Властелина Богатова - Избранница Тьмы. Книга 3

Я смахнула слёзы, что проступали без конца от стылого ветра, как вдруг изнутри кольнуло острой иглой собственное неверие того, что я хочу этого, хочу, чтобы он принял горячо и отчаянно. Так же, как и я приняла. Это так важно для меня, настолько, что под сердцем немеет и обрывается дыхание.

Ветер к вечеру стих, и стало как будто бы холоднее. Лес сменился редкими чахлыми деревцами, но и те вскоре перестали попадаться, только окружали скалы, серые, засыпанные снегом. Внутри меня всё дрожало от предчувствия того, что мы стремительно приближаемся к границам Излома. Ночь вынудила отряд вновь встать на постой и раскинуть шатры в ущелье. Пока готовились к ночлегу, Маар не приближался ко мне, как будто не замечал. И хорошо. Этого я и хотела.

И когда в шатре было всё приготовлено и разожжён очаг, он не пришёл. Я забралась под шкуры, изнурённая и вымотанная дорогой и холодом, наблюдала за огнём, ощущая ласковое прикосновение меха к коже. В голове никаких мыслей, но и сон не шёл. Я чувствовала Излом, его стылое дыхание, что обнимало душу, сковывая льдом, и только очаг рассеивал скверное наваждение. Раздался шорох. Я пронаблюдала, как вошёл Маар, приготовилась, внутренне напрягаясь. Волнение охватило меня, когда на шкуры упали наручи, потом пояс и вся остальная одежда. Меня затрясло от предчувствия. Я не поднимала взгляда на обнажённое мужское тело, боялась неизвестно чего, тех опаляющих чувств, что разжигал невольно во мне исга́р. Рассматривала его литые икры, любовалась, как напряжённо перекатываются под бронзовой кожей мышцы, ощущая, как внутри меня поднимается жаркая волна, омывая с ног до головы. Тело заныло, а лоно пульсировало, жаждало его, увлажняясь. Сумасшествие. Я разозлилась на себя. Маар направился ко мне, и только тут я пошевелилась, разворачиваясь. Его воля, сила и желание били порывами, накатывали горячими потоками, будто вулканическая магма, отяжеляя меня так, что голова закружилась и застряло дыхание в горле комом, хоть грудь вздымалась и опадала во вздохе судорожно. Идеальная линия ног, бугры мускулов на бёдрах руках, оплетающие руки вены, тёмная полоска, идущая от пупка к паху, разрасталась чёрным треугольником, обрамляя налитую упругую плоть, вздыбленную, готовую к действию. Меня обожгло собственное желание раздвинуть ноги и впустить его, желание, ставшее слишком сильным, слишком бесконтрольным, слишком неуравновешенным – моё тело хотело его до умопомрачения вопреки его угрозам, до тягучего томления, что разливалось во мне жидким огнём, и хотелось изнывать и плакать, и просить, кусать губы, ощутить его упругий бьющийся жар внутри себя. Но я только плотно сжала колени, унимая внутреннюю подступающую к самому горлу дрожь. Я глотала желание и страх, что он вновь попытается отнять, но сама стянула с себя меха, проведя по непроизвольно ладонью по животу вверх, огладив грудь и шею, вздрагивая под темнеющим взглядом Маара, жадно обгладывающим меня. Духота привычно объяла меня, и дышать стало ещё труднее. Маар опустился рядом на колени, одним рывком сбросил меха, разворачивая меня на живот, перекинул через меня ногу, нависая надо мной, но не касаясь, собрал полы сорочки, задирая к поясу. Я не видела его, ощущая только жар тела, мне хотелось прогнуться, коснуться его, толкнуться на встречу. Горячие губы обожгли плечо, скользнули к шее, Маар прикусил нежную кожу, обхватив горло ладонью, вынуждая запрокинуть голову назад. Жадные губы накрыли мой рот, властно толкнулся язык, размыкая мои губы, одновременно я ощутила его член на своих ягодицах, оставляющий влажной след смазки, он потёрся им настойчиво твёрдо.

– Ты хочешь меня, асса́ру? – освободив мои губы, спросил, обжигая рваным дыханием, скользя головкой члена по моим взмокшим складкам, но не входил. – Говори, как ты хочешь меня? Покажи. Как ты хочешь, чтобы я тебя взял, моя ассару? – шептал он, покрывая плечи поцелуями, трясь каменным членом о мокрое лоно.

Почему он спрашивает, разве не чувствует, нарочно хочет позлить, измучить? Внутри меня расплескался ядом протест, преграда, замыкающая меня в ловушку. Я сжала зубы. Не буду его просить, не могу. Всё внутри выворачивалось от этого. Не хочу ему покоряться. Он меня уничтожит, растопчет и сожжёт. Он исга́р, незнающий сострадания, незнающий любви… Но почему мне так больно от этого? Я сухо сглотнула подступивший к горлу ком.

– Гори в пекле, – процедила сквозь зубы, но тут же захлебнулась воздухом от того, как он толкнулся в меня на всю длину, быстро, неожиданно, хотя я была готова. Но, видимо, нет, чувствую наполненность, вздрагивая.

– Уже тлею, – он отвёл бёдра и вновь ударился, прибивая своим весом и напором к постели. – Но ты будешь гореть вместе со мной, Истана, – вновь грубый толчок.

Маар пропихнул руку под мой живот, вынуждая приподнять бёдра и прогнуться в пояснице, заскользил внутри меня влажно, размеренно, упруго, так что перед глазами золотистые круги расходились. Проклятый демон! Я яростно сжимала его изнутри, опасаясь, что он вновь попытается что-то сделать. Но плавные, глубокие проникновения ускорились, быстро довели меня до ослепительной вспышки, так неожиданно, что я задохнулась от возмущения и собственного стыда, получив такой яркий, такой проникновенный, невыносимо бурный оргазм, что, вцепившись пальцами в шкуры, уткнулась лицом в меха, вскрикнула, задыхаясь. Это неправильно, так не должно быть! Жгло изнутри злостью, и в то же время меня всю трясло от удовольствия глубокого, умопомрачительного. Дыхание Маара участилось, он не намеревался останавливаться, продолжал яростно вбиваться, врываясь тараном жёстко. Собрал мои волосы, потянул назад. Больно. Я зашипела, а следом исгар накрыл ладонью мои губы, зажимая, долбясь безудержно, с надрывом. Я зажмурилась, выгибаясь ощущая, как новая волна вибрирующего где-то на грани блаженства накрывает на меня, утягивая вслед его неистовому вожделению. И мне только оставалось вынести эту сладко-горькую муку, снося то, как Маар толкался вглубь, всаживая член на всю длинную, держа крепко в своей хватке. Дико, остервенело, по-звериному. Окружение вздрагивало и шаталось от мерных тычков, мне показалось, что я задохнусь, когда он, качнув бёдрами, с силой взрезался до основания, крепко держа бьющуюся в его мёртвом захвате меня. Горячими толчками его бурной страсти он излился внутри, заполняя семенем, вязко стекающим по моему бедру. Последний рывок и толчок тугой струи внутри меня. По взмокшей шеи прокатился его горячий стон, дрожью пронёсся по спине к пояснице. Я бессильно обмякла в его хватке, моргая часто, сбрасывая с ресниц проступившие слёзы – противоречие наслаждения и ярости скрутило, выжимая до остатка.

Маар вынул свой член из меня, выпустил, дав глотнуть воздуха.