Морвейн Ветер - Не верь, не бойся, не проси

Через пару минут Янка услышала шум мотора и увидела, как на дорогу выезжает помятая «Лада».

Оставшись в одиночестве, она неторопливо допила кофе, открыла холодильник и принялась изучать содержимое.

Внутри не нашлось ничего, кроме горбушки от колбасы.

Янка захлопнула холодильник и отправилась осматривать дом.

Дом тоже выглядел заброшенным – кроме кровати, наверху обнаружился полуразвалившийся гардероб с запасной парой джинсов, и больше ничего. Внизу – несколько чашек и две тарелки в посудном шкафу, уже знакомый диван и камин. Дом явно строился с замахом, но оказался заброшен ещё до окончания ремонта.

Янка вернулась на кухню и, взяв пистолет, повертела в руках. Накинула куртку и вышла во двор.

В обойме было шесть патронов. Ещё одну Ярик оставил про запас, но Янка сомневалась, что она может пригодиться.

Она прошлась по двору, пытаясь выглянуть за высокий забор, но не рассмотрела снаружи ничего, кроме редкого подлеска и заснеженной равнины. Зато за домом обнаружился тир. На деревянном топчане в ряд выстроились три битые бутылки, а ещё десяток целых стоял внизу.

Янка заменила мишени, отошла на десяток шагов и прицелилась. Выстрелила. Неудачно. Попробовала ещё.

Она спустила всю первую обойму в молоко и затем только попала.

Янка перевела дух и пошла за второй обоймой.

***

Яр приложил к губам пивную кружку, делая вид, что отпивает глоток, и поставил её на стол. Посмотрел на собеседника – рябого пацанчика лет на пять моложе его самого, в такой же кожаной куртке и линялой футболке. Толика он знал давно. Ещё тогда, в Афгане – он уже уходил, а Толяна только прислали служить. И он был уверен в Толяне, как в себе самом, потому и пришёл с предложением к нему, к одному из четверых.

– Пятерых должно хватить, – сказал Яр вслух. – Перехватим сейчас маршрут, и можно будет не считаться с Битковскими, сами друг друга перебьют. А мы займём район.

Толян достал сигаретку и закурил. Стряхнул пепел в пустую кружку.

– Говорят, у тебя должок, Зверь.

Яр затянулся и откинулся назад.

– Кто говорит?

– Да так. Птичка нашептала.

– Ну, должок… Что с того? Возьмём-то мы на пятьсот. Куда я свои деньги дену, дело моё.

– Да дело-то в том, Яр, что это плохо, когда на всё ради бабы плюют. На таких мужиков полагаться нельзя.

Ярослав метнул в него тяжёлый взгляд.

– Я с тобой спорить не буду. Работаешь со мной – значит, работаешь со мной. Нет – вали отсюда, и дело с концом. А к кому у меня долги и с кем я сплю , дело строго моё. Дошло?

Толик усмехнулся.

– А если тебе выбирать надо будет? Если её возьмут?

– Я уже выбирал. Помнишь, нет?

Толик не ответил. Последней долгой затяжкой докурил сигарету и встал.

– Я тебя знаю, ты прав. А другим лучше не знать. Я тебя предупредил.

Яр кивнул.

– Когда будут стволы? – спросил он.

– Кто ещё согласился?

– Вано, Тук и ты.

– Тёмный?

Яр не ответил

– Ладно. – Толик усмехнулся, – будут стволы. После нового года позвони.

Толик на прощание ударил его по руке и двинулся к выходу.

Яр остался сидеть. Четыре встречи и четыре человека, которых он знал, как самого себя. И четыре раза он услышал одно и то же: девчонку надо слить.

Яр никого не собирался слушать, но Орёл отказался, а пятый нужен был всё равно.

Яр докурил, бросил окурок в кружку пива, которая так и простояла весь день на столе, встал и направился к выходу.

Уже на улице он замер, глядя на дверь продуктового. Повернул в сторону и двинулся к нему.

***

Янка спала. Она бы занялась чем-то ещё, если бы в доме было хоть что-то – книги, телевизор, хотя бы посуда. Но за то время, пока Яра не было, Янка успела трижды перемыть все имевшиеся тарелки и чашки, протёрла пыль со всех поверхностей своей изорванной футболкой, отстреляла обе обоймы и, в конце концов, завалилась на диван.

Идти наверх не хотелось: не то чтобы кровать теперь пугала её, но Янке определённо было уютней здесь. К тому же с дивана она рассчитывала заметить, если кто-то войдёт в дом.

Не заметила.

Яр подошёл вплотную, опустил на пол пакеты и коснулся рукой её щеки.

На сей раз Янка проснулась сразу, испуганно распахнула глаза и замерла в ожидании.

Яр отдёрнул руку.

– Подавись своим сахаром! – бросил он, вставая.

Янка перегнулась через край дивана и заглянула в пакет. Кроме пакета сахара там лежали две пиццы, хлеб, колбаса и какая-то мелочь.

Янка улыбнулась. Вскочила и, повиснув у Яра на шее, поцеловала в щёку. Тот замер и с мрачным недоумением посмотрел на неё.

– Спасибо! – Янка улыбнулась.

Яр лицезрел эту улыбку в первый раз, и тут же от одного её вида ему стало тепло. Вся злость улетучилась в один миг.

Он нахмурился, мысленно отругав себя за беспечность.

– Иди, приготовь как-нибудь. Я отдохну.

Янка кивнула, хотя понятия не имела, как можно готовить пиццу в доме без микроволновки или хотя бы плиты, и, подхватив пакеты, потащила на кухню.

«Кухней» она называла отсек нижнего этажа, отгороженный от остального помещения столом. Стены, видимо, хозяин жилья строить так и не собрался.

Яр спрятал руки в карманы и стал смотреть, как девчонка разбирает пакеты. Вся она была какая-то… живая, как бабочка, порхающая над травой. Хотя Яр давно уже не замечал за собой любви к крылатым однодневкам. И всё же на Янку смотреть было приятно – настолько, что Яр забыл о своём намерении не поддаваться слабости и спросил:

– Тебе ещё что-то нужно?

Янка, сдиравшая зубами шкурку с батона колбасы, замерла, посмотрела на него осторожно, будто щенок, застуканный с хозяйским сапогом, и торопливо кивнула:

– Мне нужны шмотки, полотенце, телик, почитать что-то, и я отстреляла все патроны, и…

– Стоп. Отстреляла что?

– Мне было нечего делать, и я решила пострелять.

Заметив непонимающий взгляд Яра, Янка пояснила.

– У тебя на заднем дворе тир. Ты не знал?

– А ну пошли! – Яр подошёл к ней, подхватил за локоть и поволок к выходу.

Янка почти не сопротивлялась. Засеменила следом за ним, даже не пытаясь спросить, чего от неё хотят.

Яр вытащил её наружу и протащил до самого заднего двора. Затем подошёл к топчану и, сбросив разбитые бутылки в снег, открыл – Янке и не пришло в голову, что внутри может быть полость.

На глазах у изумлённой девчонки достал оттуда три обоймы и вернулся к Яне.

– Пистолет! – Он протянул руку.

Янка послушно отдала ему пистолет. Яр отщёлкнул обойму, вставил новую и снова вложил оружие в руки Янке. Отошёл в сторону и чуть назад и приказал:

– Стреляй!

Янка прицелилась и выстрелила. Раз, и ещё, и ещё. Когда обойма опустела, Яр отобрал у неё пистолет и вставил новую. На сей раз он сам приобнял Янку со спины, так что у той, стоявшей на улице в одной полурасстёгнутой рубашке, ноги стали ватными.