Степанида Воск - Максимальное удовольствие

Когда Лауренцо появился в ложе, я радовалась как маленькая.

– Ну, наконец, все закончилось, – произнесла я, увидев мужчину и бросившись ему на шею.

– Как это все закончено? Все только начинается, – обрадовал он меня.

Я в изумлении посмотрела на Лауренцо.

– Да, – еще раз подтвердил он. – Это был только первый заезд. В нем отсеялись самые слабые. Будет еще два, которые и выявят победителя.

Глаза мужчины блестели азартом, в них была жажда движения и победы.

– Как так? Неужели недостаточно было жертв? – по головизору объявили, что гонщик разбитого в дребезги кара, как и два других, очень сильно пострадали. Первый находился при смерти, а остальные были в тяжелом состоянии и им проводились экстренные операции.

Я уважала риск, но с умом, когда все было просчитано заранее и отрицательные последствия сведены к минимуму, а не подобное самоубийство, что творилось на треке.

– Это гонки, детка, – «обрадовал» меня Лауренцо.

Можно подумать мне стало легче.

– Так ты собираешься еще участвовать? – в ужасе я посмотрела на своего знакомого.

– Обязательно. Неужели ты думаешь, что я откажусь? – мужчина выжидательно на меня посмотрел, словно предвкушал что же я дальше скажу.

Мне хотелось остановить его, запретить так глупо рисковать своей жизнью. Однако я промолчала. Кто я такая, чтобы указывать Лауренцо? Я оставила свои мысли и желания при себе.

– Конечно, нет. Я буду за тебя болеть, – чуть тише произнесла в ответ, потупив взор.

– Я очень рад, что именно сегодня есть человек, который будет за меня переживать, – ответил мне Лауренцо, прежде чем вновь уйти.

А я смотрела в спину мужчины и из моей груди рвался крик. Я желала его остановить. Запретить рисковать собой. Заставить послушать меня.

Следующий заезд превратился для меня в сущий ад. Теперь я знала не понаслышке чем рискуют гонщики и как все происходит на самом деле. Смерть неотлучным стервятником парила над дромом и выжидала, когда же надо будет спикировать вниз за своей добычей.

Я за себя так не переживала, как рвала душу за Лауренцо. Я молила бога, чтобы он отвел от него беду. Я считала секунды, растягивающиеся в часы, до окончания гонки. Страх вперемешку с адреналином бурлили во мне. Эти эмоции приносили только страдания, а не удовольствие. Оказалось, что за другого человека значительно тяжелее переживать, чем за себя. Одно дело вверять свою судьбу и надеяться на госпожу удачу, а другое следить как близкий человек балансирует на лезвие клинка. Боязно и очень переживательно. По крайней мере, для меня так и было.

Я волновалась за Лауренцо так сильно, что сцепила зубы, прокусив губу, а мои ногти впивались в ладони, стоило мне только увидеть знакомый кар в головизоре или воочию недалеко от себя.

Я была благодарна судьбе за то, что в очередном заезде никто не пострадал и благодарила бога за подобный подарок. Думаю, что в этом меня поддерживали десятки близких, молящихся, как и я на трибунах дрома.

Ожидала, что, как и в прошлый раз Лауренцо придет в ложу, чтобы сказать мне пару слов. Однако я ошиблась. Мужчину на подходе к своей ложе окружили журналисты и продержали до самого начала последней финальной гонки. Именно она должна была решить судьбу крупного денежного приза. Я следила за уверенным, сильным мужчиной, отвечавшим на вопросы папарацци и не могла насмотреться. Мой взор буквально приковало к фигуре, затянутой в комбинезон.

Наконец, извести о начале финальной гонки. Люди, как муравьи, потянулись от дрома в сторону трибун.

Гонщиков осталось только десять, уложившихся в контрольное время. Среди них был и Лауренцо. Со своего места я не могла налюбоваться на мужчину. Его стройная и подтянутая фигура выделялась на фоне других людей. И это притягивало взгляды зрителей и болельщиков. Поклонники скандировали имена финалистов с восторгом ожидая заезда.

А я трепетала. Меня разрывали противоречивые чувства. Остаться или уйти? Досмотреть до конца и узнать кто же стал победителем на сегодня, или же все бросить. И пусть это останется для меня тайной. Я боролась сама с собой. Для меня были важны положительные эмоции, но и оставить Лауренцо я не могла. В итоге победило желание встретиться еще раз с Лауренцо.

Прозвучал сигнал. Кары начали движение по дрому. Для меня все происходило как в замедленной съемке. По головизору шли кадры, рассказывающие о каждом участнике: во скольких гонках он участвовал, сколько раз победил или же оставался без побед в конце списка. Я с удивлением узнала, что Лауренцо являлся постоянным завсегдатаем гонок, причем победы были среди его достижений. Теперь мне стали понятны чаяния поклонниц Лауренцо. От такого мужчины с кучей достоинств разве что не на стенки полезешь от желания. Желания обладать.

С дрома раздалось урчание несущихся на предельной скорости каров. Мне буквально уши заложило от этого шума. А в висках билась мысль «лишь бы с ним было все нормально».

Я немного отвлеклась на собственные переживания и пропустила тот момент, когда на дроме произошло столкновение двух каров. Одним из них оказался машиной Лауренцо. Я замерла от ужаса. Кар под номером пятьсот двенадцать прокрутило вокруг своей оси, но радовало одно, что не выкинуло с трека. Мужчине чудом умудрился выровнять автомобиль, от этого он потерял в скорости, немного отстав от остальных участников. Впереди шла отчаянная борьба за лидерство в гонке. С одной стороны мне дико жалко, что Лауренцо потерял драгоценные секунды, а с другой я на была рада, надеясь, что теперь ничто не помешает прийти на финиш целым и невредимым.

Однако я сильно ошибалась. Среди лидирующих участников завязалась ожесточенная драка. То один, то другой кар вырывались на первое место, опережая лишь на доли секунды. До финиша оставался всего один круг. По идее ничего не должно было изменить расклад гонки. Болельщики уже скандировали имя предполагаемого победителя. Комментаторы пророчили номеру тридцать четыре получение приза. Но. Любая гонка является непредсказуемой до того момента пока не пересечена финишная черта. Так получилось и в этом случае. Второй участник, наступающий на пятки номеру тридцать четыре, в глупом желании вырваться вперед допустил оплошность, задел крылом лидирующего. В результате чего его машина развернула лидера, и они закрутились в страшном штопоре, увлекая за собой преследующие их кары. Образовалась куча-мала из нескольких машин. А гонка все продолжалась. Из лидера номер тридцать четыре превратился в поверженного. Я боялась взглянуть на головизор, потому как чувствовала, что без жертв не обошлось. Трек получил еще одну жертву. Трибуны гудели. Трибуны вопили.

Гонка завершилась безоговорочной победой… пятьсот двенадцатого номера.