Mel RedWolf - Одинокие закаты

– Я правда буду рядом с вами столько, сколько вы пожелаете…

Рьяна навострила ушки, слушая каждое слово, хотя ярче говорили чувства, но как же в них разобраться и понять, когда они, словно лучи ослепительного солнца, словно тепло от камина в холодные зимние ночи. Как понять, когда это узор, когда это сладость и горечь сразу? А ещё от них кружилась голова и Рьяна неосознанно прижалась ближе, ручки скрепив на шее Мирелы, потеревшись щекой о её щёку.

И притихла, как раньше, беспардонно разорвав личное пространство служанки, приглядываясь к ней и ловя каждую чёрточку, что совсем не изменилась, разве что взгляд. Тоскливый, глубокий, раньше в нем не было этого выражения, но даже его не хотелось убрать. Это была часть Мирелы.

И Рьяна тихонько коснулась пальцами щёки, как раньше, робко скользнула по контуру овального личика. Капельками росы упали слезинки из голубых глаз – расчувствованно и чисто, по-детски.

– А пойдём покажу, как научил Руф. Он показывал, как обращаться с лошадками.

Шмыгнула носиком девочка, прыгучей козочкой удрав от рук служанки к краю крыши. Только на сей раз это был путь на чердак. Рьяна потопталась у края, а потом спрыгнула на трещащий старый ступок для наблюдения за звездами, а там и открыла дверцы, проникая обратно в родной дом. И ведь тихо, тише мышки пробралась по скрипучим старым половицам, уже зная где будет звук, а где его нет. Осторожно спустилась с лестницы и потом убрала её. Тихо шептали губы буквы, а потом тяжёлый механизм поднялся вверх.

И так в режиме шкодливого маленького варга, девочка побежала по коридору к центральной лестнице. Постукивая каблучками по бархатным коврам, на винтах лестницы юная Драйфорд проворачивала круг и слетала вниз по перилле. Последний спуск и вовсе закончился прямо около двери. Благо ребёнок лёгкий не улетел в дверь, а смог затормозить. Девочка со скольжением вцепилась в дверь, которую отворив, выбралась во двор.

Холод взъерошил Рьяну недружелюбным вниманием, и девочка вновь поежилась. После пробежки даже зубки начали стучать, обещая совсем зловещий «клац-клац-клац», которым обычно пугала из-за угла близняшек сестра. Но главное ещё горел огонёк в конюшне. Это стоило того, чтобы ускориться. В близи уже слышалось ворчание конюха.

Мирела только кивнула, направившись следом за девочкой, которая так бесстрашно спрыгивала с таких высот. Но служанке оставалось лишь молча следовать за малышкой. Оставалось лишь удивляться тому, как юная госпожа часто здесь бывала, раз изучила все ходы.

Но служанка решила сократить немного свой путь, прямиком с крыши спрыгнув на землю. Приземление было мягким и оставалось лишь ожидать Рьяну, тихие шаги которой так отчетливо слышала вампирша, стоило лишь настроиться на них.

На улице было холодно, она ведь не простудится? Надо будет скорее вернуться в дом, чтобы наследница не заболела. Весеннее тепло обманчиво бывает.

– Ваше Высочество,

Девушка склонилась в поклоне перед Рьяной, когда она показалась в дверном проёме.

– Вы очень быстро спустились. Ещё чуть-чуть и я осталась бы позади.

Улыбаясь произнесла Мирела, когда выпрямилась и готова была идти к конюшне, в которую совсем недавно лично отвела измученных дорогой животных.

– Мирела, я все чую.

Поморщилась девочка на такие слова, даже вздохнула. Удивительно, но среди всех тонкостей восприятия одно ощущение юная варг никогда не путала – ложь. Тем более со знанием, когда бежала одна, логично, что служанка спустилась гораздо раньше. Вот только Рьяна давно привыкла не болтать лишнего, ну, пока не нападала детская говорливость и счастье от близости с мамой и сестрами. Тогда ребёнок вновь начинал трещать без умолку, лишь бы узнать ещё…

Только на конюшне хлопоты были в самом разгаре. Усталые ноги коней перевязывали, а перед этим утирали тряпицами холодными и снимали усталость, медленно разрабатывая каждую жилку. А ещё и шкуры надо было помыть, гривы вычесать. Хотя бы успели дать питье и корм. И все это делал старый конюх с маленьким подмастерьем. Руф ворчал беспрестанно о том, что нельзя так животных загонять. Только спешащего ребёнка почуяли звери, потрясывая гривой. Перекинув чубук трубки на другой бок, Руф взглянул через плечо.

– А, маленький пострельчонок прибыл. Ну идём. Не зевай. Хочешь – щетки в твоём распоряжении. Только стул возьми. У меня дел по горло, чтобы таскать его.

Бурчал старина. Рьяна под взглядом сперва съежилась, а потом и вытянулась, улыбнувшись. Будто и не грубил конюх. Девочка в лёгкую оттолкнулась от уступчика для запасных седел и в прыжок достала перчатку-щетку. Далеко не по размеру, но Рьяна научилась ее держать, чтобы она не сползала в процессе. Тут и стул под руки нашелся. На нем отдыхал Руф и любезно одалживал господскому ребёнку. Тем более при таком усердии.

Перебирая тощими ногами, девочка чуть не протаранила дверцу стойла, благо всё-таки затормозила, а Руф успел ее открыть, и девочка осторожно уже прошла к лошадке. Около нее важно разместился со стороны брюха стул, а на нем вскоре расположилась Рьяна.

Ласково касались руки ребенка шкуры, вплетая маленькие пальчики в мех. И не фыркала усталая кобыла. Улыбнулась Рьяна, просияв, закрепила рукавицу, пальчиками за прорези придерживая и взялась со спины влажной чистить.

– Госпожа…

Тихо было начала служанка, которая, правда, потом язык свой прикусила. Нет, она ведь не хотела врать наследнице, простая шутка взрослого. Ее то ребёнок и не понял, вогнав прислугу в небольшой тупик, из которого путь обратный найти было уж очень сложно.

Мирела, словно дитя, наказанное следовала за маленькой девочкой. Сердце чуть не остановилось при виде того, как она этот табурет несёт, но если помочь, то не поймет ли неправильно? А если обидится?

Служанка хмуро взглянула на конюха, но после уже спокойнее добавила, подавив в себе впервые появившееся дикое желание накричать на остолопа, который так невежественно обращался к наследнице, так ещё и позволил таскать тяжесть.

– Её Высочество очень спешила к семье. Пять лет разлуки с любимыми очень истощают. И даже посильнее, чем дорога этих лошадей утомила. Госпожа очень ждала этот день и как можно скорее пыталась разобраться с теми делами, которые её удерживали и не позволяли быть рядом со своей королевой и принцессами.

Мирела взяла расческу, которой принялась причесывать гриву животного.

– Но животное же не виновато! А если бы померло?!

Возмутился конюх, поджав щетинистый подбородок. В огонь раздражения подкинули поленья и фырчанья продолжились, только тише, а благодаря чубуку в зубах – почти не разборчивые ругательства.

Только кажется поведение конюха совсем не касалось юного варга. Девочка ласково обнимала большого зверя, как родного, пока чистила другой бок, а улыбка не слетала с губ. Восхищение этими безмолвными созданиями похоже было в крови, впитано с любовью и молоком матери.