Виталина Дэн - Во власти Эмоций

Слава с Ромой синхронно развернулись и, включив максимальную скорость, рванули в зал, а Волошин, обведя меня сузившимся неприятным взглядом, хмыкнул и отправился вслед за ними демонстративно медленной ленивой походкой.

– Что-то серьезное? – с тревогой поинтересовался Рус. – С кем ты говоришь?

– Скоро выйду, Руслан. Максимум минут десять. В машине все тебе расскажу, – с тяжелым вздохом оперлась рукой на стену и опустила голову вниз.

– Малыш… – осторожно попытался поддержать он, чувствуя меня на расстоянии.

– Не пришел, – прошептала ему. – И сегодня не пришел, – я не выдерживаю, и из моих глаз выливается очередная за эти две недели порция слез.

Тут же вытираю глаза, а заодно и мокрые ресницы, слипшиеся от слез.

– Лииина… Может, и к лучшему? М? Пропал, не предупредил.

– Он же пообещал, Руслан! Пообещал, что придет! Сказал – я буду! А я верю ему! – начинаю истерически шепотом тянуть последние две фразы.

– Тем более! Пообещал и пропал! Две недели! Две! Неужели за такое время нельзя связаться с тобой?! Значит, грош цена его слову, Лина. Я тебя прошу, хватит терзать себя из-за этого пацана! Ты нервы треплешь нам троим эти две недели. Плачешь, не спишь, аппетита нет никакого! Родная, выходи ко мне скорее. Только не плачь, я тебя умоляю.

– Сейчас, – заикаясь из-за слез. – Сссейчааас, – снова расплакалась, увидев перед глазами лицо Мити.

– Блядь, выходи оттуда! Иначе я сейчас зайду сам, только никому от этого лучше не будет!

– Иддду! – сбросила вызов, чтобы он не слышал больше моего надтреснутого голоса и нескончаемого потока слез.

В который уже раз за эти четырнадцать дней чувствую, как черви безжалостно начинают сжирать мое сердце?

В первую неделю я ни спать не могла, ни есть… Я дышать перестала, но сердце наоборот набирало сумасшедшие обороты! Казалось, одна часть моей души омертвела. Любая мысль или воспоминание о Мите резали по живому, вызывая дичайшую боль, лихорадку, крик среди ночи и море горестных слез. Меня трясло, как припадочную, от страха больше никогда его не увидеть.

– Ему плохо! Плохо, Рус! Я чувствуууююю! – завыла среди ночи, когда с криком подскочила, и он вместе со мной.

– Ерунда. Ерунда все это… Он просто нашел другое место работы! Все! Не ищи в этом подтекст! Забудь его, – зажал в своих крупных руках и укачивал с широко раскинутыми ногами на кровати, пытаясь успокоить.

– Нет! Что-то случилось! Он же обееещал мне! Обещал! Рус, найди его! Найди мне его, я умоляю! – отклонилась, вцепившись в него, и страшным взглядом уставилась в его глаза.

– Как я тебе его найду? Малыш, мы не знаем, кто он, откуда, фамилии нет!

И я завыла от осознания его правоты. Громко и отчаянно.

– Что ж ты делаааешь?! Линааа, – начал гладить и хаотично покрывать мое лицо мелкими поцелуями, собирая пухлыми горячими губами горькие слезы, казалось, с капельками крови, которая сочилась из порезанной души и сердца. – Подождем! Еще подождем! Я придумаю что-нибудь. Только не плачь, девочка моя. Все сделаю!

Руслану было неприятно… было больно и страшно за меня. Наверное, его успокаивал тот факт, что я ничего от него не скрывала. Ни одну мысль, предположение или чувство. Без остатка всем делилась с ним, чтобы у него и мысли не было, что я посмотрела на другого, что полюбила другого, как мужчину.

А я полюбила с первого взгляда… полюбила, как родного человека, как свою родную душу, как брата, как друга, как одну из своих частичек.

Иная любовь…

Все-таки потеряла его! Не в первый день, так во второй!

Находясь в кабинете Тимура, беспорядочно закидывала в сумку вещи и бездумно забирала с собой некоторые бумаги.

Услышав позади себя открывшуюся дверь кабинета, а вскоре шорох приближающихся ко мне шагов, по слогам отчеканила, убежденная в том, что за моей спиной Волошин, в очередной раз пришедший трепать мне нервы.

– Выйди отсюда! Я ясно вам троим дала понять, чтобы сегодня вы мне не попадались на глаза!

– Привет, мелкая.

По всему телу пронесся озноб, когда из моих рук выпала сумка с бумагами. Из-за отравленного витающего воздуха защипало в носу и в глазах. Яд проникал под кожу и прямиком к легким, до отказа наполняя токсичным газом.

Мерещится.

Но один миг, и я резко разворачиваюсь, пытаясь сдержать сквозь плотно сомкнутые челюсти облегченный возглас, когда ловлю черные глаза, в которых плещется мучительное чувство вкупе с виной.

Пришел… пришел, родненький…

Глава 11

Растерянная с расширенными глазами, я застыла изваянием напротив высокого смуглого парня с опустошенным пристальным взглядом, направленным на меня, и упрямыми резко очерченными пухлыми губами, которые в текущий момент были поджаты, добавляя, не смотря на юный возраст, больше властности внешнему виду их хозяина.

Внутри все дрожало оттого, что область солнечного сплетения пробивало болезненной вспышкой. Дыхание сбивалось напрочь и со свистом вырывалось из груди. Но вопреки всему этому, я до красных искр в глазах чувствовала, как моя душа расправляет крылья и взмывает ввысь.

Минутная радость, а вслед за ней злость… спустя какие-то секунды всю меня захлестывает чувство обиды и негодования. В голове щелкает неизвестный мне тумблер, который отвечает за эмоции. Все те чувства, что я испытала за две недели, разом обрушились мне на голову.

– Пришел? – хоть я сладко пропела это и мило улыбнулась, но в действительности с укором сверлила в нем дыру.

– Как видишь, – выдавил кривую виноватую улыбку, от которой меня еще хлеще подбросило, вызывая бешеную ярость.

– Молодец! – быстро закивала головой и повернулась к столу, бегая прищуренным взглядом по кипе бумаг, папок, электронным носителям и канцелярии.

Сцапав рукой степлер, резко развернулась к пацану и со всей дури, на какую была способна, швырнула в него свою находку.

Мимо… Резвый гад!

– Ты спятила?! – воскликнул весело. Вмиг оживился и засверкал глазами на меня. – Ты чё такая буйная? – с озорством полюбопытствовал и разулыбался.

– Подлец! Ты бы еще позже пришел! Все. Нет больше места! Еще один легкомысленный экземпляр на мою голову! Захотел – потерялся! Захотел – появился! И работать так будешь? – я так вошла в раж, что меня уже было не остановить.

Возмущалась и возбужденно размахивала руками в разные стороны.

– Я не мог, Алин. Правда. Знаю, что подвел тебя. В любом случае, я хотел прийти и извиниться.

– Подвел… – громко повторила. – Подвел? – заорала уже на весь кабинет, да так, что парень поморщился и прикрыл глаза, бросая тень от своих пушистых ресниц на выделяющиеся скулы.

Вновь развернулась к столу и в этот раз, недолго думая, подхватила пластмассовую черную подставку для канцелярии, вторично кидая в него со словами: