Эл Найтингейл - Властелин моих ночей

Он снимает с себя костюм и встает надо мной, широко расставив ноги. Он рассматривает меня, а я – его. И в этом есть несравнимое удовольствие. Я видела раздетых мужчин, но никогда таких могучих, как Он. Этот мужчина словно из стали: крепкий, сильный, неутомимый. Мышцы его как тугие канаты. Грудь покрыта густой порослью, уходящей вниз темной дорожкой за резинку боксеров.

Словно поймав мой взгляд, он снимает с себя последнюю одежду, и я поспешно отвожу взгляд. Застываю, испуганная и обескураженная. Я и не думала прежде, что мужское достоинство может быть таким большим.

Он разорвет меня.

Эта пугающая мысль пронизывает меня как молния. Машинально сжимаю ноги и пытаюсь прикрыться руками.

– Нет, девочка, так не пойдет.

Он не позволяет спрятаться от его жаркого взгляда. Разводит мои руки и ноги в стороны, и я лежу на постели, точно морская звезда. Мне стыдно, неловко и…

Жарко?

Да, наверное, это именно то слово.

Жар накрывает меня с головы до пят, волнами прокатывает по телу, заставляет дышать чаще. Под Его взглядом я плавлюсь, таю, точно льдина на горячем солнце.

Он встает на колени перед кроватью. Проводит ладонями по моим ногам, и я не в силах пошевелиться. Только жмурюсь, боясь смотреть на его лицо.

– К чему эта показная скромность? – спрашивает он. – Ты ведешь себя так, словно впервые оказалась с клиентом в комнате. Или тебя пугает маска?

– Я… – начинаю и не знаю, как продолжить.

Меня пугает не только маска, но и он сам. А главное – моя реакция на него. Я страшусь его и хочу одновременно. Возможно, я съела что-то не то или выпила. Не исключено, что мне подмешали слабый наркотик.

Хотя сейчас мой главный наркотик – этот мужчина.

Его неутомимые губы прокладывают дорожку вдоль моей ноги, целуют под коленом. Я вздрагиваю, в который раз поражаясь собственной реакции на его действия. Обведя языком мое колено, он продолжает исследовать меня. Его губы замирают над моим лоном, и я в страхе распахиваю глаза.

Он сделает это? Поцелует так?

– Неужели никто не делал такого с тобой? – удивляется он.

Отчаянно качаю головой, не в силах ответить. Голова моя мотается из стороны в сторону, волосы рассыпаются по подушке. В горле пересохло, как в пустом колодце. А где-то в животе словно распускается огненный цветок. Между ног становится влажно, и это так непривычно.

Он целует мои бедра изнутри, ласкает языком нежные складочки лона. Я вздрагиваю, подаюсь навстречу. Прикосновение к маленькой чувствительной точке – и вскрикиваю от пронзительного удовольствия.

– Девочка… – хрипло произносит он. – Что ты со мной делаешь?..

Он обследует мое тело с жаждой первооткрывателя. Согревает кожу своим дыханием, не оставляет без ласки ни один участок, ни одной складочки или выпуклости. Снова перебирается к груди и ласкает языком тугие вершинки. Его рука властно накрывает мое лоно и продолжает манить клитор подушечками пальцев.

Он заставляет меня чувствовать себя невыносимо желанной и чувственной. Его женщиной. Любимой, пусть и на одну эту ночь. И я готова позволить ему все, что заблагорассудится. Послушно развожу ноги в стороны, позволяя его коленям удобнее размеситься между ними. Тороплю его, сама не ведая, чего от него жду.

Он склоняет голову и накрывает мой рот поцелуем. В это время его достоинство упирается в меня, ища вход.

– Ты что… Девственница?! – В его голосе слышится непомерное удивление.

Я снова киваю и кусаю от напряжения губы.

Один резкий толчок, и я вскрикиваю, впившись руками в сильные мужские плечи. То крик наслаждения, смешанного с болью в неравных пропорциях. Экстаза, какого-то животного кайфа в нем больше гораздо.

Просыпаюсь в холодном липком поту. Машинально протягиваю руку, чтобы дотронуться до мужского плеча. Но пальцы касаются пустого матраца рядом, и я со сдавленным стоном разочарования открываю глаза.

Это был только сон. Снова…

Каждую ночь, стоит провалиться в алчущее забытье, как в памяти возникают картины. И все они связаны с Ним. Мне снятся разные места, от шикарных ресторанов до грязных улочек. Кажется, я много где побывала. Но помню только Его лицо. Других людей в моих снах нет, либо лица их расплывчаты, как расплывшаяся от воды картинка.

Но Он – он более чем реален. Я знаю каждую черточку его лица, запах, помню каждую мышцу восхитительного тела на ощупь. Помню, сколько удовольствия оно может подарить.

Я вижу его каждую ночь. Сны с его участием преследуют меня как туча пчел, и жалят они в самое сердце. Я не знаю, кто он и почему появляется в моих снах. Но жду встреч с ним и боюсь их одновременно. Чаще всего вижу самую первую нашу ночь, когда он был еще в маске. После он спал со мной, не скрывая лица.

У него темные жесткие волосы, высокий лоб, чувственные губы и аристократичный, с тонкой горбинкой нос. Его тело сильно, поджаро и загорело. Он похож на статую из меди, и только глаза отливают холодной сталью.

Эти глаза, которые преследуют меня, кажется, всюду…

– Ненавижу! – вскрикиваю и резво сажусь в постели.

Голова немного кружится от стоящей в помещении жары. Даже мощные кондиционеры не справляются с ней. Возможно, именно поэтому ночь превращается в испытание. И тело мое наутро ноет от неудовлетворенного желания и разочарования.

Невидящим взглядом осматриваю комнату: все те же гладкие белые стены, та же узкая кровать в центре. За окнами – красивый морской пейзаж, но это только бутафория. Вмонтированная в потолок люстра светит едко-белым. Даже пол настолько светлый, что на нем заметна малейшая грязь. И белье на мне белое. И графин с водой на тумбочке – тоже.

Меня тошнит от белого!

– Доброе утро, девочки! – вещает установленный над дверью динамик. Щелкает запор. – Пора на водные процедуры.

Сунув ноги в мягкие раздражающе белые тапочки, выхожу в коридор. Иду привычным маршрутом до помывочной, так же привычно кивая другим девушкам и женщинам, покидающим свои комнаты. Хотя разве это комнаты? Скорее, больничные палаты и тюремные камеры одновременно. В этих помещениях нет наших личных вещей, ничего нашего. И нас самих – тоже нет. Не должно быть.

Мы – побочный эффект процветающего мира. Генетическая рулетка раскрутилась с огромной скоростью и в день нашего рождения остановилась на отметке зеро. Хотя нет, подобные мне – даже не ноли, мы полное ничтожество, до которого никому нет дела.

Впрочем, не всем. Кто-то же поместил нас в это заведение. Здесь нас кормят, лечат от болезней, которые сами же и выдумывают, прекрасно зная, что сделать из нас таких, как все, не получится при всем желании. Мы иные, те, кто не должен появляться на свет и тем более выживать.

– Здравствуй, сто седьмая, – приветливо кивает мне соседка по камере-палате. Идет рядом.