Анн-Мари Вильфранш - Тайны любви

Разумеется, Арман старался держаться подальше от Доминики. Он вступал в оживленные разговоры со всеми подряд, очаровывая каждую женщину и развлекая каждого мужчину изящным остроумием. В глубине души он чувствовал свою вину, и ему было немного стыдно за то, как он, мягко говоря, неуважительно обошелся с Доминикой: одна благосклонная улыбка Мадлен — и он резко прекратил свидания с белокурой Доминикой, без объяснений и извинений. Найдутся люди, которые скажут, что он поступил правильно, что такой способ рвать отношения — самый щадящий: лучше нанести резкий и сильный удар в сердце, нежели мучить долгими прощаниями.

Но Доминика была не из тех, кого можно было намеренно игнорировать. Она медленно продвигалась по гостиной Бриссаров, то и дело останавливаясь, чтобы поздороваться с приятелями и перекинуться с ними несколькими словами, и наконец оказалась плечом к плечу с Арманом. Но даже теперь Арман отчаянно делал вид, что не замечает ее присутия. Тогда она похлопала его по руке и скачала, улыбаясь загадочно, как Мона Лиза: «Добрый вечер, Арман». Он обернулся, красивое лицо расплылось в ответной улыбке, и он с чувством поцеловал ее руку, как будто и в самом деле был рад ее видеть.

Для отвергнутой женщины она вела себя удивительно. Не выказав ни малейшего смущения или раздражения, она присоединилась к беседе небольшого кружка людей, собравшегося вокруг Армана. Надо признать, выглядела она великолепно. Модель ее платья цвета бледно-голубых гиацинтов мог создать только большой мастер; платье было сшито из мягчайшего атласа, а глубокий вырез, отделанный фестонами, открывал изрядную часть роскошного бюста. Руки были обнажены, и на каждой сиял бриллиантовый браслет, а это означало, что хотя мужа у Доминики больше не было, однако недостатка в щедрых любовниках она не испытывала.

Вряд ли найдется на свете много женщин, которые бы предпочитали быстрый и окончательный, как удар кинжала, разрыв любовных отношений. Большинство покинутых любовниц полагает, что имеет право знать, и требует, чтобы им объяснили причины, побудившие бывшего обожателя навеки отвергнуть их любовь. Доминика принадлежала к этому большинству, настаивавшему на выяснении отношений, тем более что обстоятельства бегства Армана были, на ее взгляд, из Ряда вон выходящими. Первое время она находила его поведение необъяснимым; после танцев в ночном клубе он отправился к ней домой и всю ночь не давал ей покоя, провоцируя на новые и новые ласки; он казался чрезвычайно увлеченным, а рано утром, когда она еще спала, ушел, не сказав ни слова.

С тех пор она не видела его и не говорила с ним, на телефонные звонки он не отвечал. Будучи женщиной, опытной в любовных делах и хорошо изучившей повадки мужчин, она не долго затруднялась определить причину исчезновения Армана. И какими бы безмятежными ни казались выражение ее лица и тон разговора, в душе Доминика затаила обиду, она жаждала во что бы то ни стало отомстить. Нет, она не была влюблена в него, и не ревность двигала ею. В конце концов, Арман был всего лишь одним из полудюжины мужчин, которые развлекали ее, водили по магазинам, а в награду допускались к прелестям великолепного тела. Возможно, Армана она выделяла среди прочих, но, если отбросить в сторону сантименты, полагала делом принципа отплатить ему той же монетой.

Доминика достала сигарету из маленькой сумочки, предназначенной для выходов в свет, и ждала, пока Арман поднесет огоньку. Он щелкнул золотой зажигалкой — подарок ко дню рождения от предыдущей любовницы, — и Доминика, придерживая его запястье, как будто для того, чтобы было легче прикуривать, склонилась над трепещущим пламенем. Если бы кто-нибудь вздумал понаблюдать за действиями дамы в голубом, то он непременно заметил бы, что она наклонилась вперед ниже, чем это было на самом деле необходимо, настолько низко, что Арман мог бы без труда заглянуть за свободный фестончатый вырез платья, если бы это входило в его намерения. Как верно рассчитала проницательная Доминика, повинуясь давно и прочно укоренившейся привычке, Арман остановил взгляд на ее груди.

Благодаря близкой дружбе в прошлом, Арман не мог не знать, что Доминика имеет привычку поддерживать свои массивные, завораживающие, но, к сожалению, не соответствующие последней моде округлости плотными бюстгальтерами белых или розовых тонов. Человеку, который испытывает громадное наслаждение, лаская женскую грудь при каждом удобном — и даже неудобном — случае, эти полезные предметы туалета казались вздорной и досадной причудой. Заглядывая за вырез платья бывшей подружки, Арман не ожидал увидеть ничего, кроме двух куполов из белого атласа. Каковы же были его изумление и радость, когда под голубой тканью взор обнаружил пару обнаженных колышущихся сфер, нежно-белых, с продолговатыми темно-красными кончиками!

Арман не знал, что не так давно Доминика нашла на улице Камбон изготовителя корсетов, настоящего гения в своем ремесле. Он-то и предложил ей необычный тип бюстгальтера собственного изобретения — по крайней мере мсье Лекрок настаивал на своем авторстве. Стоит ли уточнять, что произведения этого мастера стоили недешево, потому что они кроились и шились вручную с учетом индивидуальности клиентки. Обмеряя мягкие округлости и делая примерки, мсье Лекрок не уставал объяснять посетительницам лавки, что, с точки зрения профессионала, каковым он является, грудь каждой женщины уникальна, ее форма, размер и расположение на теле не повторяются никогда.

Хитроумные маленькие сооружения, изготовлявшиеся в его мастерской, не имели бретелек и тесно облегали тело, изогнутые уплотнения из прошитого в несколько слоев атласа обеспечивали надежную, однако незаметную, поддержку чересчур пышным формам, оставляя их при этом полностью открытыми. Благодаря искусству Лекрока, а также некоторым маленьким женским хитростям, вид, открывшийся Арману в вырезе платья Доминики, был настолько ошеломляющим, что после того, как она выпрямилась и выпустила длинную струю бледно-голубого дыма, он еще несколько секунд стоял неподвижно с зажженной зажигалкой в руке.

Так он стоял, как истукан, с протянутой в пустоту зажигалкой, а Доминика понимающе улыбалась, наблюдая за выражением его лица. За продолжительное время знакомства она хорошо изучила мимику Армана и отлично понимала, что он сейчас чувствует, а именно — безоговорочное восхищение и вспыхнувшее желание. Будучи женщиной, не теряющейся ни при каких обстоятельствах, Доминика немедленно взяла инициативу в свои руки. Взглянув на зажженный конец сигареты, она объявила, что та плохо горит, и вновь склонилась к Арману. Некоторое время она оставалась в этой позе, предоставляя ему щедрую возможность пожирать глазами обнаруженные сокровища, а кончиками пальцев ласкала его руку, под предлогом удобства прикуривания, ласкала медленно, проводя пальцами вверх и вниз, словно это была не рука, а иная часть тела!