Иман Кальби - Одержимые наследники. Дамасский жасмин. Книга третья

Мадлен моргнула… Снова вернулась из воспоминаний к реальности. Выдохнула решительно. Запахнула черное парео, откинула пышные волосы назад, уверенным шагом направилась к гостям. Анвар уже был на улице, она зашла по пути в комнату Удея, взяла малыша на руки и с дежурной, идеальной улыбкой выпорхнула из стеклянной двери, к гостям у бассейна…

– Мадлен, у Вас восхитительный дом, – проворковала Нина, жена Пьера, одного из гостей- Я не первый раз в Турции, но такой современный, интересный проект вижу впервые… Кто архитектор?

– О, архитектор- удивительная женщина, работающая между Америкой и Дубаем, она, далеко не первый раз, делает проекты для нашей семьи, кстати, русская по происхождению[1], – вежливо ответила Мадлен, заметно расслабившаяся. Вечер клонился к завершению. Все, как ей казалось, шло более чем гладко.

Гости от души покупались, позагорали, после чего по достоинству оценили богатый стол, накрытый Мадлен. Общение было легким и непринужденным, преимущественно на французском, что невольно вызвало в девушке ностальгическую восторженность. Они вспоминали любимые места в Париже, обсуждали новые популярные рестораны, секретные локации для уединения или, напротив, шумных тусовок. Всегда приятно вот так, за тысячи километров, встретить кого- то из города, где ты жил, воздухом которого дышал… Это всегда объединяет…

– И неужели Вы не скучаете по всему этому здесь, в Стамбуле? – Спросил Орхан, второй мужчина, посетивший их дом. В отличие от француза Пьера, он пришел без жены. Высокий, статный, очевидно, до сорока. Он являл собой образ идеального турка с обложки- тонкие черты лица, яркий контраст темных волос и светлой кожи, горячий, глубокий взгляд. Он был интересным мужчиной… Но главное, Мадлен отчетливо, даже чрезмерно отчетливо, читала интерес в его глазах… Он наблюдал… Очень умело наблюдал, по- мужски, и в то же время деликатно, ненавязчиво…

– Я полюбила Стамбул, – искренне ответила Мадлен, откидываясь на шезлонге. Ее парео, в очередной раз за день, не вовремя слезло с ноги, оголив бедро, что не осталось незамеченным его опытным взглядом. Мадлен тут же поправила ткань смущенно. Все- таки стоило замазать эту чертову татуировку… Она даже в воду сегодня залезать в итоге не решилась из- за нее, не хотела оголяться… И в то же время, его мужской интерес отразился в ней приятным всполохами внизу живота… Давно она этого не испытывала…

– А Стамбул, судя по всему, полюбил Вас… Это ведь Вы знаменитый редактор женского журнала, от которого все потеряли покой?… Вы знаменитость, Мадлен, в нашей стране… Должно быть, это подкупает…

– Мне не привыкать к славе, Орхан. Она давно не тешит мое самолюбие, если точнее, еще с детства… Поэтому я так и полюбила Париж… Там я могла быть, просто Маду, простой школьницей, потом студенткой, потом рядовым журналистом…, и никто не дрожал, лишь только расслышав мою фамилию…

– Да, а Вы, ведь и правда, настоящая Принцесса жасминов…– растянул губы в многозначительной улыбке Орхан, снова полоснув острым взглядом по ее бедру, на этот раз, прикрытому черной тканью…– Кто бы знал, что нужно объездить полмира, чтобы найти самый ароматный, экзотический цветок в родном городе…– он говорил чувственно, смущающе. Мадлен непроизвольно отвела глаза, хотела было встать, чтобы нарушить эту неуместную интимность. В этот момент, на ее лежак опустился Анвар. Мадлен невольно вздрогнула от неожиданности.

– Что такое, жена, – усмехнулся, накрыв по- собственнически лодыжку Мадлен своей пятерней. На секунду по ее телу пробежал восстающий протест, но она вовремя себя одернула… Он ведь ее муж… В их глазах… Нужно выдохнуть и играть свою роль дальше… Какого черта, только, он себе позволяет, зачем…– ты так вздрогнула, хабибти, словно Орхан предлагал тебе сбежать, от меня, на закате, а я вас поймал с поличным…

– Что ты, Анвар, я бы не посмел… У вас чудная семья… Малыш- просто очаровашка, копия отца, но глаза у него от матери… Они сражают наповал… Ты счастливчик, Диб… Знал бы, каким богатством обладаешь, помимо миллионов твоей компании, никогда бы не связался с тобой… Просто из- за зависти…

– Перестань, Орхан, – деланно улыбнулся Анвар.– Все мы знаем, семья – это далеко не то, что вдохновляет тебя… Ты ведь заядлый холостяк…

Орхан усмехнулся…

– Не совсем холостяк… Скорее, разочаровавшийся семьянин… У меня правда не сложилось, – пояснил, обратившись теперь к Маду, – Мы разошлись с женой еще семь лет назад. Двое дочерей. Прекрасные девочки, мы все дружим и считаем себя семьей, но с классическим браком я завязал… Разочаровался в его институте… Предпочитаю легкие, свободные отношения… Мне кажется, супружество убивает всю романтику, но вот глядя на вас, начинаю сомневаться в своем решении…– снова этот мимолетный, но такой характерный, зрительный контакт с Мадлен. Девушка буквально чувствовала, как горят щеки… Может быть, это она оголодала по мужскому вниманию, или перегибает палку в своих оценках происходящего, превратно трактует поведение гостя… И в его действиях вовсе нет определенного, обращенного на нее подтекста…

Рука на лодыжке Мадлен снова сжалась. Не больно, скорее чувственно, но все равно, инстинкты ее предали… Она невольно одернула ногу… Тут же, однако, опомнилась, не желая допустить, чтобы гость почувствовал, что между ними что- то не то… Сама привстала и поспешила приобнять мужа, непринужденно и чувственно, коснувшись его щеки губами.

– Хабиби, Пьер со спутницей уже уехали, а мне надо идти укладывать Удея спать… Вы ведь не будете возражать, если я оставлю вас наедине?

Орхан вежливо встал.

– Мне тоже пора, дорогие друзья. Засиделся у вас. А мне казалось, что после Парижа я едва ли найду место по душе в консервативном Стамбуле… Теперь знаю точно- это ваш дом! Отдельное спасибо Вам, Мадлен… Вы подарили нам сказочный день. Даже представить не смел, что можно получать такое удовольствие от скучных семейных, воскресных посиделок… Еще раз, рад знакомству. Надеюсь, скоро снова встретимся… И добро пожаловать в Турцию, если я вообще как давно покинувший ее пределы французский иммигрант имею право говорить…

Она одарила мужчину улыбкой вежливости и упорхнула домой, почему- то инстинктивно избегая встречаться глазами с Анваром. И только захлопнув за собой дверь, почувствовав себя в спасительной прохладе собственной спальни, осознала, наконец, что удалось по- настоящему выдохнуть с облегчением только тогда, когда оказалась один на один с самой собой…

Малыш уже спал, мирно посапывая в своей комнате, и Мадлен с чистой совестью легла в постель, тут же погрузившись в сон, накрывший ее с головой. День выдался во всех смыслах непростым, поэтому спасительные объятия Морфея настигли ее чуть ли не раньше, чем голова коснулась шелка и мягкости подушки…