевожу глаза на застывшего возле бархатной кушетки Прайда. – Были ли еще какие-то распоряжения от мистера Колдфилда?

– Вам нужны будут обувь и сумка к платью, – отвечает девушка вместо него. – Пройдемте, я вам покажу.

Я останавливаю свой выбор на закрытых черных шпильках, но Сандра, как зовут консультанта, так старательно убеждает меня выбрать открытые черные босоножки, что я в конце концов сдаюсь. Эта девушка действительно старается делать свою работу хорошо, и мне не хочется ее обижать. К босоножкам она подбирает крохотный, расшитый бисером черный клатч с яркой атласной подкладкой и, упаковав все в глянцевые пакеты, с дежурной улыбкой провожает нас к выходу.

– Куда теперь, Прайд? – поднимаю бровь, немного ободренная своим маленьким бунтом. Звонок брата словно мобилизовал мои силы, и сейчас во мне клокочет настоящий боевой азарт.