Эл Найтингейл - Пленена по собственному желанию

Наверное, все дело в обстановке и тайне. Зная, что, возможно, никогда не узнаю имени своего искусителя, не увижу лица и не услышу настоящего голоса, я раскрепостилась. И во мне говорили вовсе не коньяк и обида на весь свет. Напротив, откуда-то из самых темных глубин поднималась волна невероятной чувственности, накрывая меня с головой. Пальцы сомкнулись на мужском затылке.

Твёрдый влажный язык проник в мой рот, не встретив сопротивления. Я капитулировала тотчас, отдавшись на волю победителя. Нечто невероятное происходило со мной. Вдоль позвоночника пробежала дрожь. Мой неизвестный целовал с таким чувственным упоением, властно и нежно, изучая мой рот изнутри. Наши языки встретились и затеяли восхитительную игру, танцуя и подрагивая, словно в такт экзотической музыке. Широкие слегка грубоватые ладони блуждали по моей спине, оглаживали бока. А после опустились на попку и чуть сжали ягодицы. Теперь я оказалась тесно прижатой к незнакомцу, ощущая его возбуждение. Твердый, готовый действовать член требовательно упирался в меня.

Ноги задрожали: не то от долгого стояния на цыпочках, не то от возбуждения.

– Чувствую себя распутным совратителем малолетней, – признался незнакомец, ненадолго прервав поцелуй.

Я рассмеялась, запрокинув голову и держась за его плечи. Чтобы не упасть.

– Это обманчивое впечатление, – призналась с улыбкой. – Мне недавно исполнилось двадцать четыре, так что растлить меня тебе не удастся. А вот совратить…

Я замолчала, ожидая его дальнейших действий.

Он слегка отстранился. Его ладони проделали путь от моей шеи к животу, по ходу задев грудь с затвердевшими сосками, готовыми прорвать тонкую ткань сарафана.

– Уверена? – уточнил он.

– Ты про возраст или про совращение? – легкий смешок сорвался с моих губ.

Ну да, из-за миниатюрности и кажущейся хрупкости меня часто принимали за малолетку. Артур тоже не сразу подошел, полагая, будто мне нет восемнадцати. И только узнав, что школу я закончила давно, успела отучиться в институте, устроилась на работу, предпринял решительный шаг.

Лучше бы он счел меня малолеткой и вообще не подошел.

Но сейчас мне не хотелось о нем думать. Все мои чувства и ощущения сосредоточились на незнакомце, манившем, как ожигающий огонь – мотылька.

– И про то, и про другое, – уверенно проговорил незнакомец. – Учти, если ты прямо сейчас не попросишь вызвать тебе такси, домой не уедешь до самого утра.

Если он надеялся запугать, то ошибся. Вместо страха я испытала новый прилив желания, распространившегося по телу с силой штормовой волны. Он хотел меня, хотел так, что не мог отвечать за свои действия. И все же не был насильником или маньяком – такой не предложил бы девушке вызвать такси.

– Я совершеннолетняя. И полностью отдаю отчет своим действиям.

Ответ прозвучал убедительно и даже как-то строго.

– Вот теперь верю, – согласился незнакомец, возвращая свои руки на мою талию. Я уже успела по ним соскучиться. – Выходит, мы оба взрослые, уверенные, и нам нечего терять.

Его твердые, нетерпеливые губы вновь накрыли мои. Руки подхватили за талию и приподняли над полом.

– Обними меня ногами, – потребовал он, выдохнув слова мне в рот. От него пахло коньяком. Но терпкий запах его кожи с нотками амбры и мускуса пьянил меня сильнее, будоража все чувства.

Я крепче обняла его за плечи и кивнула. Мои ноги сомкнулись вокруг его талии. Теперь я была прижата к нему так крепко, что чувствовала жар его тела и стальную мощь мускулов.

– Теперь что? – спросила, предвкушая незабываемую ночь.

Меня перенесли в другую комнату, ударом ноги распахнув дверь, и уложили на кровать поверх стеганого одеяла. Я улыбнулась, проведя по нему руками – мне казалось, брутальные мачо спят исключительно на шелковых простынях. Впрочем, незнакомец мог снимать этот домик на лето или на время отпуска. Мысль о том, что вскоре мы расстанемся, а я так и не увижу его лица, не узнаю имени, возбуждала сильнее. Это было именно то, что нужно сейчас. Лекарство от душевных мук, горя предательства и боли дальнейшего одиночества. Ни к чему не обязывающий секс с незнакомцем, обладавшим чертовски привлекательной внешностью и манерами опытного искусителя.

Он стоял надо мной, и я чувствовала его блуждающий по моему телу взгляд. Подол сарафана задрался, обнажив бедра. Грудь ломило, а дерзко торчащие соски готовы были прорвать тонкую ткань и вырваться на свободу. Я вся горела, сознавая, насколько беззащитна и в тоже время эротична сейчас, с припухшими от поцелуев губами, рассыпавшимися по плечам волосами и наверняка безумным взглядом подслеповатой хищницы.

– Это безумие, – проговорил он, опускаясь рядом. Его ладонь легла на мой живот, совершив круговое движение. – Ты точно мне не снишься?

Я улыбнулась. Протянула руку и ущипнула себя – не до синяка, но вполне ощутимо. Мне тоже казалось, что все это сон или видение.

– Видишь, все реально.

Он склонил голову и поцеловал кожу в том месте, где я только что причинила себе легкую боль. От этого интимного, чувственного прикосновения у меня мгновенно пересохло во рту.

Его ладони легли на грудь, большие пальцы подразнили соски. Я выгнулась навстречу ласке, судорожно втянув воздух слегка приоткрытым ртом. Мне тоже все происходящее казалось бредом. Но бредом прекрасным. Опытные любовники не пьют коньяк в одиночестве на пустынном пляже, они все лето занимаются тем, что выискивают новых жертв своей харизмы. А этот точно поджидал именно меня, заранее предчувствуя встречу.

Блаженная дрожь пробежала по телу, когда широкие ладони обхватили грудь. Его губы коснулись моих, и язык властно проник в рот. Я обняла незнакомца за шею, провела ладонями по жестким коротко остриженным волосам, отвечая на поцелуй со всем пылом, на который была способна. Горячие волны предвкушения качали меня, как утлую лодчонку в штормовом море. Меня то бросало в жар, то потрясывало от желания. Я не отдавала отчет своим действиям и все теснее прижималась к незнакомому мужчине, мечтая отдаться ему без остатка.

– Давай-ка избавим тебя от этого, – хрипло и чувственно проговорил он.

Спустил бретели сарафана с моих плеч, обнажив грудь. Его горячий влажный рот поочередно накрывал то одно, то другое мягкое полушарие, а язык дразнил и без того чувствительные соски. Потом он тихонько прикусил один из них и, облизав его, подул, словно утешая. Мне казалось, что комната закружилась, будто карусель, а сама я превратилась из живой девушки в сгусток желания. Приподняла бедра, позволяя стянуть с себя сарафан.

Теперь на мне остались лишь маленькие алые трусики, в то время как мужчина был полностью одет.