Эл Найтингейл - Бракованный

– Элеонора Марковна… – в гостиную вошел секретарь Максим. Поправил очки на грушеобразном носу и пригладил пушистые с проседью волосы. – У нас нарисовался покупатель. Не желаете взглянуть?

Не желая надолго расставаться с внуком, Элеонора частично перевела офис сюда, в свой особняк. Денис обожал играть с разноцветными папками и клеить стикеры повсюду, включая мониторы компьютеров и бабушкин лоб.

– Какой еще покупатель? – Элеонора даже не повернула головы в сторону говорившего, всерьез увлеченная трехэтажной башенкой.

– На особняк Гэтсби, – благоговейным голосом произнес секретарь. – Покупатель хочет приехать завтра и осмотреть его.

О-о-о, тот самый дом? Даже я, которую не посвящали в дела семейного бизнеса, знала, что этот особняк Элеонора продает уже пятый год. Огромный и величественный, выполненный в духе героя романа «Великий Гэтсби», он поражал воображение размерами и элегантной красотой. Вот только не у каждого имелось тридцать миллионов долларов на его приобретение.

– Серьезный клиент или снова «только посмотреть»? – съязвила Элеонора.

– Братцевич, владелец сети казино, ресторанов и… – Максим покосился на Дениса и крякнул в кулак. – И много чего еще. Он собирается открыть у нас свои филиалы и подыскивает дом. Клиент более чем надежный.

Элеонора хмыкнула – фамилия, похоже, ни о чем не сказала.

– Просто Братцевич? А имя у него есть?

– Да, – Максим кивнул. – Его зовут Никон. Никон Братцевич.

Рушан, мой босс, умирал медленно и мучительно. Злокачественная опухоль не оставила этому некогда крепкому боровичку никаких шансов. Он буквально сгорел за каких-то полгода. Ни деньги, ни связи, ни лучшие врачи не помогли ему. В своем роскошном особняке в Хабаровске, лежа на огромной кровати, прежде принадлежавшей какому-то королю, он отважно дотягивал последние часы, лишь изредка стискивая челюсти от боли.

Надо отдать должное, Рушан держался до последнего. Даже когда боль становилась невыносимой, закидывался обезболивающими и продолжал работать. Управлять своим многомиллионным бизнесом, держать все в своих все еще крепких руках. И все чаще именно меня он просил оказать ему услуги или помочь с бизнесом.

– Коммерция – это весьма скверная и своенравная дама, мой мальчик, – говорил он хриплым, надсадным голосом. – И к тому же непостоянная. Проститутка, одним словом. Как только почувствует, что ты где-то сфальшивил, уйдет к другому. Так что либо ты, Ник вдуешь конкурентам, либо они поставят тебя на колени и отымеют по полной.

Не всем нравилась та доверительная дружба, что завязалась между мной и боссом. Он доверял мне не только дела фирмы, но и собственную жизнь. Даже обезболивающие уколы в последнее время делал я. Рушан не имел прямых наследников, а, значит, должен был оставить дело кому-то из приближенных.

В день смерти он, как дон Карлеоне, собрал вокруг себя свою большую, но далеко не дружную «семью». И объявил свою последнюю волю, назначив меня единственным наследником огромного состояния.

– Он отработал здесь четыре года с небольшим! – возмутился Карим, бывший некогда помощником и правой рукой босса. – Мы даже не знаем, откуда взялся этот парень. Он пришел к нам без документов и прошлого…

– Он мой сын! – возразил Рушан неожиданно твердым, полным уверенности голосом. – Такой, о котором я всегда мечтал.

– Да ты!..

В руке Карима сверкнул нож – он хотел броситься на меня, хотя в личные апартаменты Рушана не позволялось входить с оружием. Я приготовился отразить удар, но это оказалось лишним.

Рушан успел первым.

Оказалось, что в руке его, спрятанной под покрывалом, был пистолет. Он выстрелил Кариму в ногу, и тот подкосился, как срубленное дерево. Наш босс всегда славился меткостью и попал с первого выстрела, несмотря на слабость в мышцах.

– Еще у кого-то есть возражения? – спросил он, обводя взглядом толпу. Все склонили головы и молчали. Только Карим постанывал, зажимая рану. – Что ж, раз возражений нет, попрошу посторонних выйти и оставить меня наедине с сыном и адвокатами.

Я впервые в жизни был готов разрыдаться. За недолгий срок Рушан стал для меня отцом, наставником и самым близким другом. Мне не нужно было его богатство и процветающий бизнес. Я хотел, чтобы он жил как можно дольше.

Сказал ему об этом, путаясь в словах и мыслях. А в ответ получил слабую, но по-отечески добрую улыбку.

– Именно поэтому я выбрал тебя, мой мальчик, – сообщил Рушан, положив руку мне на плечо. – Ты самый достойный кандидат из всех возможных. Оставайся смелым и решительным, уверен, в твоих руках наше дело будет процветать.

Спустя пару часов он умер. Просто закрыл глаза, в последний раз вздохнул и улыбнулся, словно уже видел ангелов и слышал их пение. Я чувствовал такую боль, словно мне вырезали сердце. Но…

Босс умер, да здравствует новый босс.

– Что вы хотите сделать как глава корпорации? – спросил секретарь спустя час после похорон.

Да, дел накопилось немало. Для начала убрал всех, кому не доверял. И тех, кто не доверял мне. А после занялся расширением, о котором всегда грезил Рушан, но из-за болезни немного сдал позиции.

И лишь спустя пару месяцев пришла пора расплатиться по старым долгам. Я запросил всю информацию по семье Пороховых. Чем живут, с кем общаются. Прежде я не позволял себе даже думать об этом, чтобы не было желания все бросить и начать мстить. Я запрещал себе думать об этом, это слишком отвлекало. Но теперь самое время.

Элеонора почти не изменилась за это время. На фотографиях она выглядела такой же властной, строгой и элегантной. Но только при виде ее я больше не испытывал детской боли. Наверное, потому, что отпустил это чувство, встретив человека, подарившего мне новый мир.

То ли дело Юлия…

Невестка Элеоноры. Стройная, невысокая, с тонкой талией и пышной грудью, заметной даже под скромным дневным платьем. С длинными волосами оттенка кофе, рассыпанными по узким плечам в живописном беспорядке. Золотистые глаза, обрамленные густыми шелковыми ресницами, смотрели в камеру удивленно и словно немного испуганно.

Я отреагировал на нее слишком бурно. Точно никогда прежде не видел красивых женщин.

– У нее есть сын? – заинтересовался я.

Старая догадка принялась терзать с новой силой. Сын Юли был очень похож на меня. Или на Дениса. Его даже звали так же. И все же…

Я должен был встретиться с этой семейкой. Встретиться лично.

Элеонора продавала загородный особняк, и это стало хорошим поводом встретиться. Мне одному на хер была не нужна такая роскошь, хотя за последнее время я привык к комфорту и хорошей жизни.

– Что ж, надеюсь, ты узнаешь меня.

Я подъехал к особняку на своем «Бентли» и остановился возле резных ворот. Вышел из машины и встал вполоборота – так, чтобы левая половина лица была не видна.