Марианна Крамм - Твоя Мари

– Зеленый.

Олег убирает руку:

– А не красный?

– Нет, зеленый.

– В общем, я предупредил – если что, накажу. Дэн, ты участвуешь или смотришь?

На Дэна уже просто больно смотреть. Но он отыгрывает до победного:

– Участвую.

Зашибись, ребята, а мы так не договаривались! Но мяукнуть уже не успеваю – Олег чуть ослабляет веревку, так, чтобы я могла опереться на всю стопу, внимательно оглядывает наручники, которые въезжают в кожу запястий даже через перчатки. Краем глаза я вижу Дэна, он встряхивает плеть и смотрит на Олега.

– Я первый или ты?

– Смотри сам, – ухмыляется Олег. – Давай ты, только во всю силу не начинай…

Я про себя считаю удары – идиотская привычка, просто кошмар какой-то… пять… семь… девять… десять… все…

– Цвет? – рявкает над ухом Олег, я поднимаю голову:

– Зеленый…

– Продолжаем разговор.

Пять… шесть… больно…семь… господи, больно… десять… все…

– Цвет? Цвет, ну?

– Зе-зеленый…

– Еще раз спрашиваю.

– Зеленый… можно мне кляп…

Он смотрит на меня удивленно, глаза в прорези маски поблескивают.

– Дэн, кляп. Теперь на пальцах общаться будем. Один, два, три – поняла?

У Дэна ледяные руки, он касается моей щеки, ищет слезы. Я еще не плачу…

– Не трогай ее, просто кляп вставь – и отойди, – орет Олег.

Все, кричать не смогу, мычать противно… поехали по новой…пять… семь… справа больнее, там, где Олег работает… десять… Три пальца – зеленый… да не пялься ты на меня, три, три!!!

– Что – посильнее? Кивни, если согласна.

Киваю. Он обходит меня, показывает арапник – черт, от него останутся следы… Перевожу взгляд на его шорты – мать моя, да он готов уже… Однако…

– Отдохнула? Поехали.

Арапников в доме два… на сей раз не по десять ударов – по шесть, больше просто не вынести…сбиваюсь со счета…тихо – значит, все… Три пальца.

Снова… сбиваюсь, все путается в голове, зубы впиваются в кляп так, что я чувствую его вкус. Три пальца… Олег засовывает руку между моих ног – там скользко и горячо. Он доволен, кажется…

– Дальше?

Я чувствую, что если раньше он работал «с кисти», а потом «с локтя», то вот сейчас уже «с плеча», потому что очень больно… сейчас просто умру… с той стороны, где стоит Дэн, не так больно, но справа… как бы их попросить поменяться местами? Внезапно сознание уплывает, ничего не чувствую… Сколько это продолжается – не знаю, открываю глаза – кляпа нет, лежу на полу на животе, рядом валяется арапник и пустая бутылка из-под минералки. Руки свободны… дотягиваюсь до головы – она мокрая, как из-под душа. С трудом поворачиваюсь – Олег сидит в кресле, внимательно смотрит на меня. Денис курит у окна, разворачивается на мое шевеление:

– Ты спятила?

– Тихо, погоди! – останавливает Олег. – Я веду. Почему ты не дала знать, что тебе плохо?

Да не было мне плохо, просто раз – и вырубило. Молчу.

– Ты слышишь меня? – киваю. – Так почему ты меня ослушалась? Я должен наказать тебя. Встань и подойди сюда.

Встать не могу, к сожалению.

– Ну, ползи тогда, чего уж…

Подползаю, утыкаюсь лбом в его колени. Он за волосы поднимает голову:

– Ты нормальная вообще? Я для чего распинался почти тридцать минут? Чтобы потом вот это получить? У меня визжат, матерятся, плачут, умоляют – но в обморок не падают.

Ну, занеси меня в свою книжечку под номером один.

Расстегивает шорты… о, твою мать, мы так не договаривались… Поздно. Пытаюсь упереться руками в его бедра, но он хлопает меня по плечу ладонью. Ах да – «нижняя не делает минет…» Простите, забыла… Я ничего не чувствую, не вижу – кроме бледного лица Дениса, который сел в кресло рядом. Я смотрю на него и чувствую, как по щекам текут слезы. Он отворачивается. Видимо, фраза «никакого секса» исключала подобный интимный поцелуй.

Все… Олег доволен, дошел до конца почти – и остановился, оттолкнул меня.

– Ну, готова? Будем продолжать?

– Да.

– Ты уверена?

– Да.

– Дэн, свяжи ей веревкой руки, а то от браслетов вон запястья красные, – он сдергивает перчатки через кольца наручников, и на запястьях действительно уже следы.

Денис берет меня за руки, и я чувствую, как подрагивают его пальцы, когда он начинает обматывать запястья веревкой.

– Может, ляжешь? – спрашивает Олег, оглядывая стену с кольцами.

– Нет.

– Тогда так сделаем – Дэн, ты как-нибудь так встань, чтобы лицо ее видеть – начнет глаза подкатывать, сразу мне говори.

Дэн недоволен – подобная стойка его выключает из игры. Вдвоем они пристегивают меня к кольцам в стене. Зависаю над полом.

– Можно кляп?

– Э, нет! Хорош!

Черт…

Дэн берется за цепочку ошейника, чтобы я не могла упереться лбом в стену и опять промолчать.

Все сначала… считаю, отвечаю на вопросы… опять считаю…Олег разошелся, бьет в мах, прожигая до костей. У меня, кажется, течет по бедрам – настолько мне хорошо. Начинаю терять сознание и слышу:

– Олег, красный! Красный!

«Ну, на хрен ты влез, мне так хорошо…»

– Маш… Маша, очнись, все…

– Хватит, Дэн, она что-то сильно часто отплывает. Я уже боюсь.

Он отбрасывает «кошки» и, буквально на секунду прижав мое иссеченное тело к стене своей вспотевшей грудью, говорит Денису:

–У-у-уф! Все, вот твоя маза. Но ты не соврал. Она меня почти уделала.

Денис поворачивает карабин, и я оказываюсь лицом к нему. Прижимается щекой к груди, забрасывает мои ноги себе за спину. Двигается медленно… так медленно, что я начинаю стонать. Это продолжается еще долго – почти до утра. Никакого душа, ничего – спать. Сквозь сон я чувствую, как Денис притягивает меня к себе, обнимает и бормочет в ухо:

– Я тебя люблю… ты слышишь…

После парного экшена я избегаю и Дениса, и, разумеется, Олега. Не знаю, почему, но любое воспоминание о том, что делалось там, в квартире Дениса, заставляет меня краснеть и испытывать неимоверный стыд. По сути – ну, что такого произошло? Я спала только с Дэном, да и экшн был на его глазах и при его непосредственном участии. По тематическим меркам все в порядке. Но мне все равно противно. Противно от самой себя. Именно в таком настроении я поехала за очередным платьем, решив, что это поможет мне вернуть равновесие. Платье купила и уже двигалась к стоянке такси у торгового центра, когда меня вдруг подхватили под руку и решительно развернули в другую сторону. Подняв глаза, я обнаружила перед собой Олега в его неизменном кожаном прикиде.

– Ну, привет, красотуля. Гуляешь? Где пропала? – миролюбиво поинтересовался он.

– Дела есть.

– Дела? Ну-ну. Слушай, Мария… у меня к тебе предложение.

– Да? Какое?

– Поверь – ты об этом потом пожалеешь, но тебе наверняка понравится.

Он вдруг взял меня за обе руки и прижал их к своей груди, я даже растерялась: