Степанида Воск - Максимальное удовольствие

Что?

Я не поверила ушам своим, когда комментатор объявил о наличии победителя.

Лауренцо. Именно он стал первым.

Оказалось, что в суматохе из-за скученности каров перед финишем он умудрился догнать всех остальных и перегнать. Это было уму не постижимо, но факт оставался фактом.

Очертя голову бросившись из ложи, я кубарем промчалась по ступеням, кинувшись прямиком к треку, где уже вовсю чествовали победителя. Лауренцо буквально на руках вытащили из едва остановившегося кара. Толпа людей окружила мужчину, все стремились его поздравить, похлопать по спине, выразить свое восхищение и произнести несколько лестных, но таких заслуженных слов.

Мужчина купался в лучах славы, принимая их как должное. Он был триумфатором, мастерски выстроившим тактику и сумев обойти даже более сильных претендентов. Он ликовал вместе с остальными. И я не была исключением из правил.

Стоя чуть в сторонке от основной толпы, я с нетерпением ждала когда смогу подойти сказать как я за него переживала, как боялась потерять, как трепетала на каждом круге. Он сам меня заметил и поманил, побуждая подойти. Я не заставила себя ждать, кинувшись в самую гущу.

– Почему так долго не шла? – шепнул мне Лауренцо.

– Боялась, что ты не заметишь среди толпы твоих поклонниц. Ты теперь местная знаменитость. До тебя страшно дотронуться, – я немного стушевалась.

– Я и до этого был знаменитостью, – улыбнулся мужчина, целуя меня в щеку. Однако я желала большего и повернулась к нему лицо. Губы Лауренцо накрыли мои и весь мир вокруг перестал существовать, остались только он и я. Волшебство повторилось.

– Эй, молодые. Хватит сосаться. Еще успеете, – рядом оказался Николя собственной персоной. – Пойдемте на вручение, нас уже ждут.

Я спрятала лицо на груди Лауренцо. От него пахло потом, скоростью, риском, адреналином и еще мужчиной. Было чертовски приятно вдыхать его аромат, от которого завелась не на шутку. И в порыве то ли нежности, то ли страсти совершила опрометчивый поступок, прикусив губами мочку уха мужчины. Во мне проснулись какие-то первобытные инстинкты.

– Я тоже тебя хочу, – меня обжог горячечный шепот, пока мы в обнимку шли на место, где должно состояться торжественное вручение кубка победителя. Лауренцо меня не отпустил, заставляя идти рядом, держа за талию.

Страстные слова полоснули по натянутым нервам, вызывая прилив крови к лицу и некоторым другим стратегически важным частям тела. Близость Лауренцо будила во мне дикое физическое желание и если бы не необходимость быть на пьедестале почета, то я сама бы затащила мужчину в какой-нибудь укромный уголок, позволив разгуляться своей безудержной фантазии.

Подобное желание для меня было в новинку. Обычно в общении с мужским полом я была достаточно сдержанно и всегда отдавала инициативу в руки партнера. А тут… во мне что-то щелкнуло и перевернуло все с головы на ноги.

Неужели скорая кончина так на меня подействовала? Если так, то в этом есть даже своя изюминка. Оказалось, что я достаточно активна в душе и это проявилось в решающий момент жизни.

Меня незаметно оттеснили в сторону, когда брали интервью у победителя гонки. Однако мужчина воспротивился этому, вытянув за руку из окружающей толпы. Ему явно не хватало меня рядом. Сквозь наши сцепленные руки пробегали искорки электрического тока. Мне хотелось, чтобы исчезли все окружающие люди, и мы с Лауренцо остались одни. Жар внутри тела нарастал с неимоверной скоростью и у меня было дикое желание его затушишь одним известным с древних времен способом.

Журналисты делали свое дело, беря интервью у Пруди, интересуясь что он чувствовал во время гонки, как понял, что до победы остались считанные метры и ощутил ли эйфорию, когда победил. Мужчина отвечал добродушно и открыто, делясь своей радостью с окружающими. Я любовалась им со стороны, чувствуя некую сопричастность. Возможно и мое желание чтобы он победил сыграло решающую роль на чаше весов госпожи удачи.

А когда у Пруди спросили кому посвящается его очередная победа, то он ответил – Иларии, тепло взглянув на меня. Удивленными оказались не только журналисты, но и я.

– А как же Кьяра? – раздался вопрос со стороны.

Это длинноносая блондинка, репортер одного из каналов земного головидения решила узнать подробности личной жизни победителя

– А Кьяра выбрала более успешного и удачливого мужчину … в отличие от меня, – весело и задорно улыбнулся Лауренцо.

От его слов я несколько напряглась, в то же время прекрасно понимая, что такой человек как Лауренцо вряд ли был свободен до того, как он встретился на моем пути. А потом я вспомнила, что все равно с ним ненадолго, так что надо брать от жизни то, что само плывет мне в руки. И не всегда это что-то плохое.

Лауренцо обеспокоенно взглянул на меня, почувствовав реакцию тела, но я глазами показала, что со мной все в порядке и не стоит переживать по пустякам. Затем пресс-конференция была прервана зазвучавшем тушем в честь победителя, которого пригласили на пьедестал почета. Люди ликовали, радуясь победе. Лишь родственники и близкие друзья пострадавших на дроме и находившихся на грани жизни и смерти не были столь счастливы. Я бы на их месте тоже переживала.

До конца праздника в честь победителя Лауренцо меня не отпускал от себя, все время держа либо за руку, либо обнимая за талию. А, кроме того, он периодически целовал меня то в щеку, то в ухо, а то и в губы. Мимолетно и обещающе. Я радовалась словно ребенок, купаясь в лучах чужой славы. Я же не была виновата, меня заставляли это делать. Все же к подобному вниманию я не привыкла.

Лишь к позднему вечеру дром стал потихоньку пустеть. С трибун потянулись вереницы уходящих болельщиков. Трек замирал. Отмечание праздника жизни подошло к концу. Я с облегчением вздохнула, надеясь в скором времени добраться до гостиницы. Все же день был чересчур насыщен на эмоции и, откровенно говоря, я устала. Хотелось покоя.

– Пойдем, я все же покажу тебе свое логово, – заговорщицки позвал меня Лауренцо, когда я уже думала мы отправимся домой. Или, по крайней мере, я одна. Я уже предвкушала вечер наедине с головизором. Отчего-то мне захотелось посмотреть какой-нибудь романтический фильм со слезливым сюжетом, чтобы душа развернулась, а потом свернулась в трубочку, чтобы я всплакнула, сопереживая героям, обозвала подлецом и подонком главгада и обрадовалась счастливому концу, когда зло будет наказано, а добро восторжествует. А после чего счастливой и удовлетворенной заснула в своей одинокой постели, обняв подушку и сожалея, что у меня некого прижать к себе.

– Может в другой раз? – мне почему-то не хотелось портить обыденностью волшебство момента.