Каролина Дэй - Миллиард секунд

Одна из девочек лезет на колени Эдгару, другая пытается взять его за руку. И только я успеваю мысленно поблагодарить Всевышнего за то, что мне достались молчаливые девочки, как чувствую, что вокруг меня становится как-то тесновато. Даже слишком тесно. Краем глаза замечаю движение с обеих сторон от себя. Девочки подсаживаются поближе. Через пару секунд еще ближе. И тут начинается…

– Сколько тебе исполняется? – спрашивает блондинка слева.

– Тридцать два.

– А кажется, что все двадцать.

Серьезно? Ты подсела только для того, чтобы сказать, как я молодо выгляжу? Знаешь, милая, у меня нет комплексов по поводу внешности, но на двадцать я перестал выглядеть в… в те же двадцать после одного инцидента. Да-да, и мужчины могут быстро стареть.

– Ой, а что это за татуировка у тебя? – спрашивает блондинка справа, указывая на мои пальцы.

– Иероглифы.

– А что они обозначают?

Еще одна. Черт возьми, куда ж ты меня втянул, Эдгар? Вот куда?!

– Ваше вино, – внезапно возле нас появляется официантка. Она, улыбаясь, разливает темно-красный напиток по бокалам. Девочки резко садятся на свои места, выпрямляются, словно хотят казаться лучше, чем есть. И не только те, что рядом со мной, со стороны Эдгара тоже.

Спасибо тебе… Карина – читаю на бейджике имя. Да, спасибо за своевременное появление.

– Ну что, друг, за тебя!

А дальше начался дикий ад. Разговоры не смолкали ни на секунду. Нет, я не против общения, но темы были… мягко говоря, пикантные. Завуалированные, конечно, но все же. Хорошо, что «мои девочки» от меня отклеились и обратили внимание на Эдгара. Он все говорил и говорил, а я сидел на месте и думал, когда же закончится этот ужин.

Вот и день рождения. Вроде бы не в клуб пошли, да и девушки красивые с нами, но, твою мать, Эдгар же знает, что мне брезгливо и противно, когда ко мне липнуть начинают! Хотя эта грудастая слева от друга ничего так. Я бы ее декольте написал, красиво смотрится. Небольшая грудь, но и не маленькая. Все в меру.

– Выйду покурить, – сообщаю своим спутникам и выбираюсь из-за стола. Эдгар кивает и продолжает обольщать девочек. Кого-то, видимо, ждет горячая ночка.

Выхожу на шумную улицу и… иду. Вот правда, я просто гуляю вдоль по проспекту, наблюдаю за пробкой на дороге. Закуриваю. Выдыхаю дым. Знаю, что нельзя. Плевать. Хуже все равно не будет.

Мне нужно отдохнуть. От давления девиц, от воспоминаний об одной женщине.

И о том, что я уже был на этом месте…

Совсем недавно, когда подвозил девчонку. Прямо к парку. Наверное, это какой-то рок, или меня специально кто-то по голове шандарахнул с такой силой, что ноги сами сюда принесли. Я и забыл, что ресторан недалеко находится. Или далеко? Неважно.

Теперь мое внимание привлекает кое-что другое. Точнее, кое-кто другой. Троица в темных куртках, которые хорошо видны на фоне снега. Один парень держит второго сзади, а перед ними вижу знакомую куртку и знакомые ботинки, испачкавшие мне пассажирское сиденье.

– Так тебе и надо, дура тупая!

– Сейчас ты получишь, придурок!

Тут же девичий кулак прилетает в обездвиженного мальчишку, и та самая грязнуля-девчонка продолжает наносить удары. То в лицо, то в туловище. Руками и ногами. Это еще что за ерунда?

Нет, ну точно какая-то карма!

– Стойте! Вы что творите? – подбегаю к троице, только они почти не реагируют на мое появление. Тот высокий так и держит жертву избиения, а девчонка…

– Не мешай! – пыхтит она, мельком взглянув на меня, и снова наносит удар.

– Говорю, оставь его.

Пробую оттолкнуть девчонку. У жертвы все лицо в крови, а тот парень позади даже не думает его отпускать. Еще и место такое нашли, что никто не видит. Хорошо, что я заметил.

Держу ее за локоть. За грязный, как и в прошлый раз. Но сейчас меня это не волнует. Смотрю в темные глаза оборванки. Внимательно. Вглядываюсь в радужку, которую переполняет несдерживаемая ярость. В чуть нахмуренные черные брови. В поджатые губы. Даже челюсть напряжена. Как бы она зубы от такой силы сдавливания не сломала.

– Ева, эт че за хмырь? – спрашивает парень, который держит окровавленного пацана. Ну, теперь я знаю, как зовут эту незнакомку.

– Ты че тут забыл? – шипит она прямо мне в лицо. Так, чтобы никто не услышал. Кроме меня.

– А ты что тут забыла? Не сопротивляйся ты так!

– Не твое дело! И вообще, отпусти меня! – дергается она. Сильная. Но я сильнее. – Я этому придурку не до конца наваляла!

– Хочешь до конца? Серьезно? Ты его чуть не убила!

– Он заслужил!

– Чем заслужил?

Девчонка долго смотрит на меня. Внимательно. Все еще со злостью. Потирает костяшки пальцев. Щурится пару секунд, глядя в сторону, потом снова встречается со мной взглядом и смотрит с такой ненавистью, будто я виноват в появлении ссадин на ее маленьких кулачках.

– Он подставил меня, – отвечает тихо-тихо. Уже без шипения и недовольства, но с нотками злости.

– Не все решается кулаками.

– Слушай, мажор хренов, – говорит уже громче, – давай ты не будешь указывать, что и как мне делать, лады? Вали, куда шел, а я пошла дальше…

– Ты никуда не пойдешь, – крепче сжимаю ее локоть.

– Это приказ?

– Да, мать твою, приказ!

– Ты мне не отец, чтобы приказывать, ясно?

Своими словами она будто пробивает какую-то брешь в груди. Брешь правды. Ведь это так, я ей никто. Случайный прохожий, с которым она провела пару часов в машине. Мне должно быть все равно. Сама справится, раз так заявляет. Но почему-то эта ситуация не дает мне покоя. Не позволяет поступить иначе. И я не желаю отпускать маленькую руку девушки.

Бред какой-то, не находите?

Дергает плечом. И я отпускаю. Не пытаюсь снова схватить, когда она делает шаг прочь. Смотрю на черное удаляющееся пятно, понимая, что просто не в состоянии задержать девчонку. Она права. Это ее жизнь. Ее судьба. Ее правила.

Эти слова напомнили о моем положении. О бесконечных анализах, о диагнозе, о лечении, которое может не дать результата. Возможно, я никогда в жизни не стану отцом, никогда не буду скандалить со своим ребенком и выяснять отношения. Или же…

– Стоять! – кричит кто-то издалека. – Ловите эту детдомовскую!

Все происходит в считанные секунды. Девчонка округляет свои темные глаза и устремляется к выходу, ее напарник бросает обездвиженное тело в сугроб и бежит в другую сторону. Мужчина в форме полицейского сначала провожает взглядом убегающую девчонку, но в итоге подходит к пострадавшему. Осматривает его, помогает встать.

А я не иду на помощь, как меня просят, делаю вид, что вообще не слышу их. Вместо этого ищу глазами девчонку. Вижу вдалеке темное пятно, скрывшееся между деревьями. Спряталась за одним из них, слилась с обстановкой, присела на снег. Вряд ли ее кто-то заметил, но я иду к ней. Не торопясь. Только на нее смотрю.