Maxime - Мама

Отсутствие мужских гормонов в организме сразу после операции начало сказываться на фигуре мальчика. Он оставался ребёнком, продолжая расти. Тонкие руки и плечи вытянулись, между грудью и животом образовалась небольшая талия, мамины бёдра проявились в округлости ягодиц и ширине костей таза, ноги сохраняли стройность и кошачью гибкость. Если бы не лёгкие жировые отложения на груди, бёдрах и попе, которые начали расти в период полового созревания, Женя не стал бы беспокоится по поводу тела. Но соски припухали, зудели по ночам, тёрлись об майку. Он начал чаще смотреть на себя в зеркало, искать в отражении образы, подсмотренные в кино. Особенно сильно он переживал из-за размера члена. Хвостик, болтающийся между ног, как соска, ни на что не годился. Женя полез в интернет выискивать информацию, померил член линейкой, сравнил с расплывчатыми цифрами на экране и понял, что его размер находится в нижнем пределе допустимого. У него самый короткий член, его малыш настолько мал, что не помещается в руку. Чтобы кончить, нужно теребить его тремя пальцами или придерживать одной рукой и натирать другой.

После того случая мысли о собственной неполноценности, уродливости с каждым днём всё глубже врастали в Женино сознание. Он щупал себя, искал яички, они могли прятаться под плотной бронёй втянутой мошонки. Он надеялся, что яички сидят глубоко внутри, под членом, который тоже имел привычку скрываться в лобке.

Мастурбация доставляла временное утешение. Мелькавшие на экране огромные члены с раскрытыми головками и висящими яйцами вызывали зависть, отвращение к себе. Женя скатывался в депрессию.

Его характер тоже поменялся. Если до падения он любил поиграть с мальчишками в футбол во дворе или покататься зимой на лыжах, то после начал избегать игр, где можно упасть или удариться. Он стал более осторожным, рассудительным, застенчивым. Он мог расплакаться у мамы на руках из-за зубной боли или плохой оценки в музыкальной школе. Марина ласкала его в такие моменты, баловала обещаниями, и сын успокаивался.

Мама хранила тепло, возникшее в раннем детстве. Мама была надёжным помощником, отважным защитником, верной подругой.

И всё же он боялся и стеснялся её. Спросить маму о длине члена или неопустившихся яичках, рассказать ей о просмотре порнографии, о регулярной мастурбации – нет уж, Женя скорее сгорел бы от стыда, чем решился бы на такое.

Заниматься с репетиторами было намного легче, чем ходить в школу. Женя сразу почувствовал разницу, у него появилось много свободного времени. В восемнадцать лет интернет, порнография и мастурбация с каждым днём всё глубже затягивали его, приучали к лёгкому удовольствию. Он любил понежиться по утрам, перед глазами возникали яркие сцены, увиденные накануне, руки сами находили пенис. Пальчики оттягивали кожицу крайней плоти. Крошечная головка уже почти раскрылась, меняла цвет при нажатии с бледно-розового на фиолетовый, бордовый, белый. Мягкий пенис вытягивался под давлением пальцев, крайняя плоть сползала вниз, притянутая за уздечку. Женя сгибал ноги в коленях, чтобы под одеялом появилось место для движения рук. С сумасшедшей скоростью он гонял кожицу на головке, зажав её тремя пальцами.

Но оргазм наступал редко. Как Женя ни старался, он испытывал лишь отдалённые позывы. Удовольствие тонкой струйкой лилось из пениса, не желая срываться бурным потоком. Женя отчаивался, обессиленный, валился в постели, вытягивая ноги. Затем, немного отдохнув, снова брался за работу. Наконец наступала долгожданная разрядка. Из миниатюрных губок головки вытекали липкие водянистые капельки.

Стояло жаркое лето. Женя только закончил одиннадцатый класс, готовился к поступлению в университет. Его комната располагалась в конце коридора, рядом с ванной и туалетом. Мама спала напротив, в комнате с балконом. В тот день Женя проснулся рано, как всегда долго лежал в постели с закрытыми глазами, ожидая, когда мама уйдёт на работу. Он хотел поскорее включить компьютер, зайти на любимый порно-сайт. Репетитор по математике и физике придёт в десять, будет всего час, чтобы помастурбировать.

Дверь в коридор была открыта, Женя забыл закрыть её накануне и теперь жалел об этом. Он лежал с закрытыми глазами, сердито подглядывая в щёлочки. Мама собиралась на работу, а он не мог даже поиграть под одеялом. Кровать стояла возле окна, поближе к батарее – так он попросил, когда они переехали. Теперь ему ничего не оставалось, кроме как притворяться спящим. Отвлекать маму от приготовлений тоже не хотелось, иначе она побежит на кухню готовить завтрак, и тогда её уход затянется ещё на полчаса.

Мама возилась с гладильной доской, видимо, готовилась к важному мероприятию. Она как правило не стеснялась Жени, тем не менее он редко видел её в нижнем белье или полураздетой, как сейчас.

На ней ничего не было, кроме колготок, синей обтягивающей маечки и туфелек. Тонкая полоска чёрных стрингов врезалась в попу под колготками, серёжки-кольца покачивались в ушах. Мама впопыхах гладила костюм и блузку, следя за тем, чтобы утюг не перегревался.

Пар с шумом вырывался из дырочек, загоралась оранжевая лампочка. Мама наклонялась, чтобы рассмотреть значения на круглом регуляторе утюга. Она боялась спалить блузку.

Мамина попа в эти моменты разъезжалась в стороны, открывая вид на чёрную полоску стрингов, заложенную внутрь. Мамины ноги, обтянутые капроновыми колготками, имели рисунок шахматной доски, переходящий в ромбики и полоски зебры по бокам. Мама выгибала спину в пояснице, чтобы не сутулиться. Она всегда боялась искривления позвоночника. Попа становилась шире, напрягалась, шахматные квадратики растягивались на ягодицах, мамина киска, обтянутая стрингами и колготками, выступала из-под ягодиц двумя выпуклыми дольками, сложенными вместе.

– Ну где же это? – Марина злилась на себя за то, что до сих пор не научилась пользоваться утюгом.

Она завела волосы за плечо, бросила короткий взгляд на спящего сына. Возникла мысль прикрыть дверь, чтобы не мешать ему спать. Но потом подумала, что можно ещё успеть приготовить завтрак, если он проснётся. И вдруг она заметила характерное движение под одеялом. Или ей показалось?

Она улыбнулась, представив, что сын мастурбирует и она ему помешала. Но потом вспомнила, что она ужасная мать и сын никогда не сможет заниматься любовью, как все здоровые мужчины. По её вине.

От накатившей тоски она чуть не расплакалась.

И всё же ей казалось, что он мастурбирует. Одеяло слегка покачивалось, незаметно, едва заметно. Женя притворялся, что спит. Его глаза с закрытыми веками были направлены в её сторону, ресницы подрагивали.

Она смутилась. В какой-то момент ей даже показалось, что он думает о ней. Раз так, она могла бы зайти и поцеловать его в щёчку. А что если он спит, и ей показалось?