Елена Стриж - Хвостик

Он вломился в нее, она перестала дышать, запрокинула голову и, ощущая толчки в паху, тихо произнесла:

– Я женщина.

Осторожно! Двери прошлого закрываются! Следующая остановка… «Счастливая жизнь»!

Мне выдали пропуск от общежития и ключи от комнаты, где, как было прописано, я буду жить один. Теперь у каждого студента свой, пусть маленький, но номер. Новенький лифт, еще пахло краской в коридорах, мягкий свет и, как ни странно, цветы на подоконниках.

– Вот это да, – первое, что я сказал, поднявшись на свой этаж.

Много слышал про убогие общаги, про консьержку, что как цербер никого не пускает, но тут все по-иному. Вот моя дверь, открыл ее и осторожно вошел.

– Привет, – поздоровался я с комнатой, – будем дружить.

За спиной тихо чмокнула закрывающаяся дверь. Комната маленькая, даже слишком маленькая. Узкий шкаф, прикинул, как в него можно повесить пиджак. Узкая, но длинная кровать, узкий стол, узкие полки, тут все было узкое.

– Ну и ладно, зато свое и нет нудящего соседа.

Но главное, у меня был свой душ и туалет. Разложил принадлежности, достал полотенце, заправил кровать, подключил ноутбук и, довольный собой, пошёл прогуляться.

Мои друзья, когда окончили школу, были в растерянности. Годы учебы, а что дальше? И правда, что? Разве в школе учили будущему? Нет! Мол, сами разбирайтесь, это ваша жизнь. Но для чего все это? Получить образование, чтобы работать. А зачем? Чтобы получать деньги, купить квартиру, а если нет, взять ипотеку, а после десятилетия отрабатывать ее. Завести семью, а для этого опять нужны деньги, значит, опять работа. Но разве это правильно? Две трети профессий не нужны, город живет, чтобы жить, какая-то бессмыслица.

Я ломал голову над этим и не мог найти решение. Вот Витя решил пойти в армию, Лешка сразу ударился в бизнес, а Мишка остался в поселке, у него мать парализована. Я даже не знаю почему, но подал документы в Тюменский медицинский институт. Сразу поступил. И вот теперь я тут, через пару дней занятия. Я гордился собой, что смог сделать первый самостоятельный шаг. Чужой город, новые люди и, надеюсь, новая жизнь.

Никого из своих соседей я так и не увидел, как-то не удалось пересечься. А может и видел, но не знаю, что они живут за стенкой. Первые дни в институте, собрания, лекции, надо было запомнить преподавателей, кафедры. Сразу первые знакомые.

– Ты откуда? Я из Сургута. Знаешь, говорят, Саныча не стоит дразнить, он все помнит, хоть и стар, а вот Марта, ну эта, – тут он развел руки в стороны. На кафедре была только одна такая, Марта Егоровна, – говорят, берет борзыми щенками. И вообще…

За полчаса я узнал от Виталия, наверное, все, что творится в институте, кто и где. Куда надо бежать, если завалили, и через кого действовать. Он перечислил всех студентов из нашего факультета и, наверное, даже знал их дни рождения.

– Ты в каком номере?

– 735, – коротко сказал я, понимая, что он спросил номер в общаге.

– У меня 936, у тебя в 734 Женька из Нижнесортымска, это где-то около Хантов. А вот в 736, вроде Светлана зовут, точно не знаю. Ты ее видел сегодня? – спросил он у меня.

– Я даже не знаю, кто она такая.

– Серьезно?

– Да.

– Ладно, увидишь, тут она одна такая. В общем, рыжая и волосы во, – провел рукой около уха, давая понять, что они короткие. – Ну ладно, я побежал.

Он запыхтел, будто у него включился двигатель, резко развернулся и на всех порах убежал. Первые дни были суматошные, длинные пары, не то, что уроки в школе. Приходил к себе в комнату и валился от усталости.

Уже стемнело, дни стали намного короче. Мне нравится Сибирь из-за ее морозов, дождей и лесов, но короткие дни, это тяжело. Просыпаешься еще темно, учеба, приходишь, и уже темно. Ощущение, что живешь в подземелье.

Разделся, лег, в голове шумит, и никак не можешь уснуть, а тут еще голоса. Прислушался. Это был женский голос, точно женский. Он шел откуда-то из-за стены.

– Вот блин, – выругался я и представил, что там происходит за стенкой.

Этот голос ни с чем нельзя спутать, это не слова, не крик, не смех или плачь. Это стон. Он такой сладкий, словно откусил персик, сок течет, а тебе наплевать на это, ты наслаждаешься ароматом, вкусом, его мякотью.

– Мммм…

Донесся из-за стенки ее голос.

– Ну… – хотел было возмутиться, но промолчал.

Ее голос был бархатным, на удивление плавным. Вдруг она затихла. Я напрягся, понимая, что сейчас услышу что-то вроде крика или…

– Ах… – донеслось до моих ушей.

– Фух, – выдохнул, будто это я сейчас занимался сексом. – Ну и стены, – тихо сказал, понимая, что у стен нет звукоизоляции.

Странно, но на душе было приятно. Кто она и с кем? В голове промелькнуло несколько воспоминаний из прошлого. Вспомнил Иру, впервые поцеловался с ней у нее дома, она сама прижалась ко мне. Хлопала глазами, а губы тянулись. В груди защемило, стало тоскливо, она осталась там, а я тут. Это была не любовь, дружеская привязанность, она так и сказала. И все равно стало тоскливо. «Кто она?» – промелькнула мысль, постарался вспомнить ее голос и незаметно уснул.

Новый день. На факультете увидел Светлану, она и правда такая одна. Обычно девчонки красятся в белый, черный, фиолетовый или даже зеленый цвет, но она была ярко-оранжевая, словно солнышко. Я сидел на паре и косился в ее сторону.

– Не парься, она уже Клинова отшила, а Норвика пнула по ноге. Та еще коза, – Виктор покосился в сторону Светланы, а после в другую сторону. – Что сегодня делаешь?

– Не знаю.

– Пошли к нам, Денис отмечает день рождения.

Я уже познакомился с ним, кудрявый, немного хмурый, но парень ничего себе, школу закончил с золотой медалью, поэтому поступил на бюджетное место.

– Ладно, – я понимал, что отрываться от коллектива не стоит, потом все равно все лишние отсеются, а пока надо вливаться.

Вернулся в номер поздно, опять за окном чернота. Кто-то смеялся в конце коридора, где еще тихо играла музыка. Сел на кровать и постарался собраться с мыслями, что дальше? И в этот момент…

– Ай… – тихо, еле слышно донесся до меня ее голос.

Я покачал головой и с возмущением подумал, что мне теперь придется постоянно слушать ее охи.

– Ах…

– Ну, вот еще!

Возмутился я и, встав, прислушался, откуда доносится голос. Новый вздох. Я подошел к стенке Женьки, что был соседом у моей кровати, но там было тихо.

– Ладно, – и покосился на стенку, за которой жил солнечный зайчик, так я прозвал Светлану. – Неужели она?

Я вспомнил ее на паре, как она, задрав носик, смеялась и шушукалась с подружками. Но я не мог вспомнить, чтобы она ходила с кем-то из парней. Да и Витька сказал, что она не из таких.