Лана Пиратова - Отдана за долги

– Не люблю я эти такси, – недовольно ворчит мать. – Влад, когда уже починят машину Миланы?

– Обещали к концу недели, – отвечает Костров.

– А куда Вам надо? – спрашиваю я Милану даже чересчур вежливо.

– Я доеду на такси, – упрямо отвечает она, не глядя на меня.

Пожимаю плечами.

– Миланочка, – обращается к ней мать, – мне будет спокойнее, если тебя отвезёт Дамир Зарипович.

Милана смотрит на мать, потом на отца и выдавливает из себя:

– Хорошо.

Мы с ней выходим из квартиры и идём к лифту.

Пока ждём лифт, я, не стесняясь, рассматриваю Милану. Она, конечно же, чувствует этот взгляд. Пальцами теребит застёжку сумки и упорно смотрит на двери лифта.

Наконец, он приходит.

Я пропускаю её вперёд, лишний раз позволяя себе оценить её зад. Так и нагнул бы её прямо здесь. Раздвинул бы её булки и порвал целку.

Но нет, успокаиваю сам себя, ещё не время. Я хочу её трахнуть не из-за её офигенного зада, а чтобы отомстить. Поэтому я подожду. Желание мести во мне сильнее желания поиметь её во все щели.

Когда лифт приходит в движение, она, наконец, открывает свой сексуальный рот и говорит:

– Вы – друг моего отца и лишь поэтому я не рассказала подробностей нашей встречи. Но знайте, что я презираю таких мужчин, которые используют силу, чтобы получить желаемое.

Да она борзеет на глазах. Я нажимаю на кнопку «Стоп».

Лифт резко останавливается. Так, что девчонка ойкает от неожиданности и испуганно смотрит мне в глаза.

Куда же подевалась вся её спесь? Где эта самоуверенность?

Милана делает шаг назад и упирается в стенку. Буквально вжимается в неё так, что, наверное, каждый сантиметр её тела сейчас касается стены.

Я пристально смотрю на неё. Она не моргает, но и взгляд не убирает. Её губы пересохли. Уверен, ей хочется облизать их, но она боится сделать одно неверное движение.

И это правильный страх. Именно так и должна себя чувствовать женщина перед мужчиной.

Делаю шаг к ней, оставляя между нами расстояние. Понимаю, что стоит мне ещё приблизиться к ней и коснуться её, и я могу сорваться.

Не могу позволить себе такую слабость.

Она всё равно будет моей. Но не сейчас. Она – не главное в моем плане. Она – лишь небольшой приятный бонус. Бонус, без которого можно было бы вполне обойтись, но от которого не отказываются, если дают.

Упираюсь руками о стену лифта по обе стороны от её головы. Смотрю на эту маленькую девку, которая едва достаёт мне до плеч.

– Ты просто не встречала настоящих мужчин, девочка. Настоящий мужчина ни перед чем не остановится в достижении своей цели. Я всегда получаю то, что хочу. В том числе и силой.

Страх в глазах Миланы растёт. Ощущаю это. Воздух пропитывается её страхом. Адреналин у нас обоих зашкаливает. Только у неё он связан со страхом, а у меня – с ощущением власти. Превосходства.

Но она ещё пытается сопротивляться своему страху. Пытается что-то доказать, прежде всего, себе. Хотя и обращается ко мне.

– Отпустите меня! – требует пересохшими губами. Так и не решилась их облизать. И это самый правильный её поступок. – Включите лифт немедленно! Я опоздаю. Надеюсь, мы видимся с Вами в последний раз. Поэтому не имеет значения, как и что Вы получаете.

Ох, как же ты ошибаешься. Я усмехаюсь, убираю руки со стены и отступаю на шаг назад. Ещё не время.

Она судорожно шарит по стенке лифта в поисках кнопки, не переставая смотреть на меня. И в глазах её всё еще страх. Наконец, нащупывает нужную кнопку и лифт едет вниз.

Весь путь вниз она не делает ни одного движения. Так и стоит у стенки лифта и не сводит с меня глаз.

Мне нравится это её поведение. Гораздо больше, чем дерзость.

Наконец, лифт останавливается на первом этаже и двери открываются. Видя, что она не собирается отлипать от стены, выхожу первым. Следом идёт она.

Мы выходим из подъезда. Милана поднимает вверх голову и машет рукой. Я тоже смотрю туда.

Костров с женой на балконе. Провожают любимую дочку. Их «радость на старости лет», как выразился сам Костров за столом. А ведь и правда, Милана, похоже, – поздний ребенок. Слишком уж стары Костровы для такой молодой дочки.

И такие поздние дети особо любимы родителями.

Хорошо.

Тем больнее будет момент, когда я заберу себе эту их «радость».

– Я сяду к Вам в машину только потому, что смотрят родители, – цедит Милана сквозь зубы.

Усмехаюсь.

Она ещё стоит какое-то время и, видимо, ждет, пока я открою ей дверь и помогу сесть. И лишь когда я обхожу машину и сажусь сам за руль, она недовольно фыркает, сама открывает себе дверь и садится.

Завожу машину и смотрю на неё – сидит, нахмурившись, сложив руки на груди и поджав губы.

Резко трогаю, выезжаю со двора и жму на тормоз.

– Выходи, – говорю, не глядя на неё.

Девчонка явно не ожидала. Смотрит на меня удивленными глазами.

– Что? – спрашивает.

– Выходи, – спокойно говорю я. – Ты же села в машину для вида. Всё. Родители нас не видят. Больше не надо играть роль. Вызовешь такси.

– Но у меня нет налички с собой. Только карта.

– Тогда доедешь на метро. Выходи. Я опаздываю.

– Стас, ну, не надо. Пожалуйста, – я пытаюсь убрать руку моего парня с груди.

Он слишком сильно стискивает её. Так, что сосок больно трётся о кружева бюстика.

– Ну, почему, Миланочка, – шепчет он мне в губы и языком обильно смазывает мой рот. Так обильно, что хочется взять салфетку и утереться.

– Мы уже так долго с тобой за ручку ходим, – продолжает уговаривать он меня. – Я же не железный.

Каждый раз, когда Стас подвозит меня до дома, у нас происходит такой разговор. Мне нравится Стас, но дальше идти я пока не готова. И это я каждый раз пытаюсь до него донести.

Понимаю, что он взрослый мужчина и у него есть потребности. Он так часто говорит об этом.

Но я не хочу быть лишь способом удовлетворить чью-то потребность.

– Хватит, Стас, – я решительно отодвигаю его руку от своего тела и открываю дверь.

Он садится прямо в своём кресле и кладёт руки на руль.

– Ты не любишь меня, – с грустью говорит он, глядя вперёд, в темный двор.

Закрываю дверь и глажу его по щеке.

– Просто мне нужно время, – говорю мягко.

Он хватает меня за руку.

– Сколько, Милана? Скажи, сколько. Когда?

Я теряюсь. У меня нет точного ответа на эти вопросы. Поэтому я лишь пожимаю плечами.

– Стас, ты делаешь мне больно, – пытаюсь освободить руку из его захвата.

– А ты мне?

Вот больше всего меня в нем раздражают эти внезапные вспышки гнева. Когда он начинает кричать и чуть ли не брызгать слюной. В такие моменты я начинаю сомневаться в правильности своего выбора.

– Мне пора, – как можно спокойнее говорю я.

Он резко отпускает меня и отворачивается.

Ладно, обойдёмся без поцелуя.