Вера Стах - Девятка

Я хочу большего, хочу почувствовать его… Тянусь к лонгсливу, но он опережает меня и, прервав поцелуй, быстрым движением стягивает с себя ненужную одежду. После чего хватает мою ночнушку и рывком разрывает её. Тонкая ткань легко поддаётся и с треском расходится посередине. Мужчина замирает, наблюдя за тем, как бешено поднимается и опускается моя тяжёлая грудь, а уже в следующую секунду он припадает губами к напряжённому соску, обводит его горячим языком и с силой втягивает. Я вскрикиваю от удовольствия, и он обхватывает пальцами другой сосок, играет с ним, сжимает, покручивает. Меня бьёт мелкая дрожь, дыхание становится частым и прерывистым.

Ни разу в жизни не испытывала такого ослепительного фейерверка эмоций. Это безумие, дурманящее, сносящее крышу безумие. И похоть. Необузданная, всепоглощающая. Я ощущаю её приторно-сладкий вкус и запах, вдыхаю его полной грудью, но не могу насытиться. Я доведена до предела, и мне срочно необходима разрядка. Никаких нежностей, никаких ласок и прелюдий.

Не отрывая голодного рта от моего соска, мужчина поднимает на меня свои глаза, манящие, гипнотизирующие. И всё понимает без слов, потому что хочет того же. Мгновенье и мы оказываемся на кровати.

Он расстёгивает джинсы и спускает их вниз, а я инстинктивно раздвигаю ноги, приглашая. Он склоняется надо мной, и головка его обжигающего члена, дразня, скользит вдоль моих влажных складок. Из груди непроизвольно вырывается стон полный мольбы и нетерпения. Услышав этот отчаянный звук, он рычит, сдавленно, утробно, не как человек, а как животное. Его глаза темнеют, зрачки расширяются. Не в силах больше сдерживаться, он входит в меня одним грубым толчком на всю длину, до упора. И я, ахнув, выгибаю спину.

Он ожесточённо вбивается в меня, и я содрогаюсь от мощных ударов, продолжая стонать от мучительно-сладостного удовольствия, и как обезумевшая двигаюсь ему навстречу. Он вдалбливается глубже, жёстче. И мой стон переходит в надрывный крик.

На мгновенье он останавливается и припадает к моим припухшим губам, поглощая мои стоны и крики. Приподнявшись на руках, проводит правой ладонью по моему животу и груди, поднимаясь выше. Крепкие пальцы обхватывают моё горло и слегка надавливают, но я не реагирую. Разум затуманен. Я не понимаю, что он делает, не спрашиваю и не сопротивляюсь. Закрываю глаза, наслаждаясь нашей близостью. Он не убирает руку и возобновляет движения. Медленные и неторопливые, они постепенно сменяются беспощадными глубокими толчками. И вскоре я чувствую, как стенки влагалища судорожно сжимаются вокруг его набухшего члена. Я лихорадочно комкаю и сжимаю в кулаках простынь, выгибаюсь и тут же содрогаюсь от мощнейшего оргазма. И кричу, дико, неистово.

– Твою мать… – глухой сиплый стон слетает с его губ.

Продолжая яростно таранить сокращающееся лоно, он с силой сдавливает мою шею, перекрывая доступ кислорода. В глазах моментально темнеет, и я погружаюсь в бездну.

Усилием воли заставляю себя открыть глаза. Прорываясь сквозь сон и дурман, медленно прихожу в себя и, хмурясь, осматриваю комнату, освещённую настольной лампой. За окном ночь… или поздний вечер. Кто его разберёт? Часов у меня как не было, так и нет. Я лежу на кровати. Одна. Голая. Между ног саднит и полыхает от недавнего вторжения…

«Когда у меня был секс в последний раз?» – в голове всплывает вопрос, такой странный и неуместный. И что удивительно, мозг включается и начинает в ускоренном режиме обрабатывать запрос.

Год назад. Да, ровно год назад. Мы с подругами решили устроить небольшой девичник на выходных и отправились в столицу, где первым делом посетили ночной клуб Teatteri, о котором так много слышали. Там-то я и подцепила парня, молодого и страстного. Одноразовый секс в туалете. Так банально.

Встряхнув головой, отгоняя навязчивые воспоминания, сбрасываю одеяло и встаю с кровати. И только сейчас замечаю запах жареной рыбы. Рот тотчас наполняется слюной, а желудок издаёт недовольное урчание. К чёрту вопросы о сексе! На данный момент меня больше интересует, когда я ела в последний раз.

Подхожу к столу и, стараясь не подавиться слюной, обвожу ошалелым взглядом свой ужин. На деревянном подносе стоит большая белая тарелка с синей декоративной каймой, на которой дымится стейк из тунца с кунжутом и шпинатом. Рядом с тарелкой пиала с салатом из свежих овощей, стакан с водой и бокал белого вина.

– Молодец, Вероника, отработала, – мрачно произношу вслух, и аппетит вмиг пропадает.

Сажусь за стол прямо так, в чём мать родила, и начинаю безэмоционально поглощать пищу. Механически жую божественно приготовленную рыбу и не ощущаю её вкуса. Краем глаза замечаю порванную ночнушку в мусорном ведре, и на душе становится так отвратно, что кусок в горло не лезет.

Я запрещаю себе думать о том, что произошло несколько… минут… или часов… назад. Судя по всему, я потеряла рассудок. Я не соображала… словно находилась под кайфом. Да, именно так! Я как будто вдохнула белую дорожку, как в молодости, когда баловалась кокаином, и меня накрыло, одурманило. Может он вколол мне какие-нибудь синтетические возбудители, усиливающие половое влечение и обостряющие сексуальные ощущения? Я отчаянно пытаюсь найти оправдание своему постыдному падению, но в глубине души знаю, что наркотики тут ни при чём. Дело во мне. Я сама отдалась ему. Добровольно. Меня никто не заставлял и не принуждал. Во время секса я улетала в космос, а сейчас… сейчас я падаю с безумно высокого небоскрёба. Господи, как паршиво! Сама себе противна. Лучше бы он меня изнасиловал. Принять такую правду было бы намного легче.

Осушив бокал с вином одним глотком, возвращаюсь обратно в постель и в скором времени забываюсь беспокойным сном.

Утром, стоя в ванной комнате перед зеркалом, изучающе рассматриваю своё тело, проверяя на наличие повреждений. Старые синяки приобрели фиолетово-багровый оттенок, а на шее появились новые – синеватые отпечатки пальцев, яркими пятнами выделяющиеся на белоснежной коже. У меня слишком нежная кожа для таких игрищ. Может именно это и заводит таких, как он? Приводит в восторг, когда видит следы, оставленные на теле жертвы? Или таким образом помечает свою собственность?

« Я тебе не принадлежу, урод, и принадлежать не буду! » – с ненавистью рычит внутренний голос.

Приняв душ, привожу себя в божеский вид и надеваю новую ночную рубашку, на этот раз глубокого синего цвета. Надеюсь, эта проживёт дольше.

Выхожу из ванной и в оцепенении застываю. Дверь комнаты открывается, и в неё входит невысокая стройная женщина неопределённого возраста. Похожа на тайку. На ней удобная закрытая обувь на плоской подошве, узкие чёрные брюки до щиколотки, белая рубашка с закатанными рукавами, поверх которой завязан белоснежный фартук до колен. Заметив меня, женщина склоняет голову в коротком поклоне в знак вежливого приветствия и, не произнеся ни слова, вкатывает в комнату тележку с едой.