Дина Кочнева - Эмпатия Кристины

– Поеду, покатаюсь по району на машине и поищу папу Луизы. Хоть какая-то помощь, – она сделала серьезное лицо и посмотрела на соседку.

Луиза в это время подняла мокрые и опухшие от слез глаза на девушку, на какое-то время прекратив рыдания. Она благодарно кивнула и снова уткнулась в носовой платок.

Кристина стремительно спустилась в гараж и села в машину. Она еще несколько раз глубоко вздохнула, чтобы унять дрожь в теле от переполняющих ее эмоций. Как она умудрилась второй раз за неделю попасть в такую ситуацию? Просто наваждение какое-то. Словно кто-то нарочно подкидывает ей людей, нуждающихся в ее помощи. С одной стороны, она была только рада помочь, но с другой – она помнила, чем закончилась для нее одна такая попытка, и было страшно, что это может произойти снова. Но тогда был смысл рисковать, а сейчас нет.

– Значит – парк! Ага. Где же это дерево? – она закрыла глаза, как будто что-то представляя себе в воображении, потом довольно улыбнулась, открыла глаза, вставила ключ в зажигание, нажала на газ и, осторожно выехав из гаража, устремилась к дороге, по которой умчалась вперед так быстро, насколько позволяло ограничение скоростного режима.

Кристина оказалась в национальном парке, который находился недалеко от дома, и шагала по дороге, предназначенной для передвижения пожарных машин, если вдруг в парке будет обнаружено возгорание. Простым машинам сюда въезд запрещен, но прогуливаться по этой дороге можно беспрепятственно. Поэтому Кристина оставила свою зеленую подругу на парковке у шлагбаума и поспешила к тому дереву, на котором любили отдыхать черные какаду.

Она почти сразу нашла пожилого мужчину. Он сидел под огромным деревом эвкалипта, потерянный и грустный. Из брови по щеке струилась маленькая змейка багровой крови. Старик оглядывался по сторонам, испуганный, словно ребенок, и не понимал, где находится и как сюда попал. Обычно в национальном парке нет сигнала сотовой связи, но старичок не успел далеко уйти, отсюда еще можно было дозвониться. Она позвонила в скорую и полицию, сказала, что нашла пропавшего дедулю.

«Под этим раскидистым деревом ни фига бы они его не увидели с вертолета. А патрульные сюда бы не поехали», – иронично подумала она и, сев рядом, осторожно взяла дедулю за руку.

– Все хорошо, Джон! Я с вами, скоро вы будете дома.

Он сначала испуганно дернулся, как будто боялся, что ему могут причинить вред. Но потом почему-то доверился этой незнакомке. А может, вспомнил в ней ту самую соседку, которая по утрам на балконе машет ему, поливает цветы, поет странные песни на чужом языке и пьет дешевый кофе, листая какую-то книженцию с пожелтевшими страницами.

Так они и сидели рядом, держась за руки, когда приехали спасатели. Девушка что-то тихо напевала и заботливо поглаживала испещренную морщинами руку старика. А тот закрыл глаза и немного покачивал головой в такт песни, как будто бы понимал, о чем она.

Видимо, пожарные открыли шлагбаум из-за чрезвычайного происшествия, и на дороге в парке появились скорая помощь и полицейская патрульная машина.

Из автомобиля вышел тот самый офицер Вуд, что опрашивал ее на пляже, когда пропал серфингист.

Почему-то сердце Кристины застучало быстрее при виде его. Она списала ощущение на то, что в прошлый раз полицейский показался ей неприятным типом, и общаться с ним снова не было никакого желания.

– Это опять вы? – удивленно и с недоверием спросил он. – Что вы тут делаете?

Ну вот, она была права. Очень недружелюбный.

– Здравствуйте, офицер… Вуд, – Кристина сделала вид, будто с трудом вспомнила его фамилию, хотя прекрасно знала, как его зовут.

– Это мой пропавший сосед, и я его нашла, – тихо и немного неуверенно сказала девушка, стараясь не смотреть на полицейского и продолжая поглаживать руку неожиданно открывшего блеклые серые глаза старика. – Все хорошо, Джон, это мой друг, он нам поможет вернуть вас домой, – обратилась она к пожилому мужчине, дружелюбно и успокаивающе улыбаясь.

– Второй пропавший за месяц, которого находите вы. Прям удивительно, – сказал офицер Вуд с издевкой.

– Да, бывают же совпадения, – она неловко пожала плечами и глупо улыбнулась, все-таки посмотрев на полицейского. Он по-прежнему был в темных очках и фуражке. Но Кристина заметила, какая загорелая и гладковыбритая у него кожа на лице, волевой подбородок и ровно очерченные плотно сжатые губы. Из-под коротких рукавов голубой рубашки торчали крепкие мускулистые руки.

Девушка смутилась и опустила глаза. В это время подошли медики, и офицер Вуд отошел в сторону.

Старика Джона забрала скорая. Он не хотел выпускать руку Кристины, как будто боялся, что если он ее отпустит, то снова потеряется.

– Джон, все будет хорошо, поверьте мне, – успокаивала она его, мягко улыбалась и продолжала поглаживать по морщинистой сухой руке. Тут как раз приехала Луиза и, выскочив из машины, побежала к отцу: «Папа! Как же ты нас всех напугал! Папа!»

Она обняла его крепко-крепко и помогла усадить в машину скорой помощи, забравшись туда вместе с ним. Лицо старика оживилось, видимо, он узнал дочь и готов был перейти в ее власть, зная, что она уж точно о нем позаботится и не даст в обиду.

Тревожно завизжала мигалка, и машина понеслась по направлению к госпиталю.

«Очень пугающий звук», – отметила Кристина про себя.

Она шумно выдохнула и почувствовала какую-то небывалую легкость, словно гору скинула с плеч.

И вдруг снова послышался голос офицера Вуда:

– Придите-ка вы завтра на дачу показаний в участок, пожалуйста. Что-то мы вас в прошлый раз забыли пригласить на радостях. Но в этот раз уж зайдите, будьте добры, – обратился он к Кристине с сарказмом.

Он протянул ей визитку со своим служебным телефоном и адресом полицейского участка.

– Спасибо, у меня уже есть такая с прошлого раза, – сказала она, – и я знаю, где находится участок, я же живу в этом районе, – добавила она зачем-то и почувствовала себя глупо.

– Ну и отлично! Значит, не заблудитесь. До встречи завтра! – буркнул офицер Вуд и ушел, стуча по асфальту подошвой массивных черных ботинок и гремя всем тем снаряжением, которым он был увешан.

– Покой нам только снится, – пробубнила она и направилась к своей «мазде», стоявшей на парковке, размышляя о том, что завтра ей говорить на даче показаний. – А мне ведь еще в магазин надо, у меня закончилось молоко и помидоры. И надо купить винишка, пожалуй. Что-то этот офицер наводит на меня тоску и уныние.

И она шла несколько сотен метров до машины, раздумывая, отчего офицер такой угрюмый и зачем ей не живется спокойно в этой чудесной стране с ярким солнцем, запахом эвкалипта и приветливыми соседями. Наверное, все дело в них. В этих людях. Они сами ее почему-то находят.