Кирилл Люков - Парижский меридиан. Лирические стихи

Душа моя плачет опять.
Я мог бы тебе рассказать,
Как ночью и днем о тебе
Слага́ю сонеты один в пустоте.

Но что тебе ви́рши мои,
Когда напролёт ты ночи и дни
С другими общаясь, проводишь,
А мне и двух слов не находишь.

Мне б – всё бы тебе рассказать,
Мне б – снова с начала начать,
Забыв, что прошёл уже год.

Но, видно, таков мой удел, —
Опять как всегда, не у дел,
Я бьюсь, словно рыба об лед.

Я, похоже, не герой
Твоего романа.
Осознанье это – боль
И на сердце рана.

И души как будто клок
Вырвали из тела.
Ну скажи мне, добрый Бог —
За какое дело?

Я кого-то обобрал
В темноте ночей?
Или, может быть, преда́л
В руки палачей?…

Но я, короче, не герой
Твоего романа.
В этих строчках – жизни соль
На душевных ранах.

Мой мир внутри – богат и полн…
Но ты не будешь никогда
Читать его —
По воле волн
Плывешь неведомо куда,
Не замечая никого.

Как беден мир мой! Как уныл!
Ведь ты не будешь никогда
Читать его —
А весь мой пыл
Уйдет неведомо куда,
И не оставит ничего.

Перегорело всё… и ка́нуло в песок…
Лишь только память душными ночами
Остервенело бьёт в висок,
Гремя забытыми ключами.

Лишь только память не дает уснуть,
Шепча на ухо грустные сонеты, —
Я устилаю розами в них путь,
Разбрасываю рифмы и монеты.

Зачем? Зачем ты мучаешь меня,
Из глубины сознанья доставая
Мгновенья прожитого дня,
Осколки неизведанного рая?

Перегорело всё… но чувства – сильный яд.
Они в огне, как видно, не горят…

Ты прости меня за всё,
Что я сделать не посмел, —
За слова, что не сказал,
И за песни, что не спел.

И за взгляды, что бросал,
На тебя украдкой вновь…
Ты прости меня за всё, —
За стихи, и за любовь.

Ты прости меня за дни,
Что прошли уже давно,
Только в памяти они
Крутят старое кино.

За минуты и часы,
Что с тобою рядом был,
Ты прости меня, прости,
Хоть я их и не забыл.

Ты прости меня за всё,
Что я сделать не посмел, —
За слова, что не сказал,
И за песни, что не спел.

Мне хорошо с тобою рядом!
Когда ж одариваешь взглядом,
Или улыбкой наградишь —
Так вообще сердечко млеет,
Зовет – «На подвиги, скорее!»
И трепыхается в груди.

Ах, эти чувства жгут мне вены!
Жаль, их, как будто бы гангрену,
Нельзя отрезать и забыть,
И с глаз – долой, из сердца – вон,
Не слышать больше этот звон,
И дальше беззаботно жить!

Мне хорошо с тобою рядом,
Когда одариваешь взглядом,
Иль словом добрым наградишь.
Жаль, что мгновенья эти редки,
Но горечи пилюли е́дки
Ты постоянно мне дари́шь!

Мне тоска тяжёлым змеем давит душу.
Заползает скарабеем прямо в сердце.
Так и гложет, так и жжёт, так и сушит —
Никуда мне от тоски моей не деться.

Запинаешь, да забьёшь её под лавку,
Вроде в памяти сотрётся да замолкнет.
Нет – ведь вылезет, накинется удавкой, —
Так что выть захочется, как волку.

Ни вино хмельное тело не согреет,
Ни друзей слова не лечат душу.
Мне тоска моя их всех милее,
Та, что гложет, та, что жжёт и сушит.

Я смотрю в твои глаза,
Я хочу тебе сказать,
Как мне дорого всё,
Что с тобою связано.

Но глаза твои молчат,
На устах твоих печать.
И опять в себе храню,
Всё, что недосказано.

Я смотрю в твои глаза —