Тара Грин - Тёмный эльф

Он усадил Эрлиона на нечто подобное кровати, скинул с себя плащ, а потом помог раздеться эльфу. Сапог не снимался, нога распухла и жутко болела.

– Придётся резать, – сказал Татиш и вытащил брошенного на пол плаща кривой нож.

– Нет, – запротестовал Эрлион. – Где я потом такой сапог возьму?!

Эльф сам принялся стягивать его с себя, превозмогая боль, минут пять промучившись, он стащил сапог. Татиш надрезал штанину, кожа посинела. Орк не стал церемониться с эльфом, резким движением сделал надрез, выпуская кровь. Эрлион вскрикнул и схватил его за плечо.

– Зачем? – возмутился он.

– Это пойдёт тебе на пользу, – ухмыльнулся Татиш.

Стрига принёс банку с вонючей мазью, и они на пару намазали ногу эльфа. Затем Татиш подтолкнул Эрлиона к стенке, а сам улёгся рядом, накрыв их своим плащом. Боль пульсировала в ноге, эльф стиснул зубы, чтобы не хныкать и не жаловаться. От широкой спины Татиша распространялось тепло. Эрлион повернулся набок и уткнулся носом ему в шею. Где-то недалеко прилёг и Стрига, вскоре небольшая пещера наполнилась сопением и пыхтением. Орк времени зря не терял. Эрлион не мог больше игнорировать эти звуки. Он вплотную прижался к Татишу и потёрся пахом о его бёдра. Орк перевернулся и оказался лицом к эльфу. Эрлион стыдливо опустил глаза вниз, а рука Татиша уже исследовала его тело. Орк задрал рубаху на эльфе, обхватил губами соски и не оставляя их в покое, пока эльф не застонал.

– Не стесняйся, – сказал Татиш Эрлиону, стягивая с него штаны. – Им до нас нет никакого дела.

Член Татиша был уже, чем у Стриги, но длиннее. Он развернул эльфа к себе спиной, бережно приподнял больную ногу, а потом резко вошёл в Эрлиона. Татиш не давал ни мгновения передохнуть, меняя позу и входя под более острым углом. Эльф обхватил орка за шею руками. После холода белоликой, он, наконец-то, почувствовал себя абсолютно живым. Татиш излился в Эрлиона, а потом замер, прижимая его к себе.

Эльф проснулся раньше орков, стараясь не разбудить Татиша, выполз из-под одеяла. Терпкий запах мускуса остался с Эрлионом. Он оделся, закинул дорожную сумку на плечо и собрался подняться с импровизированной постели, как был пойман за локоть орком.

– Решил уйти не попрощавшись? – голос Татиша обволакивал, убаюкивал.

– Я должен отправиться к кромке замёрзшего моря.

– Там сейчас небезопасно. Это последняя берлога орков, где хоть кто-то живёт. Орки уходят на юг.

– Разве орки кого-то бояться? – пошутил Эрлион, но получилось как-то зловеще.

– Один из спящих богов проснулся, – плащ сполз, обнажив широкую грудь орка.

На ключицах вилась руническая вязь, спускаясь по ложбинке к пупку. Эрлион распознал две руны: защиты и владения мыслью. Остальные были незнакомы, хотя эльф и славился дотошностью в изучении чужих языков.

– Спящая богиня говорит, – Татиш погладил ладонью лицо эльфа, смахнул невидимые пылинки. – Но мы не можем понять её слов. Кто-то опередил орков, и теперь наш путь лежит на юг.

– Зачем ты мне это рассказываешь? – спросил Эрлион. – Это ведь военная тайна.

Татиш негромко засмеялся, притянул к себе упрямого эльфа и поцеловал.

– Она злая богиня, её магия настолько древняя, что лёд вокруг неё не тает, – орк взял эльфа за холодную руку, показывая правоту своих слов. – Ты слышишь её?

– Нет, – соврал Эрлион, выдернул руку и встал. – Мне пора.

– Я предупрежу охрану берлоги, если не успеешь до своих, приходи сюда.

– Чтобы орки могли всласть наиграться со мной.

– Поверь, это лучше, чем холодная смерть.

Эльф не стал благодарить орка и ушёл. Охранник молча его выпустил в холодную пустыню. Вьюга давно стихла. Эрлион потоптался у входа в берлогу, а потом, собравшись духом, направился к замёрзшему морю. Тишина давила на уши, травмированная нога немного побаливала. Эрлион гнал прочь мысли о Татише. «Наверное, орочий колдун, – размышлял он. – Почему я ночью не заметил рунической вязи у него на груди? Наверное, он не хотел, чтобы я видел. Тогда зачем утром показал»? Вопросы толпились в голове, сбивая с курса. Эрлион поймал себя на желании вернуться в берлогу.

Эльф присел на сугроб, развёл костёр из угольной плитки, согрел чай, а заодно и руки. Огонь разогнал мороки, образ Татиша померк, и его слова стали обыденными, лишёнными волшебства. Эльф улыбнулся, что повёлся орочьему колдуну. Он сделал глоток горячего чая. Чужие холодные руки легли ему на плечи. Эрлион резко вскочил и увидел перед собой Анариона.

– Вы уже уехали на восток? – дрожащим голосом сказал эльф, вглядываясь в черты лица принца.

Анарион улыбнулся, и Эрлион сдался, ведь всё может быть под солнцем. Принц поцеловал эльфа, обжигая губы извечным холодом. Эльф опустил голову, по щеке покатилась слеза.

– Татиш, зачем используешь мои потаённые желания?

– Тебе не понравилось? – спросил женский голос, и эльф ощутил присутствие белоликой. – Ты всё время думал о нём, я и решила, предстать перед тобой в облике любимого.

– Так неправильно, – сказал Эрлион и сел обратно к костру.

Белоликая царевна обошла его и села напротив, обернувшись Татишем.

– Так лучше? – спросила она эльфа.

Тот покачал головой, но говорить ничего не стал, она видела его мысли насквозь. От белоликой царевны ничего не утаить.

– Я бы хотела тебя обнять, но боюсь, мой холод погубит тебя.

– Зачем ты проснулась? – спросил Эрлион, надевая варежки.

Чай в кружке превратился в лёд.

– Срок моего заточения истёк. Я вернулась к людям.

– Твоё имя давно уже забыли, – эльф поднялся и направился к замёрзшему морю.

– Я хочу составить тебе компанию, – белоликая двинулась за Эрлионом. – Скажи, в кого мне лучше превратиться.

– В Лоринана, – попросил эльф.

– Он же обидел и предал тебя? – удивилась белоликая.

– Так будет лучше для нас обоих.

Два эльфа неспешно двинулись на север. Одного гнало вперёд любопытство, а другого правда. Татиш открыл глаза, проводив эльфов до белой черты. Дальше проснувшаяся богиня не пускала его внутренний взор. «Что она задумала»? – Татиш поднялся с постели и быстро оделся. Ему стало жалко эльфа, уступившего свою жизнь другу.

Эрлион остановился, ряд ледяных столбов преградили путь. В прошлый раз, когда он забредал сюда, их было намного меньше.

– Я могу провести тебя, – сказал Лоринан: – но ты должен будешь заплатить цену.

– Какую? – спросил Эрлион, чтобы отвязаться от белоликой, сам же он высматривал безопасный проход.

– За ледяными столбами разведёшь костёр и проведёшь ночь со своим другом.

Эрлион рассмеялся.

– Ты же попросту заморозишь меня.

– Нет, – ответила белоликая царевна. – Я поняла, как наделять пустышки теплом. Запомни, упрямый эльф, дальше столбов я никого ещё не пускала.